Лисица и Единорог: Опасливый лес

Шевчук Ольга

– Нет. Повздорил кое с кем. Крупно. Из принципа. Или – или. В общем, выгнали меня, вернее, я сам ушёл. С тех пор дома не был.

– Давно бродяжничаешь?

Единорог неопределенно мотнул головой.

– А ты не переживай и не кисни, – сказала Лисица. – У меня ситуация еще хуже. Жила я в одном лесу, держала палатку, никому слова плохого не сказала – конкуренты из второго ларька начали про меня распускать небылицы: я, мол, обвешиваю, и тут же обсчитываю, и товар у меня тухлый, а у них, стало быть, свежий. Эта ерунда пошла в народ, и ко мне в палатку перестали приходить. Идиоты! Собрала я пожитки и в соседний лес перебежала. Но, только начала торговать,

как опять слухи пошли. «Откуда?» – не могла понять я. Если бы опять конкуренты рассплетничались, было бы обидно, но понятно: бизнес, конфликт интересов, борьба за покупателей… Но в том-то и дело, что в этом лесу не было второго магазина, я была единственным продавцом. Сплетничали обычные звери из чистой любви к клевете. Я не стала дожидаться, пока бизнес опять рухнет, и целую неделю бежала до дальнего-предальнего леса. Я бегу, а гнилая репутация впереди меня бежит. В общем, долго я пыталась обогнать сплетни, пока не оказалась здесь. «Всё, – думаю, – не могу больше бегать, не буду. Уже и брюхо к спине прилипло, и лапы разболелись, и шерсть вся повылезла. Сдохну, но больше не побегу». Собрала я тогда всех наших, вышла на поляну, взлезла на пенек (сцены тогда еще не было, мы ее потом намостили) и говорю: «Звери! У вас есть ко мне претензии? Жалуйтесь сразу». Жалоб не оказалось. «Тогда, – говорю, – слушайте сюда. Во всех лесах обо мне рассказывают, что я жульничаю, мошенничаю, обсчитываю и что верить мне нельзя. Но это всё неправда». И знаешь что? Ничего. Пару раз сороки попробовали что-то вякнуть с высокой сосны, и их так красиво забросали шишками, что только перья полетели. Больше сплетен в наших краях не было. Хэппи-энд.

– Странный у вас лес, – задумчиво произнес Единорог. – То все друг за друга горой, а то сидят по домам и на ружейный выстрел, – Единорог почесал выстриженную шерсть на месте Хомяковой подпалины, – никого не подпускают.

– Я же говорила, что у нас фон усилился! – сказала Лисица.

– А кто его измерял и чем? Чтобы утверждать, что он усилился, нужно сделать замер до, замер после и сравнить результаты.

– А с чего бы тогда у нас все раздружились?

– А на этот вопрос сможет ответить только психоаналитик. У вас, кстати, в лесу нет кушетки?

– Есть, у Белки. Она фельдшер.

– К Белке мы сейчас не пойдем. Нам и Совы хватит. Кстати, мы не долго блуждаем? Как, по твоему мнению старожила?

– Долго.

– Мы недостаточно храбрые?

– Ты, может, и храбрый, а я вряд ли.

– Неправда. Ты самая храбрая лисица, какую я только встречал.

– А много ты встречал Лисиц?

– Достаточно, – уклончиво ответил Единорог.

– Как же ты тогда не понял, что лисицы – самые честные звери на свете?

– Дурак был, наверное. Чего боишься-то?

Лисица вздохнула.

– А чтобы легче говорилось, вот тебе кушетка, – Единорог показал на поваленное дерево почти без веток. – Ложись сюда, голову – сюда, и рассказывай. А я уберусь из поля зрения и буду задавать вопросы.

Лисица недоверчиво посмотрела на корягу.

– Давай, давай, ложись, время дорого, ты же хочешь поскорее попасть к Сове?

– Не знаю, – выдохнула Лисица, приняв горизонтальное положение. Ее хвост, не поместившийся на поваленном стволе, свисал в траву, касаясь земли кончиком.

– Как «не знаю»? – дернул ухом Единорог.

– Не знаю, хочу ли я увидеть Сову. А если она выпалит из ружья, как Хомяк-параноик? – привстала с «кушетки» Лисица и снова уронила голову. – Вдруг она теперь чокнутая маньячка, возьмет и закроет нас в подвале, будет пытать? Заморит до смерти, заставит жрать друг друга?

Единорог молчал.

– Вдруг она из-за меня улетела?

– А вот с этого места поподробнее, – оживился аналитик.

– Раньше, до того как фон усилился, Сова жила на опушке, совсем рядом, в твоем домике. Мы вместе ходили охотиться за реку и вообще подружились, – Лисица притормозила и задумалась. – Мне так казалось.

– А теперь?

– А теперь я не уверена. Думаю, я ей только мешала. Да она даже в чащу сбежала, лишь бы от меня отвязаться!

– Не факт. Но мы можем всё выяснить. Очень скоро. И ты перестанешь хлестать живую воду при всяком упоминании Совы.

– Нечего меня попрекать живой водой! Моя вода: хочу – пью, хочу – туалет ею мою!

По лисьему хвосту стали взбираться муравьи. Лисица махнула им раз, другой, а потом вскочила и сжала лапы в кулаки:

– А Сова, вообще-то, та еще подруга! Ни слова не сказала, улетела в чащу, а я из-за нее слезы глотаю!

Лисица пнула шишку и решительно зашагала вперед, размахивая хвостом из стороны в сторону.

– Ты идешь или как? – крикнула она на ходу через плечо.

Единорог держался на пару шагов позади Лисицы, чтобы не попасть под удар рыжего кнута. Тропинка становилась уже, мягкие еловые лапы впитывали звуки шагов.

Через пару минут впереди показался домик Совы.

Глава 6. У Совы

Звери прибавили ходу. До того, как Сова улетела жить в чащу, Лисице ничего не стоило бегать к ней в гости по сто раз на дню. Но в новом доме у бывшей подруги она еще не была. Когда все звери попрятались по углам и закрылись на засовы, Лисица пару раз попыталась сбегать в чащу, но до финиша никогда не дотягивала – духу не хватало.

Теперь его хватало с лихвой. Лисица злилась на Сову за то, что та расхотела с ней дружить. Лисица злилась на себя за то, что так долго считала, будто сама в этом виновата. И еще раз на себя за то, что так сильно привязалась к Сове.

После знакомства с Хомяком и его ружьем Единорог не рвался стучать в чужой дом. Он остался стоять в тени елей и от нечего делать стал зарывать копыта в хвою, дожидаясь, пока Лисица наведет мосты. А она решительно подошла к домику и забарабанила в дверь.

– Сова! Выходи! Это Лисица! Помнишь такую? Или с глаз долой – из сердца вон? Так вас, что ли, воспитывают?

Со второго этажа послышался скрип. Сова вышла на балкон, скосила глаза вниз, не удосуживаясь наклонить голову, и на одном дыхании произнесла:

– Здравствуй, Лисица. Будь так добра, перестань скандалить у меня под окнами. Я очень занята. Море бумажной работы, извини.

– Ах, у тебя море? – оскорбилась этим монотонным речитативом Лисица. – А у меня океан! Океан возмущения твоим хамством.

– Прошу тебя не драматизировать, не шуметь и разойтись с миром, – продолжила Сова, всё так же не интонируя. – Всего доброго.

От неожиданности Лисица не смогла выдавить ни звука. Она открывала и закрывала рот, чувствуя себя кистепёрой рыбой, которая сдуру вышла на сушу и поняла, что ловить там нечего, а теперь было поздно.

Прежде чем уйти с балкона и поставить жирную точку в разговоре, Сова провела крылом по перилам и посмотрела, не осталось ли пыли на перьях.

Единорог извлёк копыта из-под хвои и подошёл к Лисице. Оставалось развернуться и увести ее домой: скандалом горю не поможешь. Особенно если Сову не волнует ничего, кроме пары пылинок на идеально чистом балконе. Единорог присмотрелся: что она за фрукт? – и вдруг произнес: