Лисица в борделе
Шрифт:
— А это что за новости? — спросил он.
От звука его низкого, чуть хрипловатого голоса хотелось застонать сразу же, ещё до начала представления, но я не вышла из роли и упала перед генералом на колени, покаянно опустив голову.
— В прошлый раз я была недостаточно уважительна к вашей милости, — произнесла я с дрожью в голосе. — Я не знала, кто вы… Я заслуживаю наказания…
— О чем ты… — начал он, недоуменно, но тут же осёкся, понимая и принимая мою игру. — Да, ты права, — произнёс он медленно. — Ты заслуживаешь наказания. Посмотри на меня.
Я
Уже готов!.. А ведь мы ещё не приступили к игре.
— Разрешите принести орудие для наказания? — смиренно спросила я.
— Разрешаю, — он прикусил нижнюю губу и, не выдержав, спросил как мой хозяин: — Ты что задумала?
— Вам понравится, — пообещала я и на коленях поползла к сундуку у стены, на котором лежала кожаная плетка.
Взяв ее зубами, я поползла обратно, двигаясь чувственно, поводя бедрами и грудью.
Мерсер, совершенно голый, поглаживал своё великолепное чудовище, показавшее налитую кровью головку. На головке члена дрожала полупрозрачная капля — моему гостю не терпелось начать, и я не стала мучить его ожиданием слишком долго.
Он взял плетку из моих зубов, и я быстро повернулась к нему спиной, наклоняясь до тех пор, пока щека не коснулась ковра. Теперь я стояла в необыкновенно развратной позе, выпятив попку, прикрытую до половины шелковой рубашкой. Вильнув бедрами, я позволила рубашке соскользнуть до талии и сказала, оглянувшись на Мерсера через плечо:
— Я готова к наказанию, мой господин. Не жалейте, отомстите мне. Моя попка так хочет вас… она мечтает о вас…
5
— Таких шлюх я ещё не встречал, — сказал он хрипло и прочертил рукояткой плетки по моей правой ягодице. — В прошлый раз было не слишком больно? Я немного увлекся.
— Это сладкая боль, — призналась я. — Вы были великолепны в своей ярости, мой генерал. А я провинилась…
— Да, ты провинилась, — подхватил он и ударил меня плёткой — легко, почти погладил.
Я ахнула и крутанула задом, и это распалило мужчину сильнее. Последовал второй удар — гораздо сильнее, он обжег мою кожу, заставив ахнуть уже непритворно.
— Значит, ты меня хочешь? — спросил Мерсер, и ударил ещё раз.
— О да! Очень хочу! — воскликнула я. — Ждала вашего возвращения, и этим тоже виновата, господин… Я не имею права надеяться на новую встречу…
Удары посыпались один за другим. В зеркале я видела, как генерал хлестал мою попку плеткой, а его член поднимался всё выше и выше. Вскоре он уже торчал призывно вверх, головка обнажилась полностью и блестела от сока желания. Лицо господина Мерсера разрумянилось, губы были приоткрыты, он дышал тяжело и прерывисто, а мои ягодицы пылали, как в огне. Я извивалась под плеткой, снова и снова умоляя простить меня и признаваясь в своих самых похотливых желаниях:
— Я мечтала, господин!.. — вскрикивала я после каждого удара. — Мечтала,
— И что я делал с тобой во сне? — спросил генерал, отбрасывая плетку и становясь позади меня на колени.
Его рука скользнула по моим связанным рукам, взялась за шелковый поясок, потянула на себя, заставляя приподняться с пола, выгибаясь в пояснице.
— Вы полили мою попку маслом, — начала рассказывать я. — Тем самым, которое во флаконе с розовой пробкой. И смазали её, чтобы вам легче было проникнуть туда, куда хочется…
Он дотянулся, забирая флакон, и щедро полил меня маслом, растирая его по ягодицам. Мужская рука скользнула по моей промежности, царапнув мозолями на ладони.
— Вот так? — услышала я рыкающий голос и задрожала от предвкушения.
— Так, мой господин, — сказала я нежно, виляя бедрами и подстраиваясь под его движения.
— А потом?
— Потом вы начали смазывать меня маслом изнутри…
Его палец мягко, но упорно надавил на мой анус, обводя заднюю дырочку по кругу, пытаясь протолкнуться внутрь.
— Господин, — нежно позвала я, — моя попка чисто вымыта, но вам незачем использовать для смазки палец… воспользуйтесь пробкой от флакона…
— Пробкой? Мне надо…
— Держите её за основание и засуньте в меня, чуть покручивая, — подсказала я, поглядывая на него через плечо. — Так вы подготовите мою попку самым лучшим образом, и вхождение получится максимально легким и приятным. К тому же, смею надеяться, розовый камешек в моей розовой дырочке возбудит вас ещё сильнее…
— У меня уже стоит колом, — признался он. — Никогда так не стоял. Сегодня я оттрахаю тебя так, что потом неделю сидеть не сможешь.
— Именно об этом и мечтала ваша негодница, — промурлыкала я. — И за это меня тоже следует наказать.
— Обязательно, — пообещал он, вынимая из флакона пробку — длиной в палец, с небольшим утолщением на середине.
Такие пробки заказывались у лучших резчиков и шлифовальщиков по камню, и использовались не только для затыкания флаконов. Тюн знал, что делал, и теперь мне предстояло использовать эту игрушку, чтобы развлечь генерала.
Холодный камень коснулся моей плоти, я невольно сжалась, но сразу же заставила себя расслабиться, пропуская внутрь прохладный твердый стержень.
— Не забывайте поворачивать пробку, господин, — напомнила я, подаваясь навстречу каменной игрушке, — она войдет легче. Протолкните до утолщения… О-о!.. Да, вот так!.. И добавьте ещё масла… Не жалейте масла… Ведь сейчас вы будете жарить меня от души, а жарке масло не помеха…
— У тебя слишком острый язычок, — буркнул он и шлёпнул меня по заду, заставив взвизгнуть от приятной и неожиданной боли. — И за это ты тоже будешь наказана.
— Вы не правы, господин, — взмолилась я с нарочитой плаксивостью. — Мой язычок совсем не острый, а наоборот… Он мягкий, шелковистый, нежный… Если вам будет угодно, потом я покажу, как он податлив и как умеет вылизывать… самое сокровенное у мужчины…