Лисовский. Всевидящий барон 2
Шрифт:
Кстати, теперь становится понятно, для чего он решил быстрее протолкнуть меня на службу. Как раз таки для того, чтобы пристальнее следить.
Вот чёрт… но не отказываться ведь теперь?
Ведь как бы там ни было, служба в Третьем Отделе для меня — отличный шанс для быстрейшего взлёта. Что в социальном плане, что в плане прогрессии сил. Не отказываться же от этого только из-за того, что Суворин что-то там подозревает? Кхм…
Пока что точно не буду этого делать. Как минимум для того, чтобы так же следить за Сувориным.
— До связи, — произнёс майор и зашагал в мою сторону. Вовремя опомнившись, я незаметно улизнул обратно в бар.
— И зачем ты сюда меня позвал? — Коновальцев смотрел на меня из под нелепых очков и сёрбал томатным соком.
Фу, как он это пьёт…
— Хочу как можно больше узнать про Суворина, — ответил я и окинул взглядом интерьер кафешки. Здесь было довольно уютно, да и кормили вкусно. В воздухе витал ароматный запах кофе и свежей выпечки. И что самое главное — здесь было мало людей.
Я позвал Коновальцева сюда, чтобы не привлекать лишнего внимания. Поначалу хотел заглянуть к нему в офис, но быстро отмёл эту идею, так как Суворин в случае чего сможет без проблем узнать о моём посещении. А подставляться таким образом было бы очень глупо.
— Про Суворина… — с отвращением произнёс Коновальцев и неприятно фыркнул.
— Угу.
Да, возможно, обращаться за информацией к такому человек, как Коновальцев — было не совсем правильно. Бывший враг, как никак. Но выбора особо не оставалось. То, что я отыскал в интернете — абсолютно ничего не дало. Те крупицы информации, что удалось там добыть — лишь путали карты. Репутация Суворина в публичном поле была безупречна.
Превосходный солдат, отличный командир, профессиональный молодец. А мне этого категорически мало.
А Коновальцев, судя по их общению с Сувориным, кое что знал. Как минимум, они уже были знакомы.
— И что ты хочешь узнать? — покосился на меня Коновальцев.
— Всё, — улыбнулся я. — Всё, что может показаться интересным и неожиданным.
— А что мне за это будет?
Хех. Не скажу, что подобной реакции я не ожидал. Естественно, Коновальцев просто не мог не попросить что-то взамен.
И у меня это было!
— Отдам одного из андроидов на неделю.
— Ха! — осклабился Коновальцев. — Серьёзно? Хочешь одолжить то, что и так мне принадлежит? Не годится.
— На две недели, — спокойно ответил я.
— Да не нужны мне эти роботы. Какой толк? Бесполезные железяки! Оставь себе…
— На три недели, — не отступал я.
— Я что, не по русски говорю? Не-го-дит-ся.
— Хорошо, — сдержанно вздохнул. — Отдам одного из андроидов на два месяца.
— По рукам! — воскликнул Коновальцев и чуть не пролил на себя томатный сок.
Есть пробитие.
—
— Нет.
— Ладно… тогда просто отдашь мне Болека на два месяца. Так что ты хочешь узнать?
— Желательно то, что можно при возможности использовать против Суворина.
— О-о-о-у… — он почесал свою лысую голову. — Значится, ваши отношения в последнее время подпортились. Оно и не удивительно. Зная что Суворина, что тебя…
— Вот на Суворине поподробнее, пожалуйста.
— Н-у-у… этот майор никогда мне не нравился. Есть у него одно качество, что бесит меня до глубины души. Любопытство. Безмерное любопытство! Гадёныш всегда совал свой нос туда, куда не следует. Даже в мои дела, хотя наши отношения всегда ограничивались на здравствуйте и до свидания. Ему даже удалось вынюхать о создании Лёлека с Болеком. Зачем? Почему? Одному Богу известно, — Коновальцев погрузился в собственный рассказ с головой.
О да. Насчёт любопытства, судя по всему, чистая правда.
— Но при этом собственные дела он всегда скрывал с огромной тщательностью. И годами выстраивал образ непогрешимого человека. При случае к нему не подкопаться.
— И никому это не удавалось? У любого человека есть скелеты. И хотя бы один из них нет нет, да вывалит из шкафа костяную руку или ногу.
— Хе-хе, — Коновальцев стал елозить языком по стенкам стакана, собирая прилипшие сгустки. — Абсолютно верно. Тот факт, что этот сухарь сунул ко мне свой нос слишком глубоко, вывел меня из себя, и я сделал тоже самое. И… таки удалось узнать кое-что занятное.
— Так-так-так, — я подался чуть вперёд, стараясь не пропустить и буквы, сказанной Коновальцевым.
— Как оказалось, наш дражайший Евгений Иванович иногда ведёт себя как настоящий тиран по отношению к подчинённым.
— Ну так ведь делают очень многие. Да и вы, я в этом уверен, поступаете точно так же.
— Нет-нет, ты дослушай. Степень его тирании выходит за всякие рамки.
— Гм… насколько всё плохо?
— Есть один парень, который два года назад числился сержантом в Третьем Отделе, а теперь он… как бы помягче это сказать — инвалид. Ходить не может, и ест с трудом. Официальная версия — пострадал на заднии, когда дрался с глурком, но это полная чушь.
— А откуда такая уверенность, что это именно Суворин с ним сделал?
— Долго объяснять, — фыркнул Коновальцев. — Если коротко, то в тот день, когда случился предполагаемый инцидент, в городе открылось лишь две червоточины. И из них вылезли глурки самого низшего ранга. А тот сержант имел то ли ранг «Г», то ли «Е». То есть, он бы без проблем с ними расправился. И судя по моим данным он вообще тогда офис не покидал.
— Хорошо, но причём здесь, всё-таки, Суворин?
Коновальцев с раздражением смерил меня взглядом.