Листы дневника. Том 2
Шрифт:
2 Марта 1941 г.
Публикуется впервые
Друзья!
Пришло письмо от И.
– она, видимо, знает Алтаева. Ждет моего указания по поводу одного мятущегося мальчика. Алтаев знает, что я пишу Вам. Пусть он передаст, что стихи и устремления мальчика трогательны. Пусть он прочтет всю серию А. И.
– книги, наверное, имеются у Алтаева. Помочь мальчику следует, и прежде всего нужно укрепить его добрые устремления. Заработок у него имеется, значит, все дело в упрочении его мысленного творчества. Хорошо делает И., подбодряя первые шаги творчества. Жаль, что мальчику не пришлось кончить школу… Дисциплина всегда необходима, а способности помогли бы ему скорей довершить первую ступень образования. Задатки
87
Регулирование дыхания, приводящее к сосредоточению ума.
Пишут, что характер у него строптивый. Пусть помнит старую поговорку: "На сердитых воду возят". Если не удалось докончить школу — пусть сам довершает образование. Пусть не считает себя несчастным. Всякое уныние пресекает лучшие возможности.
Помню, как Куинджи осуждал каждое уныние: "Коли повесите нос книзу, то и небо не увидите". Трудная жизнь есть благо. Она закаляет доспех. Пусть мальчик читает. Пусть прочтет "Твердыню пламенную" — она у кого-нибудь имеется. В ней он найдет мои советы и благопожелания. Пусть и Алтаев скажет мальчику слово о бодрости труда, о несломимости.
Энергия неисчерпаема, лишь бы помнить о целесообразности. Вероятно, и самому Алтаеву трудно, и каждый подвиг нелегок. И в этой трудности благо. И всем Вам нелегко. Знаем это. В дни Армагеддона всем трудно. И нечего скрывать от себя, что испытание мира безмерно. Дело не только в войне, но в убийстве мысленном. Кто-то думал, что в этом году все кончится. Что кончится? Как кончится? Почему кончится? Ведь огромен посев всяких причин. Безмерны и следствия порожденные. Думаем о Вас. Посылаем мысли, а почта становится все хуже. Крепитесь и любите друг друга. Сейчас каждое зернышко единения уже благо непобедимое.
3 Марта 1941
Публикуется впервые
Америка
Сейчас пришли письма Зины от 23–29 Января. Они представляют целую горестную страницу нынешнего положения человеческой морали. Наверное, Вы сохраняете копии этих писем, и они являются целым томом повести о вопиющей несправедливости и злонамеренности. Будем хранить и Ваши слова и слова Джаксона, наконец, признавшего, что какая-то темная рука действует пресекающе во всех фазах этого дела; мы-то все давно это знаем, но очень важно, что и сторонний наблюдатель отмечает это позорное обстоятельство. Даже Гул. при поверхностном ознакомлении с делом в письме своем к Вам определенно указал пункты явного несправедливого решения. Наверное, и Джаксон, кроме этих пунктов, найдет еще многие, которые сделают его апилл ярким и неотразимым.
Конечно, для бандитской темной руки не существуют никакие законные доводы. Тьма хочет пресечь и разрушить Культурное дело и, как видим, не останавливается ни перед какими действиями. Очень жаль, что в истории Культуры останется такая вопиющая страница вандализма и несправедливости. Никакие темные руки не смогут ее стереть, ибо живы свидетели этого безнравственного вандализма и гангстеризма. Гангстеры могут думать, что им удастся долго укрываться и прятаться за ширму разных аппаратов.
Хорошо делаете, что пишете меморандум всего дела, чтобы все потрясающие детали были запечатлены. Конечно, вы помяните добрым словом и того справедливого судью, который счел своим долгом поднять голос за правду и не испугался закулисных телефонов. Также помяните и другого судью, который был возмущен вторжением в дело таинственных покровителей. В меморандуме должны быть выявлены как мрачные гангстеры, так и те немногие честные деятели, которые вставали за правду. Вы хорошо делаете, что составляете этот меморандум по частям, спеша внести в него все, что еще свежо в памяти. Храните весь архив, все посланное нами, копий у нас не осталось. Никогда не знаете, какая подробность окажется существенной. Часто кажущаяся незначительная подробность может явиться ключом к наиболее важному.
Преданность Ваша в защите Культурных дел навсегда останется
13 Марта 1941 г.
Публикуется впервые
Америка
Письмо Ваше от 5–7 Февраля и телеграмма о деле Джаксона лишь еще раз доказывают, насколько деятельны темные руки. Прямо можно удивляться этой ярости темных действий. А то, что Вы пишете о "курсе мистицизма", еще более добавляет мрачную уродливость всего происходящего. Еще раз можно убеждаться, насколько необходим дозор за мрачными деятелями. Пожалуйста, продолжайте и углубляйте его во всех доступных направлениях. Вы сами убедитесь, насколько необходима будет такая зоркость. Нормально рассуждая, положение ста вещей, составляющих собственность картин, совершенно ясно и неопровержимо. Так же точно шеры картинной корпорации твердо устанавливают преимущества за друзьями. Все это неопровержимо, но для этого нужны какие-то своевременные действия. После друзей еще могут претендовать бондхолдеры, но об этом нечего сейчас и говорить, ибо позиция друзей очень ясна и верна. Сумеет ли Рок что-либо своевременно сделать? Так же точно и Смит не упустит ли своих лучших возможностей? Например, мы никогда не слыхали, как Смит уладил какие-то формальные промахи, допущенные Плаутом в связи с депозицией здесь по делу манускриптов. Если тогда что-то было не соблюдено с чисто формальной стороны, то ведь оно могло быть исправлено, и депозиция могла все-таки состояться.
Чудовищное мошенничество, которому суждено рано или поздно быть раскрытым, должно быть утверждаемо при всех случаях, оно должно держаться на глазах общественного мнения. Каждая гласность, каждая правда укрепляет нашу общую позицию. Жаль, очень жаль, что в свое время друзья не нашли своевременным передачу моего письма Президенту. Теперь такое письмо уже не по времени, но тогда оно внесло бы новое определенное обстоятельство в историю дела. Грустно, что после стольких лет некоторые милые друзья не понимают, как точно нужно исполнять указания. Полумеры во всем ужасны.
Хорошо, что Вы продолжаете Ваш Меморандум, ничего, если он выходит объемистым, сократить всегда можно, но важно не упустить характерные подробности. Ведь подобного дела в истории Культуры, в истории Искусства еще не бывало, и это обстоятельство нужно поставить во главу Меморандума.
19 Марта 1941 г.
Публикуется впервые
Борьба
"Не будет благом, если все начнут хвалить тебя. Каждое достойное действие должно иметь врагов. Но благо в том, если эти враги будут тебе желанными и жданными. А друзья действий твоих окажутся именно теми, о которых мечтал ты".
Из давних веков отмечена борьба в основе жизни. Должна быть радость в такой извечной борьбе. Что же образует эту радость? Сознание пашни и посева! Именно в борьбе неустанно сеются зерна будущих достижений.
В городском ли многолюдстве или в благоухании пустыни идет та же борьба! Ее полюбить нужно, но легко ли? Но если удастся однажды возликовать борьбою за истину, за благо человека, то уже никогда не придавит тягость борения. Возникнут новые силы.
Но приходится твердить себе о сущности борьбы. Будут часы ныряния. Будем знать и такие пороги. Не удивимся, слыша о нагнетении друзей. Неизбежны такие часы. Не будем перегружаться, но вдохнем свежую прану [88] . Вспомним о самом дорогом. Пусть прибой пробежит. Приливы и отливы — тот же пульс. "И это пройдет". Новое вспыхнет негаданно, там, где рассудок и не предполагает.
88
В древнеиндийской философии — дыхание как жизненный принцип; жизнь как одушевляющее начало и общемировой процесс; космический принцип, объединяющий микро- и макрокосмос.