Лист на холсте, или Улиточьи рожки

Непонятный интерес к содержимому компьютера Элоизы де Шатийон и ко всей документации аналитического отдела музеев Ватикана приведёт Элоизу и Себастьяно в бар на окраине, в заброшенный дворец, в бальную залу и на городские улицы.

Отец Варфоломей и его команда займутся изучением нарисованного листика, а злые силы будут злобствовать при помощи Винченцо Анджерри.

Героям предстоит на полном ходу вляпаться в старые семейные тайны и вытащить из шкафов несколько скелетов —

Приветствую старых и новых читателей!

Для вас — новый эпизод приключений Элоизы де Шатийон и Себастьяно Марни, история о художниках и старых тайнах.

Герои работают в системе музеев Ватикана. Элоиза — ведущий аналитик, Себастьяно возглавляет службу безопасности кардинала д’Эпиналя, который курирует вопросы финансов, а также — хранения и изучения экспонатов.

Работа предлагает служебную квартиру, и герои пользуются этой опцией — во дворце его высокопреосвященства очень удобно и комфортно.

Их отношения начинались, как служебный роман, но очень скоро переросли все возможные рамки такого романа.

У Элоизы за спиной неудачи и потери, у Себастьяно — трагически завершившийся брак, от которого — двое детей-подростков, живущих сейчас с его матерью. Прежние неудачи располагают к тому, чтобы жить в первую очередь «здесь и сейчас», и героям это удаётся.

Однако, жизнь постоянно подбрасывает им какие-то новые задачи, и решая их, герои становятся ближе друг к другу. Так и сейчас — на дворе майский вечер, все дела завершены, но к ним придётся вернуться — очень скоро.

Хорошо запертая дверь открылась и закрылась, легкие шаги прошуршали по паркету. Себастьяно к тому времени прочно обосновался за компьютером и не планировал выходить из игры еще часа два, но игра была вчера и завтра тоже будет, а когда ещё Стальная Принцесса из Хрустальной Башни, она же фея Элоиза, сама зайдет в гости! В кабинете не слишком прибрано, конечно, но туда можно ведь и не приглашать, а бутылку вина вынести наружу. Бокалы тоже где-то должны быть, и даже чистые. Он написал, что временно выходит, закрыл браузер и выбрался в гостиную.

Когда он вошел, она стояла возле полки и рассматривала модель яхты. Водила по краю борта кончиком пальца. Себастьяно подумал, что застань так кого другого — рявкнул бы, что нечего трогать хрупкие вещи, а тут даже порадовался, что ей интересно.

— Госпожа де Шатийон, я очень рад вас видеть. И вообще, и у меня.

— Добрый вечер, монсеньор, — она повернулась к нему.

Посмотрела серьёзно, потом улыбнулась. Подошла к нему, взяла за руки, взглянула в глаза.

— Непременно завтра пойду и возблагодарю всех, кого следует, за такое чудо, — он поцеловал кончики её пальцев.

— Смотря, что вы называете чудом, — она высвободила одну руку и коснулась его шеи — под волосами, за ушами…

— Ваше чудесное появление, конечно же, — а если зеркально повторять её движения, в её улыбке появляется что-то такое… удивительное и радостное.

— Так я же к вам по делу, — она улыбалась, кончики пальцев продолжали скользить по его коже.

— Кто бы сомневался, сердце моё — вы никогда не появляетесь просто так.

— Ой ли? Мне кажется, что наоборот — я злоупотребляю вашим вниманием. Вы ведь явно что-то делали, когда я зашла?

— Это уже не слишком важно, поверьте, — идти вокруг неё и касаться то тут, то там, оказывается, очень любопытно. — Сейчас я целиком и полностью в вашем распоряжении.

— Очень даже важно, — она подхватила с полуслова, и теперь они странным образом кружились друг вокруг друга. — От чего вам придется сегодня отказаться ради работы?

— Но Элоиза, работа сегодня уже была. Мне кажется, сейчас время для других ничуть не менее приятных слов… или дел. Если вы здесь воочию, то я могу не вызывать в памяти разные ваши слова, а услышать что-нибудь в действительности?

— Мои слова? Это какие же именно, Себастьен?

— Да, Элоиза, ваши слова. Ваши красивые и ласковые слова. Вы же понимаете, мне есть, что вспомнить. Впрочем, если вы хотите слов от меня — я всегда к вашим услугам. Слова от ума, слова от сердца, слова из самой глубины души — и только для вас.

— Но ведь, монсеньор, это лишь слова?

— Если так, то отчего вы всегда с такой неохотой их произносите?

— Я? С неохотой? Почему вы так подумали?

— Потому что ваши ласковые слова всегда из двух категорий — вы либо произносите их редко, либо никогда, — он всё же притянул её к себе.

Через четверть часа Элоиза открыла глаза и улыбнулась.

— Я, все же, расскажу вам про дело, хорошо?

— Что ж, рассказывайте, если не хотите ничего другого.

— Знаете, я хочу столько всего… но дело прежде всего, наверное.

— Даже прежде ужина?

— Определенно. Знаете, у меня паранойя.

Первой реакцией было сказать «Да ну!», но он сдержался.

— Вас преследуют? Или вам звонят?

— К счастью, пока нет, но у меня создалось впечатление, что кто-то рылся в моем рабочем компьютере, — и сразу же ответила на его невысказанный вопрос — Да, в том, который стоит в кабинете, а не в том, который я туда с собой приношу.

— Что навело вас на эту мысль?

— Разные мелочи. Другая последовательность запускавшихся программ, открытых документов, сайтов. Кто-то совсем не думал, что от него останутся следы. Или ему не было до этого дела.

Ну вот, а вечер так хорошо начинался…

— Пойдемте смотреть, что там, — он позвонил и распорядился прислать в ее рабочий кабинет для начала Ланцо, а потом всех, кто ему может потребоваться. — А вы-то там что делали на ночь глядя, сердце моё?

— Глупостями занималась. Не могла вспомнить несколько цифр из документа для Шарля, в итоге не была уверена в правильности выводов. Всю тренировку меня грызла эта мысль, и как только я вернулась домой, то сразу же пошла уточнить. И осознала, что кто-то там был после моего ухода. Если вдруг окажется, что камера почему-то не работала в этот момент — уже будет совсем интересно.