Лишний свиток
Шрифт:
— Оцени, — положил я серёжку с красным камнем на стойку.
Ну, стоимость я ни черта не знаю. А способ не обмануться только один — заинтересовать в плане жадности. Так что я намерено позвякал в мешочке, доставая серёжку.
— Это всё, дрруг? — расплылась в улыбке рысятина, явно поведясь на звон.
— Это зависит от того, понравится ли мне оценка, — ответно оскалилился я.
— А не пррридёт ли вслед за товаррром его прррежний владелец? — расплылась в ещё более широкой улыбке, показав
Даже глаза в щёлочки превратились — прям домашняя рысь, а не фуррятина.
— Придёт — направь ко мне. Может, захочет вернуть излишек денег, уплаченных мной за товар, — не стал соревноваться в ширине лыбы с каджиткой я. — И можешь начинать врать, что тебя волнует происхождение продаваемого, — не удержался я, демонстративно развесив ухи и состроив внимательную морду.
Каджитка на секунду растерянно на меня вылупилась, потом сощурилась и мурлычаще, раскатисто засмеялась, под басовитое уханье серого кошака.
— Не буду врррать, дррруг. Зачем врррать дррузьям? — отсмеявшись, риторически спросила она. — Погоди, пррроверю твой товаррр.
Юркнула кошатина за стойку, откуда через несколько секунд появилась с моноклем на глазу. И со здоровенным талмудом, бухнутым на стойку. Но моноколь — это сильно. Кошкодевочка в монокле поразила меня в самое воображение, хотя, как оказалась — кошатина не имела цели меня поразить. Этот мноколь был каким-то вариантом маговизора или чего-то такого.
Поскольку кошатина, раскрыв и листая коготком тяжёлые пергаментные страницы талмуда, явно сверялась со схемами.
— Слабое зачаррование, но полезное, — бормотала она в усы. — От холода, от электррричества и… — бросила она на меня удивлённый взгляд. — Зачем дррруг платил за прривлекательность? Дррруг вполне красив, — подмигнула она мне глазом без монокля.
— Бесплатно досталось, подарок от зачарователя, — не моргнув глазом, соврал я.
— Стрррано, дорроже всего остального. Тебе повезло, дррруг, а теперррь и мне. Это хоррошо стоит на Моррровинде, — озвучила она.
— Скока? — оскалился я, «случайно» звякнув мешочком.
Кошатина прям заметалась. Жадность в ней боролась с жадностью, и жадность победила. Состроив мордочку голодающей кошки, поигрывая бровками, она выдала:
— Из рррасположения к тебе, дррруг — тррри дррейка, — мрявкнула она.
В ответ на это я широко улыбнулся, медленно потянув руки к лежащей на стойке серёжке.
— Погоди, дрруг. Я немного ошиблась… восемь… десять. Одиннадцать дрейков! — с настоящим волнением мрявкнула она. — Не знаю, почём тебе зачарровывал мастер, но если намного дорроже — он воррр!
— Не намного, — нейтрально ответил я.
— Но мне же надо на что-то жить? — продолжила строить из себя голодающую кошку торговка.
— Справедливо, —
— А ррраз так, дррруг, то что ты ещё хотел прродать Аррруаре?
Я и положил колечко, в твёрдой уверенности, что помимо чего-нибудь полезного, на нём будет какой-нибудь эротичекий навесок. И совершенно не удивился, когда поигрывающая бровками кошатина это и озвучила. И даже предложила погулять с ней под луной — «дрругу не понадобится зачаррование, обещаю».
И не шлюховато, скажем так. Вот естественно так, видно — не против секса, ну и предлагает совершенно спокойно, не жеманясь. Интересно, это видовое у кошколюдей, или в общем — свободная мораль? Ну, разберусь, со временем.
В общем, колечко тоже оказалось с зачарованием «пёрышко», снижающее вес носителя и им носимого, ну и аналогом виагры. Перышко вкусно, но денежки пока нужнее. А я, заодно, понял, как Рарил за недолгое время прогуливал всё. Протрахивал и, не удивлюсь, если жрал какую-нибудь алхимию от наркоты. Вместе с наркотой.
И, возможно, это даже безопасно… но мне нахрен не нужно. Я в сознании от своей персоны тащусь, не хрен мне его изменять.
— Семнадцать дрррейков, дррруг. А что ещё? — аж облизнулась кошатина.
— А всё ещё, — развёл лапами я.
— А… — растерялась Ауара второй раз, а после — второй раз захихикала. — Дррруг хитрррый, — промурлыкала она. — Пррровёл бедную Ауару.
— Ты ещё мне про убытки промурлыкай, — повторил я заинтересованную морду, с развешанными ушами.
— Не буду, — помотала она кисточками на ушах. — Хорошо торгуешься, данмер, — уже без колорита и мурчания выдала она, серьёзно на меня смотря. — Но второй раз я на это не попадусь.
— Не факт, что понадобится, — пожал я плечами. — А если ты будешь обдирать поставщика — он просто не придёт к тебе второй раз.
— Твоя правда, — мотнула хвостом каджитка. — Но не пропаду. Впрочем, если будет что-то на продажу — не забывай Аруару.
— Не забуду, — честно ответил я.
— И о прррогулке под Луной с Аруаррой, — расплылась она в улыбке.
— И об этом не забуду, — ответно оскалился я. — Прощай, Аруара. Бывай, Трирла.
— Трирррла, — пробасил кошак. — Прощай, данмер.
— До встречи, дррруг, — помахала лапкой каджитка.
Занятно, думал я, телепаясь по лестнице и стараясь не бренчать сныканными во внутренний карман жилетки монетами. Многое, в том числе и предложение кошатины. Это было бы… ну, как минимум, интересно. Но чертовски несвоевременно. Кроме того, я вот не удивлюсь, если эта милая кошечка — скупщица краденого и торговка наркотой. Есть что-то недооформленное в памяти, да и «милая-наивная-пушистая», а зубки и коготочки — звиздец какие острые. Как и взгляд.