Лишняя женщина
Шрифт:
– Спасибо, – сказала я. – Спасибо, за меня давно никто не заступался.
Зарылась лицом в его пушистый пух и заплакала.
Телефон засветился новым сообщением вечером. Подошла я к телефону с опаской, но сообщение было от Марата. В нем не приветствия, вообще ни одного слова. Просто – файл. Я открыла его и увидела билеты. На мое имя. Вылет завтра днем, потом пересадка в соседнем, более крупном городе, а затем – город курорт далеко на юге, так далеко я никогда не забиралась. На три дня. Три дня без заснеженной степи, комбината, надоевшего города и Андрея.
Глава 12.
Я не ответила на его сообщение. Думала всю ночь. Как-то так повелось, что десять лет назад, влюбившись в Андрея я сначала растворилась в нем, а затем потеряла управление над своей жизнью. И если от больной любви мне излечиться удалось, то избавиться от контроля бывшего оказалось куда сложнее, мы слишком связаны нашим прошлым. Если я ему скажу, он устроит истерику. Говорить с ним после недавней сцены мне не хотелось, не хотелось видеть его, хотя я знала, что наша встреча неизбежна. Чертов комбинат, этот город, события моего прошлого, все это связывало нас, как пуповина связывает дитя с матерью. Только пуповину можно было перерезать, а тут никак не обрубить.
– Если он продаст комбинат, – сказала я вслух.
Если он его продаст, все может измениться. Ночью я почти не могла спать. Не могла принять решение. Наверное, Марат успел хорошо меня изучить, если бы он спросил, поеду ли я – я бы отказалась. Он не спросил. Я не ответила. Просто раз за разом открывала билеты и смотрела их.
Люкс тоже волновался. Андрей его сильно испугал, и теперь кот воинственно топорщил шерсть каждый раз, когда слышал громкие звуки от соседей или из подъезда, а слышимость в доме была неплохой.
В шесть утра сверху раздался лёгкий стук – соседка сверху что-то уронила. Старые люди просыпаются рано. Людмилу Григорьевну я знала хорошо, она тоже работала на комбинате всю жизнь, как и большая часть этого города. Она была знакома с моим дедом. Я иногда совершала для неё покупки и помогала по хозяйству. Услышав этот стук и я решилась.
Потуже запахнув халат, надела тапочки и пошла наверх. Позвонила в соседскую дверь.
– Анечка? – удивилась старушка. – Разбудила я тебя, старая? Прости, чашку со стола смахнула, она вдребезги…
– Ничего страшного, – успокоила ее я. – Людмила Григорьевна, я на три дня уезжаю, можно я у вас кота оставлю?
– Этого красавца? Конечно приноси…разве можно было такого кастрировать, какие были бы котята…
Я помогла ей смести осколки разбитой чашки, а затем принесла Люкса. Тот старушку помнил, но в ее квартире был первый раз. Насторожился.
– Я тебя не бросаю, – сказала я. – Хорошо? Я вернусь через несколько дней и заберу тебя, не волнуйся.
Вернувшись к себе покидала летние вещи в сумку. Купальник нашла с трудом – я редко им пользовалась. Проверив наличие документов и карт я заперла квартиру и поехала в аэропорт. Не написав и слова ни Андрею, ни Марату. Будет ли он ждать меня там? Вот смешно будет, если его там нет…в аэропорт я приехала, как и мечтала недавно – с одной легкой сумкой ручной клади. Только убегаю не на всегда, лишь на три дня.
Я не выспалась ночью, поэтому перелет, да еще и с пересадкой показался мне мучительным. Я то и дело проваливалась в тяжелый, без сновидений сон, просыпалась
Дома тоже случалась жара. Порой – до сорока градусов. Но жара там была иной, мучительно сухой и пыльной, раскалённой, когда степь выгорала до серого цвета. Здесь же ярко, так ярко словно вечный праздник.
В аэропорту я растерянно замерла. Куда идти, зачем? Звонить Марату? Я крутила головой несколько минут, потом увидела загорелого дочерна парня в шортах и футболке, который держал табличку с моим именем.
– Анна это я, – подошла я к нему.
Лететь пришлось снова, но теперь всего сорок минут, на крошечном, будто игрушечном самолетике, низко-низко над оглушающе лазурным морем. Тут и там пестрели россыпи островов. Мы сели на одном из них. Здесь парень, коряво говоривший по-русски подхватил мои вещи и закинул в багажник припаркованного недалеко автомобиля. Спрятаться в его салоне после шума и гвалта маленького, но забитого людьми аэропорта, скорее похожего на автостанцию провинциального городка, было блаженством. Режим полета с телефона я убрала только сейчас. И он сразу яростно завибрировал кучей сообщений. Андрей.
“Ты где?”
“ Ты где, чёрт возьми?”
“Аня, блять”
“Да я погорячился. Да, я был неправ, слышишь? Включи телефон, мать твою, Аня”
“Я волнуюсь. Простиииии. Аня, ты не можешь меня бросить”
“Аня!”
Я смотрела на них долгую минуту. Затем все же ответила.
“Напишу через несколько дней”
И выключила телефон, испытав неимоверное облегчение. Мы тем временем удалились от городка. Дорога то петляла по тропическому лесу, то выныривала на безлесые холмы. Остановились у кованых автоматических ворот, которые послушно открылись нам навстречу.
За ними пальмы. Дурацкие пальмы которые с детства для меня были синонимом рая. Цветы такие яркие и вызывающие, что казались ненастоящими. Двухэтажный дом с колоннами по центру и большими панорамными окнами, часть из них распахнута. А главное – море. Море и полоска белого песка, к которому тоже подкрадывались пальмы.
Я вышла из машины. Никакого городского гвалта, только размеренный ропот волн. Порыв жаркого ветра пошевелил кроны пальм. Из леса, который начинался за домом и убегал на холм раздался крик какого-то животного.
Парень снова взял мои сумки и я прошла за ним. Марат нашелся на террасе. Сидел у бассейна, в шезлонге, закинув ногу на ногу. Такой невозможный в шортах и футболке – таким я его не видела. Такой непривычный, такой красивый.
– Привет, – сказал он, словно мой приезд был чем-то определенным и разумеющимся.
– Привет. А я вещей почти не взяла…
– Зачем они тебе? Сэм будет приходить только когда будет нужен. Мы здесь одни. Раздевайся. Будем ходить нагими, словно Адам и Ева.
С площадки перед домом раздался звук отъезжающего автомобиля – Сэм нас покинул. Я сомневалась только мгновение. Затем сняла пропахшую самолётом рубашку. Футболку, джинсы. Бросила все прямо на прогретые солнцем деревянные полы террасы. Туда же отправила и трусы с бюстгальтером. И голой пошла к морю.