Листы дневника. Том 2
Шрифт:
Скандинавская стальная Культура, унизанная сокровищами Византии, дала Киев, тот Киев, из-за которого потом восставали брат на брата, который по традиции долго считался матерью городов. Поразительные тона эмалей; тонкость и изящество миниатюр; простор и спокойствие храмов; чудеса металлических изделий; обилие тканей; лучшие заветы великого романского стиля дали благородство Киеву. Мужи Ярослава и Владимира тонко чувствовали красоту, иначе все оставленное ими не было бы так прекрасно.
Вспомним те былины, где народ занимается бытом, где фантазия не расходуется только на блеск подвигов.
Предлагаю на былинные описания посмотреть по существу. Перед нами детали, верные археологически. Перед нами в своеобразном изложении отрывок великой Культуры, и народ не дичится
Заповедные довы княжеские, веселые скоморошьи забавы, мудрые опросы гостей во время пиров, достоинство постройки городов сплетаются в стройную жизнь. Этой жизни прилична оправа былин и сказок. Верится, что в Киеве жили мудрые богатыри, знавшие искусство.
"Заложи Ярослав город великий Киев, у него же града суть Златая Врата. Заложи же и церковь святыя Софьи, митрополью и посем церковь на Золотых Воротах святое Богородице Благовещение, посем святого Георгия монастырь и святыя Ирины. И бе Ярослав любя церковныя уставы и книгам прилежа и почитая с часто в нощи и в дне и списаша книги многы: с же насея книжными словесы сердца верных людей, а мы пожинаем, ученье приемлюще книжное. Книги бо суть реки, напающи вселенную, се суть исходща мудрости, книгам бо есть неисчетная глубина. Ярослав же се, любим бе книгам, многы наложи в церкви святой Софьи, юже созда сам, украси ю златом и сребром и сосуды церковными. Радовавшиеся Ярослав, видя множество церквей".
Вот первое яркое известие летописи о созидательстве, об искусстве.
Великий Владимир сдвигал массы. Ярослав сложил их и возрадовался о Красоте. Этот момент для старого искусства памятен. Восторг Ярослава при виде блистательной Софии безмерно далек от вопля современного дикаря при виде яркости краски. Это было восхищение культурного человека, почуявшего памятник, ценный на многие века. Так было; такому искусству можно завидовать; можно удивляться той культурной жизни, где подобное искусство было нужно.
Не может ли возникнуть вопрос: каким образом Киев в самом начале истории уже оказывается таким исключительным центром Культуры и искусства? Ведь Киев создался будто бы так незадолго до Владимира? Но знаем ли мы хоть что-нибудь о создании Киева? Киев уже прельщал Олега — мужа бывалого и много знавшего. Киев еще раньше облюбовали Аскольд и Дир. И тогда уже Киев привлекал много скандинавов: "и многи варяги скуписта и начаста владети Польскою землею". При этом все данные не против культурности Аскольда и Дира. До Аскольда Киев уже платил дань хозарам, и основание города отодвигается и к легендарным Кию, Щеку и Хориву. Не будем презирать и предания. В Киеве был Апостол Андрей. Зачем прибыл в далекие леса Проповедник? Но появление его становится вполне понятным, если вспомним таинственные, богатые культы Астарты малоазийской, открытые недавно в Киевском крае. Эти культы уже могут перенести нас в XVI–XVII века до нашей эры. И тогда уже для средоточения культа должен был существовать большой центр. Можно с радостью сознавать, что весь великий Киев еще покоится в земле в нетронутых развалинах. Великолепные открытия искусства готовы. Бывшая приблизительность суждений не может огорчать или пугать искателей; в ней — залог скрытых блестящих горизонтов. Молодежь, помни о прекрасных наследиях минувшего!
Даже в самых, казалось бы, известных местах захоронены невскрытые находки. Вспоминаю наше исследование Новгородского Кремля в 1910 году. До раскопок все старались уверить меня, что Новгородский Кремль давно исследован. Но не найдя никакой литературы о розысках жилых слоев Кремля, мы все же настояли на новых изысканиях. Часть Кремля оказалась под огородами, и таким порядком, ничего не нарушая, можно было пройти за глубину до 21-го аршина — до первого Скандинавского поселения, с характерными для 1Х-Х веков находками. В последовательных слоях обнаружилось семь городских напластований, большею частью давших остовы сгоревших построек. Поучительно было наблюдать, как от Х века и до XVIII можно было установить летописные и исторические потрясения Новгородского Кремля. Разве не замечательно было знать, что даже такое центральное место оказалось не исследованным! Конечно, мы могли произвести этот исторический разрез одной широкой траншеей, но можно себе представить, сколько прекраснейших находок осталось во всех прочих соседних областях.
Вспомню это не в осуждение, но как завет молодежи о том, насколько мало еще сравнительно недавно знали родную старину; значит, какие блестящие вскрытия предстоят каждому наблюдательному искателю.
Сколько истинных кладов заложено на Руси! Сколько замечательных путников прошло по нашим равнинам и какое великое будущее суждено! Пусть молодежь соединится всей силой тела и духа и для великолепных истинных достижений!
Много где проявлялась расточительность. Застрелили Пушкина и Лермонтова. Изгоняли из Академии Наук Ломоносова и Менделеева. Пытались продать с торгов Ростовский Кремль. Длинен синодик всяких расточительств, от давних времен и до сегодня. Довольно. Бережно и любовно должна быть охранена Культура.
Реставрация Софийского Собора, все недавние исследования и раскопки, все снятые покровы веков вскроют новую русскую красоту и величие.
17 Декабря 1936 г. Гималаи
Публикуется впервые
Выдумки
…Спасибо за вести о редакционных суждениях. Прямо удивительно, что люди, казалось бы, серьезные подражают своими необоснованными пересудами самым отчаянным мракобесам. Хотя бы голословные суждения о каких-то моих миллионах — Вы же знаете, что таковых никогда и не было, и никогда я лично к ним не стремился. Пусть бы эти вещатели заглянули в мой текущий счет. Думаю, у них он больше. Что касается сказок сибирских, то странно почувствовать полное совпадение этих выдумок с произмышлениями пресловутого харбинского мракобеса В.И [28] . В таком случае не мешало бы уже позаимствовать из книг того же мракобеса, что я будто бы выдаю себя за перевоплощение Преп. Сергия, состою главою мирового Коминтерна и Фининтерна и тому подобные неправдоподобности. Прямо удивительно, что люди, считающие себя интеллигентными, способны цитировать всякую некультурную чепуху.
28
Василий Иванов.
По этому поводу вспоминается мне, как в 1920 году в Лондоне некий чиновник Мин [истерства] Ин [остранных] Дел уверял, что я не Рерих, ибо Рерих в 1918-м году похоронен в Сибири, и он присутствовал на моих похоронах. Затем ровно через десять лет, в 1930 г., в Лондоне же ко мне явился проф. Коренчевский и после всяких замысловатых вступлений сказал: "Есть у меня один вопрос, на который Вы мне, наверно, не ответите". Когда же я заинтересовался таким оборотом и сказал, что готов ему ответить, он таинственным голосом провещал: "Ведь вы не Рерих, а Адашев". Когда же я настаивал на том, что я есмь я, он с хитрым видом закончил: "Я так и думал, что вы мне не скажете истину". Вот, с какою кромешною тьмою приходится встречаться. Даже не знаешь, где границы этого Гранд-Гиньоля! Тогда у нас осталось впечатление, что Коренчевский умалишенный, но, очевидно, таких безумцев на свете довольно много, ибо они вся. чески продолжают свое своеобразное рекламирование.
В том же Лондоне проживают некая В. и архитектор Б., которые разновременно рассказывали, что мы взяли в плен Далай-Ламу со всеми его сокровищами. Самого-то Далай-Ламу мы в конце концов отпустили, но все несметные его сокровища оставили при себе. Взрослые пожилые люди не гнушаются и такими россказнями. В некой газете я сам читал, что, встречаясь с людьми мне понравившимися, я пригоршнями вынимаю из кармана бриллианты и рубины и одариваю ими их. Известный Вам барон М. в Лондоне спрашивал доверительно Ш.: "Ведь от одного взгляда Рериха волосы седеют! Вот Вам и товарищ председателя Думы. Поистине, мы живем еще в каком-то мрачном средневековье.