Лишний свиток
Шрифт:
А со мной вышла такая загогулина. Анас реально не понимал, «как я нормален». Не всегда адекватно воспринимал «в безумной памяти» реальность, воображение и прочее. Но ТОЧНО знал, что я, например, могу на годик отказаться от женского полу. И жрать всухомятку, не испытывая дискомфорта. Ну было такое, интересное дело, ни на что не хватает времени. А ему это… ну как я понял — просто страшно. Без гнусных скампов, но как вернуться «в серость». А он прекрасно понимал, что у меня сейчас начнётся время плотной учёбы, причём интересной. И просто боялся, хотел свой надёжный кусочек радости. И рабыни, которые
— Сразу бы сказал, а не ныл, блин, — подытожил я. — Ты своим долбежом… Ладно, проехали.
— Слушай, Рарил, раз ты всё понял, — обратилась мертвечина. — А что это у тебя за обрывки воспоминаний о мужском теле, с надёжным хером? Нет, не подумай, я не против, но вроде бы ты — не любитель любви с мужчинами? — озадаченно уточнил Анас.
Это, блин, я накосячил, дошло до меня. Видно часть памяти раздумий-прикидок о призрачном, нескелетном теле для некрохрыча — недостаточно хорошо скрыл. То есть скрыл, но какие-то детали выбиваются. А Анас по этим деталям выводов надумал… Гыг, уже в голос заржал я. А пока ржал — прикинул, что надо в памяти понадёжнее укрыть.
— Тайна, — важно ответил я. — И я её думаю.
— Ой, да говорил же я тебе: какая в жопу разница? — наставительно выдал Анас, на что я, с каменной мордой, покивал.
В общем, даже позанимались магией, практически. Анас наблюдал, сообщал подмеченное, советы давал и по мозгам ездил. Ну а после я занялся личной жизнью дона Педры, а потом — сном. И к Танусее завтра за макулатурой заскочить надо, а то не успел сегодня, думал я, засыпая в гнёздышке из урчащих кошатин. Нет, точно удачно затарился: и себе, да и им, похоже, удачно — думал довольный я, засыпая.
26. Суета вокруг Кальдеры
Проснулся я приятно, разбуженный вполне приятным образом. Так кошатины ещё и завтрак мне приготовили и после ритуала пробуждения принесли в двух мисках. Правда, заглянув в обе, заполненные стеблями солёного риса (довольно занятное растение, на удивление — не злаковое: в пищу шли сушёные стебли, и вправду напоминавшие вкусом рис), я немножечко задумался.
Посмотрел на двух кошатин. Посмотрел на посуду и её наполнение, припомнил Анаса. Немножко промокнул холодный пот: чашка риса, два штука. Кошка-жена, два штука. Дохлый наставник магической мудрости, одна штука. Но по злокозненности и прочим прекрасным качествам он вполне на пару дохлых сенсуёв тянет.
Впадать в истерику я не стал, как и орать «Не хочу дрочить дань-тянь!» А первым делом, не вставая с кровати, пропальпировал свои буркалы. Никаких свойственных всяким культиваторам аномальщин не нашёл.
После чего бегло припомнил: не харкал ли кто вокруг меня кровью от: удивления, радости, злости, алчности, от хорошего настроения ну и прочих, типичных для китайцев ситуаций, когда они харкают кровью. И с облегчением вздохнул: харканьем кровью окружающие не злоупотребляли, и если и харкали кровью, то как нормальные, от хорошего удара сталью или магией. А не по типичным китайским причинам.
А успокоившись в плане жуткого пути культивации и надрачивания, я спокойно
В общем, закончив затянувшийся до полудня утренний моцион, припёрся я к Танусее, на тему «книжек давай!» А она взяла и дала. И послала меня заниматься своими делами, по причине занятости.
После чего я стал заниматься своими делами. А именно учиться и тренироваться. Кошатины Анаса видели, шугались умеренно, но это только в плюс — не лазили в мою тренировочную и мастерскую. А в остальном — началась довольно приятная, небезынтересная, но рутина.
Тот же Фан наотрез отказывался «показать зачаровать», в матерной форме, пока я не «освою основы алхимии». Танусея время от времени показывала заклинания и давала книги, ну а я отрабатывал и оттачивал, с Анасом.
Хотя появлялось у меня желание обзавестись каким-нибудь домиком типа «башня чёрножопого пластелина Рарила Фира». Просто многие задумки, да и просто заклинания, типа шаровой молнии (шустрая, сссука!) надо было испытывать вне дома. А то дома и кошек-женов у меня не останется, а, возможно и меня. Вот на природе я от экспериментальной шаровой молнии ловко сайгачил, пока не обуздал и взял под контроль охреневшее колдунство. Ну, точнее, свое «безумное воображение», как сформулировал после Великого Данмерского Загиба некрохрыч, в процессе моего кросса от молнии отпихивающий от меня злобный шарик.
— Это — пи…ц, — уже спокойно прошелестел Анас. — Это — не «аномальный плазмоид» тупой безумный даэдра! Это — ма-ги-я! Энергия плана, сформированная ТВОЕЙ волей, болван!
— Знаю, — буркнул я, развеивая взятую под контроль пакость.
— В общем, заканчивай с этими экспериментами. Занимайся сознанием, чтоб из твоего второго потока не лезло этой кривой жути! И пока тебе доспех… хех, — хмыкнул Анас, — лабораторный стеклянный халат, — захихикал он, — не зачаруем нормально — не трогай высшие заклинания Разрушения. Мне страшно представить, что будет, призови ты огненный дождь!
— Что-что, звиздец будет, — признал я. — Ладно, просто отрабатываю, что есть, и теоретически учусь.
— Вот правильно.
— А ещё мне интересны сердечники двемерские…
— Не ломать! Не взрывать! И вообще…
— Не паниковать! — рявкнул я в ответ. — Посмотреть хочу. Может, пойму чего. Тыкать пальцами…
— И магией! — паниковал некрохрыч.
— …и магией, — не стал говниться я, — не буду.
— Не думаю, что у тебя что-то толковое выйдет, — задумчиво прошелестела мертвечина. — Но если хочешь — посмотри.
Посмотрел, вынужденно констатировав правоту некрохрыча. То есть, это был камень душ, это факт. Это я и так знал. Вот только если душа в обычном камне пребывала в гибернации, не являясь личностью, а именно насосом, стираясь об обливионщину, то ушлые данмеры… Ну у меня возникло ощущение, что они создавали для души «сон». Полноценной ВР какой это, безусловно, не являлось. Но какое-то подобие жизни набор качеств и воспоминаний в сердечнике вела. И восстанавливалась, как в живом теле, то есть была, по сути, бессмертной.