Лисичка с секретом
Шрифт:
— Сама не знаю, вчера вроде нормально себя чувствовала, только вечером знобило чуток. А утром я проснулась вот такая – точнее уже никакая. Выручишь, а? – лебезила Алина.
В ответ Василиса обречённо вздохнула и ожидаемо изрекла:
— Я всё сделаю, не переживай. Только выздоравливай, пожалуйста, поскорее, а то Петюня с меня шкуру будет драть за нас двоих.
Вновь услышав кашель подруги, Лиса завершила звонок и поспешила домой оставить тетради после занятий в институте, переодеться в удобную одежду, так как возвращаться домой скорей всего придётся затемно, и желательно успеть пообедать.
Тут надо прояснить, что Василиса, с подачи Алинки конечно, вслед за подругой, учась ещё на
Но впереди у Лисы, впрочем, как и у Алины маячила летняя сессия. По этой причине Василиса договорилась с Петюней о временном перерыве в работе, до сдачи всех экзаменов. Но Алина видимо как всегда в её неугомонном характере тянула до последнего, успевая и к экзаменам готовиться, и лекции посещать, и на подработку сбегать.
Василиса не знала, кого ругать больше, себя за свою уступчивость и чрезмерную лояльность к подруге, Алину – за её бесшабашность, граничащую с безответственностью, Алинину простуду – это ведь умудриться надо, в мае месяце так заболеть или же требовательного и чересчур истеричного фотографа – Петюню.
И кто только придумал это дурацкое прозвище? Хотя это и не прозвище. Фотографа действительно звали Петром, и он, как ни странно, пользовался сумасшедшей популярностью, модные журналы, интернет-сайты охотно пользовались его услугами, выстраиваясь в очередь. Но вот характер мужик имел донельзя истеричный и вредный, вполне соотносимый с его внешностью коротконогого колобка с поросячьими глазками, бегающими туда-сюда. Он никогда не принимал отказов, ни от кого, будь то заказчик или обслуживающий персонал, и в случае малейшего намёка на неповиновение моментально повышал голос, срываясь на визг. И все как один обращались к нему не иначе как Петюня. М-да… как говорится у каждого свои недостатки!
Из фотостудии Василиса выползла уже затемно, едва шевеля конечностями.
«Хорошо, что переоделась в футболку с джинсами и кроссовки», - похвалила сама себя девушка, после злобного Петюни её ноги и спина не выдержали бы ни сантиметра каблуков. Фотограф сегодня был «в ударе» и весь негатив совместно с раздражением в большей степени выливались почему-то на неё. Ей приходилось по многу раз переснимать один и тот же кадр. Точнее снимал то Петюня, но держала неудобные позы, выслушивая непрекращающиеся упрёки – Василиса. На взводе были все: и гримёрша, и осветитель, и реквизитор, и сам Петюня со всей своей многочисленной свитой. Алина как чувствовала зараза такая, очень вовремя заболела, не иначе.
Тратить деньги на такси не хотелось, так как Лиса уже полмесяца не ходила на подработку, а за эту съёмку гонорар они с Алиной поделят, как повелось между ними изначально. Пусть большая часть денег достанется Лисе, но всё же ей лучше экономить какое-то время, пока не закончатся экзамены в институте. Месяц – максимум полтора, и она сможет вернуться к подработке. А сейчас - да здравствует остановка и вонючий общественный транспорт!
Василиса доковыляла до автобусной остановки, уже пустующей в поздний час и блаженно опустилась на лавку, пристроив рядом с собой любимый кожаный голубой рюкзак, идеально гармонирующий с цветом джинсов.
«Хоть бы маршрутки ходили», - подумала про себя девушка.
Внезапно небо разрезала яркая молния, болезненно полоснув по глазам. Лиса зажмурилась и съёжилась, предусмотрительно сжав плечи. Она с детства заметила, что чем ярче сверкает молния, тем оглушительней будет последующий раскат грома. Предчувствие не обмануло – над самой головой бабахнуло так, что казалось, в небесной канцелярии обрушилась разом многовековая картотека, основанная не иначе как со времён зарождения самой Земли и хранящая досье на всех и каждого из рода людского.
Лиса рассмеялась вслед своей буйной фантазии, нарисовав в голове тут же следующую, что возможно на небесах непостижимым образом встретились Фредди Меркьюри с Куртом Кобейном, объединились и дали совместный концерт для своих почивших поклонников, ныне жителей небес. Но вот загадка века - почему они собрались в точности над её городом? Пофилософствовать и всласть пофантазировать девушка не успела.
Природная вакханалия началась – молния за молнией яростно сверкали, раскаты грома сотрясали небо, грозя обвалом туч, со всеми небесными жителями на грешную землю, после чего хлынул дождь. Точнее это был не дождь…. Это запасы мирового океана сосредоточились в тучах аккурат над головой несчастной Василисы. Ливень обрушился с такой силой, что ей казалось автобусную остановку смоет как спичечный коробок.
«Хорошо, что я научилась плавать и изредка посещала бассейн, - грустно размышляла девушка, - если начнётся всемирный потоп я хоть и недолго, но смогу продержаться в этой мутной городской жиже». Девушка так погрузилась в собственное печальное настроение, жалея своё тело, уставшее после многочасовой изнуряющей работы, свои нервы – терпящие желчные придирки вредного Петюни, и вообще всю себя – поскольку очевидно, что она промокнет до трусов даже не успев залезть в ненавистную маршрутку. Что за грохотом ливня Василиса совершенно не услышала, как вплотную к обочине припарковался большой тёмный внедорожник. Углубившись в тягостные думы, гипнотизируя бессмысленным взглядом собственные кроссовки Лиса вздрогнув очнулась лишь когда почувствовала тепло человеческого тела и увидела остановившиеся вплотную к ней мыски дорогих замшевых мокасин. Мужских мокасин….
«Мои кроссовки не жаль, а вот эти симпатичные башмаки, загорая под лампами на полке фешенебельного бутика, вряд ли мечтали столь бесславно закончить собственное существование, захлебнувшись в городской реке из дождевых и сточных вод», - подумала про себя девушка и начала неторопливым взглядом подниматься вверх. Отмечая тёмно-синие хлопчатобумажные брюки в тон к мокасинам, в паху после затяжного сидения на стуле или кресле образовалось множество складок, но девушка, полыхнув смущением, заторопилась взглядом выше, подмечая кожаный ремень в шлёвках брюк, белоснежную рубашку из варёного льна с эффектом мятой ткани, заправленную внутрь. Кисти мужских рук покоились в карманах, на одном из запястий поблёскивали часы с кожаным опять-таки тёмно-синим ремешком. Девушка начала раздражаться от некой холености этого мужика, даже мокрые разводы от капель дождя по всей одежде совершенно не портили его внешний вид. Василиса тут же представила, что рядом с этим мужиком, фонтанирующим тестостероновым превосходством, она будет выглядеть жалкой промокшей мышью. Нервно передёрнув плечами, умаявшаяся девушка вопросительно воззрилась на лицо незнакомца и от удивления едва усидела на скамье. Приоткрылся даже рот, разглядывая вместе с хозяйкой старшую копию некогда обожаемого ею Виталика.
— Мои, как ты выразилась, симпатичные башмаки решили спасти из водного плена красивую, но явно уставшую девушку.
— Здравствуйте Арсений Борисович, - пролепетала растерянно Лиса в ответ.
— Ты почему без зонта и опять поздно вечером одна? – жёсткий тон резал по живому. – И почему макияж слишком яркий, неужто на очередную вечеринку опять собралась?
«Что за характер у этого человека, - раздумывала девушка, не торопясь отвечать на вопросы, до боли напоминающие чтение нотаций, - совершенно не обременяется правилами приличия. Не здоровается, задаёт странные вопросы, а сам как будто отчитывает за провинность».