Лишняя принцесса. Право первой ночи
Шрифт:
– Вот так-то лучше, барышня, – сказала она довольным голосом, закончив свою работу. – Давайте-ка, переодевайтесь в ночную рубашку да ложитесь спать.
Миранда послушно начала переодеваться. Горничная тем временем еще раз придирчивым взглядом окинула приготовленную постель, затем, с видом мастера, добавляющего последний штрих, слегка поправила торчащий уголок одной из подушек.
– Умница какая, барышня, – похвалила она Миранду. Девочка покраснела бы, не будь ее щечки и так румяны от недавней веселой возни. – Господа-то ваши, мне сказывали, совсем безрукие – стоят и ждут, когда
Горничная, продолжая бормотать себе под нос, удалилась, унося Мирандину одежду в стирку. Принцесса устроилась в подушках и взяла с тумбочки большой альбом с изображениями различных животных – заснуть после шумной, активной игры ей бы никак не удалось.
День был здорово наполнен впечатлениями, чего стоила хотя бы та поездка на конном трамвае по центру города. Потом она, Рэй и еще четверо ребят из детей придворных играли в парке с мячом, а после ужина Рэй учил ее, что на кроватях и диванах не только сидят или спят, а еще и так здорово прыгают! Прыжки закончились боем подушками, и никогда еще лишняя принцесса не чувствовала себя такой счастливой…
Но все хорошее когда-нибудь кончается, закончилась и эта невероятная вольница. Вечером того дня, когда уехала принцесса, Рэй долго лежал в своей кровати и не мог уснуть. У него в голове не вмещалось все, что он узнал о воспитании девочек в Золотой империи. Надо же додуматься – уроки послушания! А чего стоит игра в куклы по правилам! У его сестер были куклы, но никто не следил, какие сценки они разыгрывают, да и кроме кукол в детской всегда были мячи, обручи, ракетки, заводные зверюшки и машинки, книжки-игрушки, поющие яркие птички, кубики и карточки с викторинами. У одной из старших сестер, Зары, была любимая игрушка – чудесная пара драконов, умеющих парить, словно воздушные змеи…
Миранда казалась ему экзотическим цветком, по ошибке попавшим в дурную, грубую почву пустыря, где плотно и нагло прорастают колючие сорняки. Он не знал, как помочь девочке, и был очень рад, когда узнал, что переговоры состоялись успешно, и дипломатические отношения с Золотой империей были скреплены надлежащими печатями. Это означало, что Рэй может видеть Миранду два раза в год – в ее приезд в княжество и во время ответного визита. Если, конечно, его отец не поссорится с золотианским правителем.
Утром юный княжич подобрался к отцовскому кабинету, но его остановил недовольный голос тетушки Клары
– … а я тебе говорю, Берти, ты жутко расточителен, – донесся до мальчугана бойкий голос министра экономического развития. – Я думаю, с такими расходами на дипломатию, можно было и запросить побольше за прокладывание новых путей!
– Тетушка, умерьте свой пыл, – голос отца был усталым, словно он повторял эту фразу не в первый раз.
– Умерить? Да эти варвары ведут себя так, как будто с пальмы вчера спустились! Мужчины! – последнее слово она произнесла с подчеркнутым презрением. – Вас нельзя близко подпускать к серьезным делам!
– Интересно, с кем тогда вы сейчас разговариваете, тетушка, – с едва заметной насмешкой парировал князь. – Хватит корчить из себя отпетую мужененавистницу, можете делать это перед газетчиками, но я-то в курсе про то, что у вас были фавориты…
– Ай, Берти, это было пятнадцать лет назад! Молодая была и глупая, – ухмыльнулась бойкая тетушка.
– Осмелюсь напомнить, что пятнадцать лет назад вы были старше, чем я сейчас, – снова усмехнулся князь Эгберт. – Тетя, я понимаю ваше недовольство. Я сам был бы только рад, если бы переговоры по вопросу экспорта и прокладки дороги вели вы, но в случае консервативных золотианцев это невозможно.
– За это они еще заплатят, – алчно пообещала тетушка, подсчитывая в уме – сколько именно. – Рэй, ты что здесь делаешь?
– Я к папе пришел, – ответил только что замеченный княжич. – Здравствуйте, бабушка Клара.
– Иди сюда, мой золотой, – двоюродная бабушка обняла внука и потрепала его по голове. – Ладно, я оставлю тебя в покое, Берти, но учти, это ненадолго.
– Не сомневаюсь, – князь и бровью не повел. – Рэй, что ты хотел спросить?
– Пап, а если вдруг будет дипломатическая поездка в Золотую империю – можно, ты меня туда включишь? – мальчик просительно взглянул на отца. – Я математику подтяну, обещаю!
Князь немного помолчал, глядя на сына. Да, пожалуй, жена была права насчет первой любви.
– Боюсь, тебе там не понравится, сынок. Видишь ли, там другая… кхм… культура, к которой ты не привык и вряд ли привыкнешь. Я слишком хорошо тебя знаю – ты там в первый же день найдешь, с кем подраться, – в душе князь даже считал такую реакцию правильной, но не подавать же сыну дурной пример…
– Пап, я буду хорошо себя вести, – произнес Рэй уже не так уверенно. – Я постараюсь… ну, первым не лезть.
– Ладно, посмотрим, – ответил князь, и младший сын просиял лицом и порывисто обнял папу. Эгберт вздохнул: честно говоря, он не очень-то верил, что Рэю там дадут пообщаться с его маленькой подружкой, но не стал расстраивать сына раньше времени. Кто его знает, как оно все сложится…
Бедная лишняя принцесса едва заметила неудобства обратного пути. Словно душа ее все еще оставалась в чудесном княжестве, где девочкам было позволено то же, что и настоящим людям, и где мальчик мог быть другом. Она получила на руки письмо от матери Рэя, которая в самых лестных выражениях характеризовала поведение девочки наставнице. Эта княгиня с ласковыми глазами оставила неизгладимое впечатление в ее душе: когда мать Рэя во второй раз пришла убаюкать ее колыбельной, Миранда расплакалась от непривычного чувства, не умея еще принимать эту почти материнскую заботу.
Однако, в первый же день дома душа Миранды вернулась в свою золотую клетку. Это были слова Рэя – он, возмущенный словами Миранды о здешних нравах и порядках, узнавший, что Миранда не имеет права с ним переписываться, в сердцах воскликнул:
– Да у вас не Золотая империя, а золотая клетка!
– Замолчи! – Миранда едва не заплакала от обиды. Рэй насупился и сжал губы. И пусть принцесса чувствовала, что он был прав, тысячу раз прав, но другой родины и другого дома у нее не было, и именно туда ей предстояло вернуться.