Лишенное формы
Шрифт:
Мердок пожал плечами.
— То же самое.
Робин улыбнулся мне.
— Ты был прав, Коннор, выбор есть. Шиш здесь и шиш там. И никаких гарантий. — Он вскинул бровь, но я не клюнул. Парень был слишком умен, чтобы верить пустым обещаниям, и слишком глуп, чтобы понять — в этот угол он загнал себя сам.
— Когда?
— Сегодня вечером, — ответил Мердок.
— Ладно.
Шай издал странный звук — то ли всхлипнул от отчаяния, то ли зарычал от злости, — вскочил и скрылся за занавеской.
Мы вышли на улицу
— Я отправил сообщение Джо. Может быть, удастся подключить Танси.
Мердок кивнул.
— Как будем ее охранять?
— Она же флит — выпутается из любой неприятности, — заверил я.
— Смотри, Коннор.
Я промолчал. Сомнений хватало, но делиться ими с Мердоком я не собирался — он все еще мог дать задний ход.
— Сможешь присмотреть за Шаем?
— Конечно, мне же больше заняться нечем, — съехидничал он.
— Мне не до шуток. Что-то здесь не так. От него исходят какие-то странные флюиды. Я ощущаю их уже во второй раз. Он определенно человек. С очень сильной сущностью. Я даже вижу его ауру.
— Что за флюиды?
— Трудно объяснить. Когда мы разговаривали с ними впервые, Шай определенно хотел помочь. Сегодня же я почувствовал, что он не желает принимать в этом никакого участия.
Мердок вздохнул.
— Коннор, ты постоянно забываешь, что мы имеем дело с людьми, стоящими по ту сторону закона. Вот и мечутся туда-сюда.
— Может, ты и прав. Шай под наблюдением?
Мердок остановился перед моим домом.
— С того самого дня, как мы здесь побывали. Странное дело, для человека его рода деятельности он ведет довольно-таки уединенный образ жизни. Всего две подозрительные встречи, обе в отеле. В остальное время уходил домой еще до закрытия баров.
Я вышел из машины.
— Спасибо, что подвез.
— Заеду ближе к вечеру, — сказал он и укатил.
Поднявшись к себе, я приготовил еще одну чашку кофе и, обведя свежим взглядом комнату — после похожего на свинарник салона машины Мердока она выглядела не так уж плохо, — решил, что следующим этапом в программе самосовершенствования будет уборка. По крайней мере в гостиной — кабинет потребовал бы слишком больших усилий. Что мне сейчас требуется, это полная самодисциплина. Я расстелил постель, подобрал с пола журналы, отправил в моечную машину четыре чашки из-под кофе и прошелся по комнате с мусорной корзиной, подбирая обертки и почтовый мусор. К тому времени, когда дело дошло до запылившихся горизонтальных поверхностей, я уже проникся законной гордостью.
Я упал в кресло, положил ноги на подоконник и взял чашку с остывшим кофе. Меня беспокоил Шай, но что именно? Определенно не его гермафродитизм. Как раз это даже забавляло. Глядя на Шая, я ловил себя на том, что пытаюсь определить гендерную категорию парня, но его лицо и тело не поддаются классификации. Человека не столь способного контролировать эмоции это, возможно, даже рассердило бы, особенно если бы сомнение вызывала его собственная сексуальность. Шай был по-женски красив и одновременно по-мужски привлекателен.
Его кажущаяся образованность ничего не значила. Симпатичных пареньков из среднего класса на улице хватает — не он первый. Может быть, Мердок прав, и жизнь в пригороде, на зеленой лужайке за белым палисадником вовсе не кажется радужной тем, кто не соответствует общепринятой модели Дика и Джейн. Вейрд притягивает многих, особенно подростков, и здесь с ними случается всякое. Большинство просто пропадают. Шай удержался и в конце концов прибился к Робину. Никакой тайны здесь нет. С другом всегда легче, особенно с таким, который больше и сильнее.
Беспокоило меня то, что Шай умолчал о своем разговоре с убийцей. Бармен в «Флиттербаге» упомянул об этом сам, за язык его никто не тянул, так что информацию можно было считать надежной. С другой стороны, паренек не отказался сотрудничать с полицией и помог составить портрет убийцы. Одно не состыковывалось с другим. Либо ты даешь все, либо не даешь ничего. Так или иначе, поведение Шая указывало на то, что он чего-то недоговаривает. Что именно, это я собирался выяснить, независимо от того, настроен парень на откровенность или нет.
Наступили сумерки, и желтоватый, болезненный свет города отразился от подбрюшья нависших над ним облаков. В аэропорту за бухтой зажглись красноватые огни авиамаяков; взлетающие самолеты растворялись в темноте, как металлические насекомые.
Очнувшись от раздумий, я засунул в микроволновку замороженный тако и едва успел налить в стакан воды, как голос за спиной произнес:
— Наливай два.
Едва не выронив стакан, я обернулся и обнаружил в гостиной гостей, Джо и Танси.
— Ты бы все-таки предупреждал как-то.
Танси пролетела мимо меня к микроволновке и с детским интересом прильнула к окошечку, наблюдая за вращением пирожка.
— Зачем? Вторгаться в твою интимную жизнь я не собираюсь, — сказал Джо.
— Кто бы говорил. — Я отпил воды. Микроволновка звякнула, и Танси с испуганным писком отпрянула от нее.
Я достал тако и неловко — он оказался слишком горячим — перебросил на тарелку.
— Сегодня вечером мы собираемся устроить убийце ловушку. Надеюсь, Танси не откажется помочь.
Услышав свое имя, Танси подлетела к столу и зависла над пирожком, с удивлением его рассматривая. Я предложил ей кусочек мяса на кончике пальца. Она взяла его, обнюхала и, скривив личико, отлетела на пару шагов. Пока я ел, Джо перевел ей суть моей просьбы.
Танси не обрадовалась — это я понял сразу — и даже, если такое вообще возможно, побледнела. После оживленного обмена репликами, смысла которых я не уловил, Джо повернулся ко мне и сообщил:
— Она согласна, но только если с ней буду я.