Листы дневника. Том 1
Шрифт:
Каждый путешественник знает, как четко и прекрасно рисуется снеговая вершина на расстоянии и насколько она теряет форму во время острых опасных подходов к ней. В событиях также трудно осмотреться в чрезмерной близости. Но тактика адверза говорит успокоительно, что там, где есть чистое огненное стремление, там и все сопровождающие явления сделаются планомерными. Но много утонченного сознания должно быть приложено, чтобы оценивать необычные действия обратной тактики. Истинная непобедимость всегда будет сопряжена с крайнею находчивостью. Люди не могут познать ведущих путей и, со своей стороны, должны применять всю чуткость находчивости и подвижности.
Каждый деятель знает ценность подвижности.
Он также знает, что некоторые встреченные противодействия должны быть доведены до обратной крайности, ибо только тогда выявится их смысл, а тем самым найдутся и панацеи. Каждая нелепая выходка приобретает тем большую явность нелепости, если ей помочь докатиться до края. Тогда развернется вся мерзкая инфузория и даже самые мало осведомленные зрители поймут степень безобразия.
Сколько раз опытный предводитель, уже имея возможность пресечь поток нелепости, останавливал своих сотрудников, говоря: "Пусть докатится". Опытный предводитель вызывал засадные полки лишь тогда, когда действительно исполнялись меры надобности. Какой же он был бы предводитель, если бы вызывал крайнюю помощь раньше времени? Враг еще не был бы вполне явлен. Вражеские силы еще не достигли последнего напряжения, а запасные полки уже были бы израсходованы. Потому обратная тактика прежде всего знает, что такое бережливость.
Неопытный зритель восклицает: "Прекратите! Ведь это нелепо!" Но опытный деятель поправит его: "Это не только нелепо, но и безобразно. Повремените еще минуту, и вы сами увидите несносную степень безобразия и невежества, которое пожрет самое себя".
История разных народов не случайно постоянно твердит нам о различных проявлениях обратной тактики. Эти повторения позволяют затвердить примеры победительного способа от обратного. Ведь народ говорит: "Дайте вору веревку, он сам повесится" или: "Не махайте, не махайте, он сам войдет". Но та же народная мудрость предполагает, что веревка должна быть дана, а ожидание самовхода тоже происходит не в небрежении, но наоборот, в полной внимательности и озабоченности.
Сколько раз самые добрые заветы, сколько раз апостольские послания говорят о поражении тьмы. Значит, поражение тьмы должно происходить, и поэтому обратная тактика должна быть лишь способом борьбы, но никак не допустительным бездействием. Когда народ говорит: "Дайте вору веревку, он сам повесится", в этом предусматривается целый ряд действий. Вор должен быть обнаружен. Веревка должна иметься, должна быть достаточна и должна быть дана. А вор тоже должен произвести действие, ибо он должен на этой веревке повеситься.
История не рассказывает, как Иуда нашел свою веревку. Думается, что нашел он ее как-то особенно, ибо его неслыханное злодейство привело его к самоуничтожению. Только наблюдайте, и вы увидите, как злодейство само поражает себя. Уже приходилось писать вам о многих наблюденных случаях разнообразного поражения злодейства. Действительно, в этом разнообразии самовозмездия заключена необыкновенная изысканность законов.
Вот мы говорили о справедливости, а ведь обратная тактика живет около этого понятия и своими, часто неизреченными воздействиями, помогает обнаруживанию всей степени зла. Для строения нужно очищенное место. Каждый строитель прежде всего озаботится о почве, на которую положит фундамент. Он осмотрит, нет ли расщелины и опасных трещин. Всеми лучшими мерами он отведет разъедающую влагу и прежде всего закрепит трещины.
При возведении постройки никто и не представляет себе, какие глубокие подземные работы произошли для крепости стен и башен. Прежде, чем применить свои надземные соображения, строитель примет во внимание все глубокие неожиданности. Если показалась влага, он не станет ее сразу забрасывать глинистой почвой, но очень осмотрит, каковы ее окончательные размеры и где истоки ее. Знаем, как иногда задерживались даже спешные постройки, пока не были приведены в порядок подземные неожиданности.
"Благословенны препятствия, ими мы растем". Сказавший это знал и все размеры препятствий, мог по опыту своему оценить их и применить их во благо. Строение во благо неутомимое, бережное, внимательное. Какая красота заложена в этом неисчерпаемом создавании!
20 Февраля 1935 г.
Пекин
"Нерушимое"
Защита
Была надежда, что теперь в деле Пакта уже миновали какие-то недоумения и зловредности, и работа по защите Культурных ценностей может пойти нормальным ускоренным порядком. Но видно, эта надежда была преждевременна. Нашлась некая газета, которая с явно зловредно-клеветнической целью допустила грубый выпад. На этот раз выпад был особенно направлен против деятелей Пакта, обвиняя их в ничегонеделании.
Газета, в состав редакции которой входит один из членов Комитета Пакта, не желает видеть действительность.
В газете со специальной целью нужно клеветать в надежде, что хоть что-нибудь от ее клеветы останется во вред Культурному делу. Вместо того, чтобы помочь Культурному делу, газета представляется, что она будто бы ничего не знает ни о движении Пакта, ни о работе комитетов Пакта.
В том же самом городе, где издается эта газета, были многократно опубликованы как мои статьи, так и многие другие сведения о работе комитетов Пакта.
Всякий доброкачественный человек, казалось бы, должен радоваться, что и в наши мятежные дни, несмотря на многие трудности, все же может продвигаться Культурное дело.
Чтобы еще раз подтвердить уже много раз написанное, приведем следующую выдержку из моей статьи, напечатанной в том же самом городе, где пытается клеветать и некая газета. В моей статье я говорю:
"Вспоминаем горестные кощунственные разрушения Симонового монастыря, Спаса на Бору, Храма Христа Спасителя. Куда же дальше идти? Наш Комитет, в лице председателя Французского Комитета барона М. А. Таубе и генерального секретаря Д-ра Шклявера, по предложению Центрального Комитета, горячо протестовали против такого варварского кощунства как в Париже, так и во время нашей международной конференции в Брюгге. Здесь же мне приходилось слышать вопросы, основанные на очевидном незнании, что почему наш Комитет не протестует при таких губительных вандализмах. И я отвечаю на это: нашито Комитеты, конечно, неукоснительно протестуют, но печально то, что общественное мнение сравнительно мало отзывается на эти протесты и даже не стремится узнавать о них. Вместо того, чтобы спросить, где именно были протесты, люди просто восклицают: "Почему таких протестов не было?" В таком обороте речи можно чувствовать уже какое-то недоброжелательство к делу охранения памятников Культуры. Вместо того, чтобы сойтись в дружном стремлении и взаимном понимании, некоторые люди предпочитают бросить в пространство злобно разъединительные формулы. Мы протестовали и при разрушении Храма Христа Спасителя, протестовали против разрушения монастырей при революции в Испании, протестовали против изуродования знаменитой картины Милле и теперь мы также протестуем против разрушения знаменитого Собора Овиедо".