Лисий король
Шрифт:
И вот, наконец лес начал редеть, и они оказались в долине, по которой протекала река. Открытое и ровное место, кругом трава, гончие уже ушли вперед ярдов на двести и теперь мчались вдоль берега. Остальные охотники поехали не через лес, а в обход, и теперь неслись сюда через поля слева, однако Дэнбери и егеря были намного впереди, и тем так и не удалось их догнать. Только двое из остальных вырвались вперед: пастор Джеддс на огромном гнедом, на котором он обычно ездил на охоту в те дни, и сквайр Фоули, который был в весе пера, и лошадей для охоты выбирал себе из забракованных чистопородных на аукционе в Ньюмаркете. Но больше ни у кого надежды догнать егерей и Дэнбери не было, потому что собаки не теряли след ни на миг, не метались и не кружили, и для них от начала до конца это был просто бег по пересеченной местности. Если прочертить по карте карандашом прямую линию, то и она не окажется прямее, чем путь, по которому эта лиса бежала к гряде меловых холмов на берегу моря; и собаки бежали так уверенно, будто все время видели, и, однако, с самого начала гона никому не удавалось увидеть лису хоть бы на миг, и никто из местных жителей не крикнул ни разу "ату" - если бы крикнул, то это значило бы, что хоть кто-то, но увидел лису. Однако удивляться тут нечему: если вы бывали в тех местах, вы знаете, что людей там живет не слишком много.
Таким образом, впереди оказались шестеро: пастор Джеддс, сквайр Фоули, егерь, два выжлятника и Уот Дэнбери, совсем забывший к этому времени о больной головеи словах доктора и думавший только о погоне. Шестеро лошадей неслись но весь опор. Несколько гончих, однако, начали отставать, и тогда один выжлятник придержал свою лошадь, так что теперь впереди скакали только пятеро. Потом устал чистопородный конь Фоули, такое часто бывает с тонконогими, с красивыми щетками на ногах, особенно когда бежать приходится по неровной местности, и Фоули пришлось тоже замедлить ход. Но остальные четверо по-прежнему неслись, как птицы, и проскакали вдоль реки четыре или пять миль. Зимой было много дождей и снега, и река разлилась раньше обычного, лошади то и дело скользили и расплескивали воду в лужах и рытвинах, но, когда они доскакали до моста, отставших охотников уже не было видно, и охотой целиком завладели вырвавшиеся вперед четверо.
Лиса уж перебежала мост - переплывать холодные реки лисам доставляет не больше удовольствия, чем людям, - и сразу же со всей скоростью, на какую была способна, помчалась на юг. Местность эта очень пересеченная, крутом поросшие вереском холмы, подъем - спуск, подъем - спуск, и трудно сказать, что именно, подъем или спуск, для лошадей тяжелее. Низкорослой, короткоспинной, коротконогой лошадке такие "американские горы" не страшны, но для крупной, с широким шагом охотничьей лошади, которая чувствует себя как дома в графствах Центральной Англии, они сущее наказание. Огромной гнедой пастора Джеддса, во всяком случае, бежать по холмам сказалось не под силу, и хотя пастор (он был страстный охотник) применил ирландскую хитрость и стал взбегать вверх по склону вместе с лошадью, держась вровень с ее головой, это не помогло, и ему пришлось отказаться от участия в гоне. Остались егерь, выжлятник и Уот Дэнбери - их лошади пока не замедлили хода.
Однако местность становилась труднопроходимой, холмы круче, и на них гуще росли папоротник и вереск. Лошади то и дело спотыкались, кругом, куда ни ступи, были кроличьи норы, но гончие по-прежнему мчались, не останавливаясь ни на миг, и у всадников не было возможности выбирать для лошадей дорогу. Когда они еще спускались с холма, собаки уже взбегали на следующий. Нолису им увидать никак не удавалось, хотя они знали, что она бежит недалеко впереди: уж слишком легко собаки держали след. А потом совсем рядом с Уотом Дэнбери послышался треск, что-то глухо ударилось о землю, и Дэнбери, оглянувшись, увидел в высокой траве пару сучащих ног в белых плисовых штанах и высоких сапогах с отворотами. Споткнулась и упала лошадь выжлятника, и для него охота кончилась. Дэнбери и егерь спрыгнули было с лошадей, однако, видя, что упавший кое-как, но встает, снова вскочили в седла. Егерь, Джо Кларк, был старый наездник, известный в пяти графствах, но он рассчитывал на свою вторую, запасную лошадь, а все запасные остались позади. Однако с таким наездником, как он, лошадь, на которой он скакал, способна была творить чудеса, и она сейчас шла не хуже, чем вначале. Что же до Уота Дэнбери, то его лошадь неслась теперь даже резвее, чем вначале. С каждым ее шагом он чувствовал себя лучше и лучше, а душевное расположение всадника влияет на душевное расположение лошади.
За поросшими вереском холмами потянулись пастбища, и на протяжении нескольких миль Уот Дэнбери и егерь то отставали от собак, рукоятками хлыстов выбивая засовы из ворот между участками, то снова скакали галопом по полям, стараясь наверстать упущенное. Потом они оказались на утоптанной дорожке, она была узкая, и им пришлось замедлить шаг, а потом проскакали через ферму, и так за ними кто-то погнался, крича рассерженно, но у них не было времени останавливаться, потому что гончие уже бежали по какой-то пашне, всего на два участка впереди. Она, эта пашня, полого поднималась, и лошади стали чуть не по колено проваливаться в красную распаханную землю. Когда подъем наконец остался позади, лошади задыхались, но отсюда начинался спуск, тоже пологий, в широкую долину. Ее пересекала полоса соснового леса. В этот лес и втекала длинной разорванной цепью, на бегу теряя гончих, одну за другой, свора. Захромавшие псы казались издалека пятнышками белого и коричневого цвета. Но половина своры бежала по-прежнему хорошо, хотя и скорость их бега, и расстояние, которое они покрыли с начала гона, были огромные - два полных часа пути без единой остановки.
В сосновый лес уходила просека - одна из тех поросших травой, с едва видной колеей тропок, где лошадь может показать все, на что она способна, потому что грунт достаточно плотен, чтобы копыта в него не вдавливались, и, однако, пружинист, отчего лошади бежать легче.
– Лиса достанется нам одним, - сказал Уот Дэнбери.
– Да, сэр, мы всех стряхнули с хвоста, - отозвался старый Джо Кларк.
– Если добудем эту лису, надо сделать из нее чучело - что ни говори, а такую, как она, встретишь не часто.
– Быстрее, чем сегодня, я в жизни не ездил!
– воскликнул Дэнбери.
– И я тоже, а уж это что-нибудь да значит. Но в толк не возьму, почему мы до сих пор этой зверюги не видели. Такой след оставляет, что гончие ни разу не сбились, и, однако же, ни вы, ни я ее не видали, даже когда все просматривалось на полмили вперед.
– Но скоро, я думаю, увидим, - сказал Дэнбери.
А про себя подумал, что первым увидит он сам, потому что лошадь егеря, скакавшая рядом, тяжело дышала и с нее падала белая пена.
Следуя за собаками, они оказались на одной из боковых тропинок, от которой отходила другая, еще уже, где ветки били их по лицу, и ширины едва хватало на одну лошадь. Уот Дэнбери шел впереди и слышал, как за ним тяжело бухают копыта лошади егеря; между тем у собственной его кобылы прыти поубавилось. Прикосновение хлыста или шпоры, однако, прибавляло ей бодрости, и он видел, что силы у нее еще есть. А потом он поднял глаза, и оказалось, что тропинка, по которой они скачут, упирается в высокий штабель бревен, а до него по обеим сторонам тропинки стоят молодые деревья, стоят так близко одно к другому, что между ними не продраться. Собаки были уже на травянистом лугу по ту сторону забора, и оставалось либо перепрыгнуть через забор, либо потерять их из виду, потому что бежали они быстро, а на кружной путь ушло бы слишком много времени. А так как Уот Дэнбери был не из робких, он понесся очертя голову вперед. Кобыла словно взлетела в воздух, стряхнула, задев бревно передним копытом, Уота Дэнбери к себе на загривок и опустилась по ту сторону бревен на ноги. Едва Уот успел усесться в седло, как позади раздался страшный грохот, и Дэнбери, обернувшись, увидел, что бревна раскатились, лошадь егеря лежит на животе, а самого егеря нет; только потом он увидел, что тот стоит на четвереньках ярдов на шесть впереди него. Уот сразу к нему подъехал, потому что ударился егерь очень сильно; но старый Джо тут же вскочил на ноги, бросился к своей лошади и ухватился за уздечку. Лошадь кое-как поднялась, и Уот увидел, что она охромела. Помочь было ничем нельзя, Джо крикнул, чтобы он торопился, а то отстанет от своры, и Дэнбери поскакал за собаками, последний охотник, не выбывший из игры.
Свора, или скорее, то, что от нее осталось, ушла за это время вперед, но сверху собаки были хорошо видны, и Дэнбери казалось, будто кобыла его гордится тем, что осталась только она одна, - уж очень крупным шагом шла она, да еще встряхивала на ходу головой. Пришлось дальше проскакать две мили зеленого косогора, простучать копытами по проселочной дороге с глубокими колеями, где кобыла, споткнувшись, чуть не упала, перепрыгнуть ручей в пять футов шириной, через заросли орешника, срезать дорогу, управиться с новым куском глубокой пашни, отворить двое-трое ворот - и взгляду открылась зеленая гряда холмов Южной Англии. "Ну, - сказал себе Уот Дэнбери, - мне удастся увидеть или как загонят лису, или как она утонет, потому что отсюда до меловых скал на берегу моря все видно как на ладони".
Но вскоре он обнаружил, что ошибается. Все впадины между холмами в тех местах засажены елями, и многие из этих елей уже изрядно выросли. Их видно только тогда, когда ты уже на краю такой впадины. Дэнбери скакал, подгоняя кобылу что есть мочи, по чуть пружинящему дерну, а когда выехал на край одной из этих впадин, то увидел, что внизу, в ее середине, темнеет лесок.
Бежали уже всего десять-двенадцатъ собак, и они одна за другой исчезали среди деревьев. Лучи солнца падали отвесно на пологие оливково-зеленые склоны, плавными изгибами спускавшиеся к леску, и Дэнбери, глаза у которого были зоркие, как у ястреба, вмиг обвел взглядом все дно этой огромной зеленой чаши, однако никакого движения там видно не было. Только направо наверху, вдалеке, паслось несколько овец. Теперь он знал точно, что охота подходит к концу, потому что лиса либо залезла в пустом ельнике в нору, либо гончие вот-вот уткнутся в нее носами. Кобыла словно тоже поняла, что означает эта огромная зеленая чаша внизу, потому что она понеслась еще быстрей, и через несколько минут уже скакала галопом между елей.