Лисица в капкане

За окном сгущались сумерки. Вечер торопливо вступал в свои права, укрывая здание школы темным покрывалом.

Оторвав взор от внушительного размера стопки непроверенных тетрадей, я покосилась на черный экран телефона. Разрядился. Не мудрено. Часы на стене показывали двадцать минут девятого. Если не хочу идти домой пешком, то нужно «закругляться». Проверю оставшиеся работы учеников дома. Благо ночь длинная…

В коридоре послышались чьи-то тяжелые шаги. В следующую секунду дверь кабинета распахнулась и в образовавшуюся щель просунулась голова с копной темных

– Ну надо же, Лизавета Петровна, – протянул Григорий – учитель информатики, – вы все еще здесь! – В его голосе сквозило напускное удивление.

– Конец четверти, – развела руками я, демонстрируя тетради, которые возвышались на столе удручающей кипой, лишающей меня сна и отдыха.

– Может вас подвезти до дому, Лизавета Петровна? – поинтересовался Григорий, широко улыбаясь. – Автобусы уже наверное не ходят?

О том, с какой периодичностью ходят автобусы, Григорий не имел ни малейшего понятия. Он передвигался исключительно на новеньком автомобиле премиум класса, проходя мимо которого томно вздыхала большая часть молодых преподавателей. Самому Григорию Федоровичу они мило улыбались накрашенными губами, безудержно смеялись над его шутками и будто невзначай демонстрировали глубокое декольте или кружевную резинку чулок в неприличном разрезе офисной юбки. Вообщем женским вниманием молодой, красивый и обеспеченный учитель информатике обделен не был. Более того, он им беззастенчиво пользовался, не гнушаясь невзначай шлепнуть одну из дам по обтянутой тканью брюк попке. Полагаю, что с теми, кто садился на переднее сиденье его авто после окончания рабочего дня или в обеденный перерыв, он позволял себе заходить куда дальше безобидных касаний. Впрочем, не думаю что коллеги были против.

– Ну так что, Лизавета? – напомнил о себе мужчина, подбрасывая ключи в воздух и перехватывая их пальцами на лету. – Едем?

– Во-первых, Елизавета Петровна, – сухо отозвалась я. – Во-вторых, Григорий Федорович, автобусы ходят до девяти.

Улыбка исчезла с лица мужчины. Он нахмурил густые брови. Слышать отказы Григорий не привык.

– Дело ваше, Елизавета, – ответил он и скрылся за дверью.

– Петровна, – не скрывая раздражения крикнула ему вслед. – Елизавета Петровна!

Сунув стопку непроверенных тетрадей в пакет, я встала из-за стола. Ступни, скованные туфлями лодочками на высоком каблуке, изрядно затекли. Я наклонилась, помассировала лодыжки. Стало немного легче.

Я пересекла кабинет, пройдя вдоль ровных рядов пустых парт. Повернула ключ в миниатюрной замочной скважине и открыла дверцу шкафа, что притулился у дальней стены кабинета. Дверца натужно скрипнула, демонстрируя содержимое полок. Кроме моей сумки и верхней одежды, здесь хранились учебные материалы, книги, отчеты и плакаты. После того, как однажды обнаружила подрисованные черным маркером усы на портрете Марины Цветаевой, я стала запирать шкаф на ключ.

Вспомнив, что шарф остался висеть на спинке моего стула я, вздохнув, поплелась обратно. Нет, так точно опоздаю на последний автобус и до дому придется идти пешком. Вариант, предложенный Григорием я даже не рассматривала. Мне не хотелось давать ни ему ложных надежд, ни коллегам повода для сплетен и, уж тем более, зависти.

Накинув на плечи тонкий шарф, я направилась обратно к шкафу. Вытащила легкое пальто – идеальный вариант для последних дней октября, когда на улице уже не жарко, но все еще не сильно холодно. Наклонилась, чтобы взять сумку и любимые ботильоны.

Длинная стрелка часов медленно приближалась к цифре восемь. Следовало поспешить.

Опершись правой рукой о запертую дверцу, левой захлопнула вторую. Замок с характерным звуком защелкнулся автоматически.

Не будь я учителем русского языка и литературы, в эту секунду бы непременно выругалась. Широкий рукав-фонарик моей новой шелковой блузки оказался зажат между закрытыми дверьми проклятого шкафа. Я попыталась его достать. Тщетно. Если потяну сильнее, он непременно порвется. А этого я позволить себе не могла. Блузка была до неприличия дорогой, а моя зарплата учителя скромной.

Я сунула руку в карман, надеясь отыскать там ключ от шкафа. Увы, там его не оказалось. Как и в сумке. На ближайшей парте ключа тоже не было.

Тихонько застонала, когда поняла, что оставила ключ на своем столе у доски, когда возвращалась за шарфом.

Ну все, точно придется идти домой пешком!

Я снова потянула ткань на себя. Ничего не вышло. Старая советская мебель не за что не хотела возвращать свою «добычу».

В коридоре вновь послышались чьи-то шаги. На этот раз как нельзя кстати.

– Зайдите пожалуйста в кабинет, – крикнула я, надеясь оказаться услышанной. – Мне нужна ваша помощь!

Шаги смолкли, а после дверь кабинета открылась. В класс заглянула курчавая голова Григория Федоровича. Удивительно, но сейчас я была рада его видеть, как никогда. Я спасена!

– Григорий Федорович, – затараторила я, – подайте пожалуйста ключ от шкафа. Он на моем столе.

Григорий быстро оценил ситуацию и усмехнувшись, направился к столу.

Только сейчас я поняла, в какой нелепой ситуации оказалась. Застряла между дверей шкафа! Смешнее не придумаешь!

– Вам повезло, Лизавета, – улыбнулся он, взяв ключ и устремившись ко мне, – что я еще не уехал. А то так бы и остались стоять до утра. До охранника вы вряд ли бы докричались, а остальные уже давно разошлись по домам.

– Прошу, называйте меня Елизавета Петровна, – напомнила я, с укором взглянув на своего спасителя.

– Я бы на вашем месте был посговорчивее, – оскалился он подойдя ко мне вплотную. – В конце концов за оказанную помощь мне точно полагается награда…

Я оторопела от услышанного.

– Расслабьтесь, Лизавета, – непринужденно рассмеялся он, нарушая гнетущую тишину, тяжелым грузом опустившуюся на плечи. – Всего-то попрошу вас составить мне компанию сегодня вечером. К черту автобус. Я вас довезу и мы квиты, – широко улыбнулся он, опираясь о все еще запертую дверцу шкафа.

– Открывайте же уже шкаф, – вспылила я.

Ситуация с каждой секундой нравилась мне все меньше. Я чувствовала себя грызунов, загнанным в угол.

– А вы нетерпеливы, Ли-за, – протянул он, перекатывая мое имя на языке.

– Это переходит все границы, – сказала я, пытаясь придать своему голосу чуть больше уверенности, чем у меня имелось на самом деле.

– Границы условны, – нараспев произнес Григорий и его широкая ладонь опустилась на мое плечо.

Прикосновение было неожиданным, неправильным. Терпеть его я была не намерена. Подавшись в сторону, я попыталась освободиться. Ткань блузки предательски затрещала. Плевать. Накоплю на новую.