Лисы округа Хансон
Шрифт:
В мире Тангуна монстрам жарко, потому что он создан был для людей. Квемулям и квисинам нет места среди душ смертных, они должны находиться в потустороннем мире и ждать следующей жизни в качестве смертного, если готовы к ней, или жить в мире людей и вести себя сносно, если хотят закончить незавершённые дела и получить шанс на новое рождение. Всё подчиняется Великому Циклу.
В конце концов, он был создан для людей и ради людей.
– Едва ли человека можно назвать пределом совершенства, – говорит Харин после лекции от Тангуна, о которой она не просила. – И я не стремлюсь в новую жизнь, у меня есть незаконченное дело.
– Именно, – отвечает Тангун, хотя Харин не задавала вопроса.
Он высокий, но хрупкий, как стекло, и кажется, будто его может разбить даже случайное касание лисьего хвоста. Только любому квемулю понятно, что своими тонкими длинными пальцами, оканчивающимися когтями, Тангун может сломать самого сильного из них, даже не моргнув, не потратив силы на вздох. Тот, кто создал монстра, способен убить монстра, и сделает это быстрее прочих.
– Я уже говорил тебе, что неоконченное дело из прошлой жизни превращает квемуля в чудовище, – с высокого трона, на котором Тангун восседает, его голос стекает вниз водопадом мечей и копий, словно каждый звук превращается в тысячу лезвий и те вонзаются в камень с грохотом, звоном, стоном. Тонкокостный на вид Великий Тангун – воплощённое орудие небес, скрытое под красотой первого весеннего цветка. Лотос, нежный цветок, что несёт в себе силу дракона [42] .
– Я помню это, – послушно кивает Харин.
42
В Корее лотос называют «цветком дракона».
– И если ты не достигнешь цели до того, как переродишься, то застрянешь в бесконечном цикле из повторений одной и той же судьбы, – добавляет Тангун прописную истину, которую Харин и без того помнит.
– Я понимаю, – цедит она, не поднимая взгляда к трону. Бог всех существ никогда не повышает голос, да и вид его не внушает страха, если не знаешь, кого видишь перед собой. Но Харин знает. И смотреть
– Поэтому тебе нельзя спасать людей, пока не уничтожишь врага своего, – договаривает Тангун. Харин вздыхает и жмурится.
– Я не собираюсь никого спасать. Мне нужна твоя защита, Великий Тангун.
Заинтересованный просьбой, он спускается с трона – вздыхает где-то над головой у Харин и в одно мгновение оказывается с ней рядом, появляясь из слабого теневого шлейфа.
– Кто угрожает тебе? – спрашивает он, в голосе на этот раз пробиваются железные нотки – так крошится металл, когда гнётся от напора невиданной силы.
Харин вскидывает подбородок и смотрит в красные глаза Тангуна. Вера в то, что он спасёт её, крепнет с каждым словом кумихо:
– Защити меня от Хан Союля, первого токкэби. Укрой от его глаз, я не хочу его видеть.
На один рваный стук сердца Харин думает, что впервые Тангун столкнулся с тем, чего выполнить он не в силах: первый токкэби опасен и непредсказуем, даже богу существ совладать с ним трудно. Но он развевает сомнения простым кивком.
– За это ты должна будешь мне услугу.
Быть должной Великому Тангуну – что-то новенькое в и без того непростой жизни Харин. Слышала ли она прежде о том, что квемуль выполняет что-то по приказу своего создателя? Только от Союля, но тот врёт ей с первого дня их знакомства, и ему веры нет. Никто другой ни разу не говорил ей, что должен Тангуну.
С другой стороны, незыблемое правило всех корейских монстров может точно так же распространяться и на бога этих монстров. Услуга за услугу. У всего есть цена.
– Что мне сделать для тебя? – спрашивает Харин, сжимая руки в кулаки у себя за спиной. Нельзя выказывать страха, если не хочешь стать вечным должником своего покровителя – это второе правило, о котором не говорят вслух, но все знают.
Тангун обходит Харин по кругу, присматривается. Пылающие за её спиной два хвоста красноречиво говорят о том, что указ Тангуна кумихо нарушала, пусть и всего один раз. Спасла человека от смерти, хотя не должна была. Спасла ребёнка, которого люди хотели превратить в тхэджагви.
Конец ознакомительного фрагмента.