Подожди немножко, – сказала Мими. – Возьми с собой пучок этой травы, и вернемся к тебе в комнату. Собери свои деньги и все, что ты нажил, пока служил у герцога, а потом мы испробуем силу этой прекрасной травки. Якоб послушался Мими, хотя сердце у него громко стучало от нетерпения. Он бегом прибежал к себе в комнату. Завязав в узелок сотню дукатов и несколько пар платья, он сунул свой длинный нос в цветы и понюхал их. И вдруг его суставы затрещали, шея вытянулась, голова сразу поднялась из плеч, нос стал делаться все меньше и меньше, а ноги все длиннее и длиннее, спина и грудь выровнялись, и он стал такой же, как все люди. С великим удивлением смотрела Мими на Якоба.
– Какой ты красивый! – закричала она. – Ты теперь совсем не похож на уродливого карлика!
Якоб очень обрадовался. Ему захотелось сейчас же бежать к родителям и показаться им, но он помнил о своей спасительнице.
– Не будь тебя, дорогая Мими, я бы на всю жизнь остался карликом и, может быть, умер бы под топором палача, – сказал он, нежно поглаживая гусыню по спине и по крыльям. – Я должен тебя отблагодарить. Я отвезу тебя к твоему отцу, и он тебя раскол дует. Он ведь умнее всех волшебников.
Мими залилась слезами от радости, а Якоб взял ее на руки и прижал к груди. Он незаметно вышел из дворца – ни один человек не узнал его – и отправился с Мими к морю, на остров Готланд, где жил ее отец, волшебник Веттербок.
Они долго путешествовали и наконец добрались до этого острова. Веттербок сейчас же снял чары с Мими и дал Якобу много денег и подарков. Якоб немедля вернулся в свой родной город. Отец и мать с радостью встретили его – он ведь стал такой красивый и привез столько денег!
Надо еще рассказать про герцога.
Утром на другой день герцог решил исполнить свою угрозу и отрубить карлику голову, если он не нашел той травы, о которой говорил князь. Но Якоба нигде не могли отыскать.
Тогда князь сказал, что герцог нарочно спрятал карлика, чтобы не лишиться своего лучшего повара, и назвал его обманщиком. Герцог страшно рассердился и объявил князю войну. После многих битв и сражений они наконец помирились, и князь, чтобы отпраздновать мир, велел своему повару испечь «пирог королевы». Этот мир так и назвали – «Пирожный мир».
Вот и вся сказка о Карлике Носе.
Вопросы и задания
1. Сформулируй тему этой сказки.
2. Как ты думаешь, свободен ли Якоб?
3. Только ли ведьма виновата в том, что Якоб превратился в урода?
4. Почему мать заставляет Якоба провожать старуху?
5. Почему Якоб грубит старухе, а потом не хочет провожать ее?
6. Почему Якоб так долго остается уродом? От чего зависит его уродство?
7. Какова роль Мими в сказке?
8. Почему старуха, заколдовав Якоба, в то же время наградила его талантом повара?
9. Какие черты позволяют определить жанр этого произведения как сказку?
12. Выскажи свою точку зрения, почему родители не узнали своего сына в Карлике Носе и не поверили ему. Расскажи историю Мими.
13. Подготовь пересказ отрывка о пребывании Якоба в доме колдуньи.
Петр Павлович Ершов
Кто не знает замечательной сказки «Конек-горбунок»?!
Ее автор, Петр Павлович Ершов, родился в 1815 году в далекой деревне в Западной Сибири. После окончания Петербургского университета он работал сначала учителем, а затем директором гимназии в сибирском городе Тобольске.
Прекрасное знание фольклора и огромная любовь к литературе подтолкнули его к тому, чтобы попробовать свои силы на литературном поприще. Перу П. П. Ершова принадлежат стихотворения, пьеса, но подлинную известность и любовь читателей принесла ему написанная еще во время обучения в университете стихотворная сказка «Конек-горбунок».
Эта сказка занимает особое место среди других литературных сказок. Ее отличает близость русским
фольклорным сказкам. П. П. Ершов в своем произведении умело соединил множество персонажей и мотивов самых разнообразных русских народных сказок. Сказка, написана легким, выразительным и певучим стихом. А. С. Пушкин, к этому времени создавший большинство своих литературных сказок, прочитав это произведение, воскликнул: «Теперь этот род сочинений можно мне и оставить!»
А. С. Пушкин мечтал издать полюбившуюся ему сказку большим тиражом, с картинками и по возможности дешевой. Из-за смерти А. С. Пушкина и недостаточных средств автора «Конька-горбунка» это намерение не было исполнено. Впервые сказка была опубликована в журнале «Библиотека для чтения» весной 1834 года, но там напечатана была только первая часть сказки. Отдельной книжкой, включающей все части, «Конек-горбунок» вышел летом того же года.
Чем же так поразила А. С. Пушкина П. П. Ершова?
Сказка очень интересно построена. Она состоит из трех частей, складывающихся в одну сказку, но каждая из этих частей представляет собой законченную самостоятельную сказку. В качестве эпиграфов П. П. Ершов использует изречения народной мудрости.
В первой части ты познакомишься с главными героями, узнаешь, где происходит действие, кто такой Иван-дурак и что за удивительное существо конек-горбунок. Основные приключения героев будут происходить во второй части. О том, как Иван-дурак с помощью своего верного друга выходит сухим из воды да еще становится царем, разрушив козни хитрого спальника и преследования недалекого государя, ты узнаешь из третьей части.
В этой сказке П. П. Ершов размышляет о том, как обманчива внешность: из трех коней самым полезным оказывается уродливый горбунок, за внешней придурковатостью Ивана скрывается деятельная и предприимчивая натура. Но главное, что объединяет всех положительных героев сказки, – их доброе сердце, человеческая отзывчивость.
Что же касается отрицательных персонажей (братья Ивана, спальник, царь), то их поступками руководят зависть, жадность, злоба и другие малопривлекательные качества. Обрати внимание, П. П. Ершов последовательно придерживается в своем произведении системы нравственных ценностей, которая утвердилась в русском фольклоре и которую легко увидеть в большинстве русских народных сказок.
Попробуй определить, что это за система ценностей.
Ну а кроме этого, ответь, пожалуйста: почему автор избирает стихотворную форму повествования? Герои каких народных сказок появляются в произведении П. П. Ершова?
Конек-Горбунок
Часть первая
Начинает сказка сказываться
За горами, за лесами,За широкими морями,Против неба – на землеЖил старик в одном селе.У старинушки три сына:Старший умный был детина,Средний сын и так и сяк,Младший вовсе был дурак.Братья сеяли пшеницуДа возили в град-столицу:Знать, столица та былаНедалече от села.Там пшеницу продавали,Деньги счетом принималиИ с набитою сумойВозвращалися домой.В долгом времени аль вскореПриключилося им горе:Кто-то в поле стал ходитьИ пшеницу шевелить.Мужички такой печалиОтродяся не видали;Стали думать да гадать —Как бы вора соглядать;Наконец себе смекнули,Чтоб стоять на карауле,Хлеб ночами поберечь,Злого вора подстеречь.Вот, как стало лишь смеркаться,Начал старший брат сбираться,Вынул вилы и топорИ отправился в дозор.Ночь ненастная настала;На него боязнь напала,И со страхов наш мужикЗакопался под сенник [13] .Ночь проходит, день приходит;С сенника дозорный сходитИ, облив себя водой,Стал стучаться под избой:«Эй вы, сонные тетери!Отпирайте брату двери,Под дождем я весь промокС головы до самых ног».Братья двери отворили,Караульщика впустили,Стали спрашивать его:Не видал ли он чего?Караульщик помолился,Вправо, влево поклонилсяИ, прокашлявшись, сказал:«Всю я ноченьку не спал;На мое ж притом несчастье,Было страшное ненастье:Дождь вот так ливмя и лил,Рубашонку всю смочил.Уж куда как было скучно!..Впрочем, все благополучно».Похвалил его отец:«Ты, Данило, молодец!Ты вот, так сказать, примерно,Сослужил мне службу верно,То есть, будучи при всем,Не ударил в грязь лицом».Стало сызнова смеркаться,Средний брат пошел сбираться;Взял и вилы и топорИ отправился в дозор.Ночь холодная настала,Дрожь на малого напала,Зубы начали плясать;Он ударился бежать —И всю ночь ходил дозоромУ соседки под забором.Жутко было молодцу!Но вот утро. Он к крыльцу:«Эй вы, сони! Что вы спите!Брату двери отоприте;Ночью страшный был мороз —До животиков промерз».Братья двери отворили,Караульщика впустили,Стали спрашивать его:Не видал ли он чего?Караульщик помолился,Вправо, влево поклонилсяИ сквозь зубы отвечал:«Всю я ноченьку не спал,Да к моей судьбе несчастнойНочью холод был ужасный,До сердцов меня пробрал;Всю я ночку проскакал;Слишком было несподручно…Впрочем, все благополучно».И ему сказал отец:«Ты, Гаврило, молодец!»Стало в третий раз смеркаться,Надо младшему сбираться;Он и усом не ведет,На печи в углу поетИзо всей дурацкой мочи:«Распрекрасные вы очи!»Братья ну ему пенять,Стали в поле погонять,Но, сколь долго ни кричали,Только голос потеряли:Он ни с места. НаконецПодошел к нему отец,Говорит ему: «Послушай,Побегай в дозор, Ванюша;Я куплю тебе лубков [14] ,Дам гороху и бобов».Тут Иван с печи слезает,Малахай [15] свой надевает,Хлеб за пазуху кладет,Караул держать идет.Ночь настала; месяц всходит;Поле все Иван обходит,Озираючись кругом,И садится под кустом;Звезды на небе считаетДа краюшку уплетает.Вдруг о полночь конь заржал…Караульщик наш привстал,Посмотрел под рукавицуИ увидел кобылицу.Кобылица та былаВся, как зимний снег, бела,Грива в землю, золотая,В мелки кольца завитая.«Эхе-хе! так вот какойНаш воришко!.. Но, постой,Я шутить ведь не умею,Разом сяду те на шею.Вишь, какая саранча!»И, минуту улуча,К кобылице подбегает,За волнистый хвост хватаетИ прыгнул к ней на хребет —Только задом наперед.Кобылица молодая,Очью бешено сверкая,Змеем голову свилаИ пустилась как стрела.Вьется кругом над полями,Виснет пластью [16] надо рвами,Мчится скоком по горам,Ходит дыбом по лесам,Хочет силой аль обманом,Лишь бы справиться с Иваном;Но Иван и сам не прост —Крепко держится за хвост.Наконец она устала.«Ну, Иван, – ему сказала, —Коль умел ты усидеть,Так тебе мной и владеть.Дай мне место для покоюДа ухаживай за мною,Сколько смыслишь.Да смотри: По три утренни зариВыпущай меня на волюПогулять по чисту полю.По исходе же трех днейДвух рожу тебе коней —Да таких, каких понынеНе бывало и в помине;Да еще рожу конькаРостом только в три вершка,На спине с двумя горбамиДа с аршинными ушами.Двух коней, коль хошь, продай,Но конька не отдавайНи за пояс, ни за шапку,Ни за черную, слышь, бабку,На земле и под землейОн товарищ будет твой:Он зимой тебя согреет,Летом холодом обвеет;В голод хлебом угостит,В жажду медом напоит.Я же снова выйду в полеСилы пробовать на воле».«Ладно», – думает ИванИ в пастуший балаганКобылицу загоняет,Дверь рогожей закрывает,И лишь только рассвело,Отправляется в село,Напевая громко песню«Ходил молодец на Пресню».Вот он всходит на крыльцо,Вот хватает за кольцо,Что есть силы в дверь стучится,Чуть что кровля не валится,И кричит на весь базар,Словно сделался пожар.Братья с лавок поскакали,Заикаяся, вскричали:«Кто стучится сильно так?» —«Это я, Иван-дурак!»Братья двери отворили,Дурака в избу впустилиИ давай его ругать, —Как он смел их так пугать!А Иван наш, не снимаяНи лаптей, ни малахая,Отправляется на печьИ ведет оттуда речьПро ночное похожденье,Всем ушам на удивленье:«Всю я ноченьку не спал,Звезды на небе считал;Месяц, ровно, тоже светил, —Я порядком не приметил.Вдруг приходит дьявол сам,С бородою и с усам;Рожа словно как у кошки,А глаза-то – что те плошки!Вот и стал тот черт скакатьИ зерно хвостом сбивать.Я шутить ведь не умею —И вскочи ему на шею.Уж таскал же он, таскал,Чуть башки мне не сломал.Но и я ведь сам не промах,Слышь, держал его, как в жомах [17] .Бился, бился мой хитрецИ взмолился наконец:«Не губи меня со света!Целый год тебе за этоОбещаюсь смирно жить,Православных не мутить».Я, слышь, слов-то не померил,Да чертенку и поверил».Тут рассказчик замолчал,Позевнул и задремал.Братья, сколько ни серчали,Не смогли – захохотали,Ухватившись под бока,Над рассказом дурака.Сам старик не мог сдержаться,Чтоб до слез не посмеяться,Хоть смеяться – так оноСтарикам уж и грешно.Много ль времени аль малоС этой ночи пробежало, —Я про это ничегоНе слыхал ни от кого.Ну, да что нам в том за дело,Год ли, два ли пролетело, —Ведь за ними не бежать…Станем сказку продолжать.Ну-с, так вот что! Раз Данило(В праздник, помнится, то было),Натянувшись зельно [18] пьян,Затащился в балаган.Что ж он видит? – ПрекрасивыхДвух коней золотогривыхДа игрушечку-конькаРостом только в три вершка,На спине с двумя горбамиДа с аршинными ушами.«Хм! теперь-то я узнал,Для чего здесь дурень спал!» —Говорит себе Данило…Чудо разом хмель посбило;Вот Данило в дом бежитИ Гавриле говорит:«Посмотри, каких красивыхДвух коней золотогривыхНагл дурак себе достал:Ты и слыхом не слыхал»,И Данило да Таврило,Что в ногах им мочи было,По крапиве прямикомТак и дуют босиком.Спотыкнувшися три раза,Починивши оба глаза,Потирая здесь и там,Входят братья к двум коням.Кони ржали и храпели,Очи яхонтом [19] горели;В мелки кольца завитой,Хвост струился золотой,И алмазные копытыКрупным жемчугом обиты.Любо-дорого смотреть!Лишь царю б на них сидеть.Братья так на них смотрели,Что чуть-чуть не окривели.«Где он это их достал? —Старший среднему сказал, —Но давно уж речь ведется,Что лишь дурням клад дается,Ты ж хоть лоб себе разбей,Так не выбьешь двух рублей.Ну, Гаврило, в ту седмицу [20]Отведем-ка их в столицу;Там боярам продадим,Деньги ровно поделим.А с деньжонками, сам знаешь,И попьешь, и погуляешь,Только хлопни по мешку.А благому дуракуНе достанет ведь догадки,Где гостят его лошадки;Пусть их ищет там и сям.Ну, приятель, по рукам!»Братья разом согласились,Обнялись, перекрестилисьИ вернулися домой,Говоря промеж собойПро коней, и про пирушку,И про чудную зверушку.Время катит чередом,Час за часом, день за днем, —И на первую седмицуБратья едут в град-столицу,Чтоб товар свой там продатьИ на пристани узнать,Не пришли ли с кораблямиНемцы в город за холстамиИ нейдет ли царь СалтанБасурманить [21] христиан?Вот иконам помолились,У отца благословились,Взяли двух коней тайкомИ отправились тишком.Вечер к ночи пробирался;На ночлег Иван собрался;Вдоль по улице идет,Ест краюшку да поет.Вот он поля достигает,Руки в боки подпираетИ с прискочкой, словно пан,Боком входит в балаган.Все по-прежнему стояло,Но коней как не бывало;Лишь игрушка-горбунокУ
его вертелся ног,Хлопал с радости ушамиДа приплясывал ногами.Как завоет тут Иван,Опершись о балаган:«Ой вы, кони буры-сивы,Добры кони златогривы!Я ль вас, други, не ласкал.Да какой вас черт украл?Чтоб пропасть ему, собаке!Чтоб издохнуть в буераке!Чтоб ему на том светуПровалиться на мосту!Ой вы, кони буры-сивы,Добры кони златогривы!»Тут конек ему заржал.«Не тужи, Иван, – сказал, —Велика беда, не спорю;Но могу помочь я горю,Ты на черта не клепли:Братья коников свели.Ну, да что болтать пустое,Будь, Иванушка, в покое.На меня скорей садись,Только знай себе держись;Я хоть росту небольшого,Да сменю коня другого:Как пущусь да побегу,Так и беса настигу».Тут конек пред ним ложится;На конька Иван садится,Уши в загреби [22] берет,Что есть мочушки ревет.Горбунок-конек встряхнулся,Встал на лапки, встрепенулся,Хлопнул гривкой, захрапелИ стрелою полетел;Только пыльными клубамиВихорь вился под ногами,И в два мига, коль не в миг,Нагл Иван воров настиг.Братья, то есть, испугались,Зачесались и замялись.А Иван им стал кричать:«Стыдно, братья, воровать!Хоть Ивана вы умнее,Да Иван-то вас честнее:Он у вас коней не крал».Старший, корчась, тут сказал:«Дорогой наш брат Иваша!Что переться, – дело наше!Но возьми же ты в расчетНекорыстный наш живот [23] .Сколь пшеницы мы ни сеем,Чуть насущный хлеб имеем.А коли неурожай,Так хоть в петлю полезай!Вот в такой большой печалиМы с Гаврилой толковалиВсю намеднишнюю ночь —Чем бы горюшку помочь?Так и этак мы вериги ли,Наконец вот так решили,Чтоб продать твоих коньковХошь за тысячу рублев.А в спасибо, молвить к слову,Привезти тебе обнову —Красну шапку с позвонкомДа сапожки с каблучком.Да к тому ж старик неможет,Работать уже не может,А ведь надо ж мыкать век, —Сам ты умный человек!» —«Ну, коль этак, так ступайте, —Говорит Иван, – продайтеЗлатогривых два коня,Да возьмите ж и меня».Братья больно покосились,Да нельзя же! согласились.Стало на небе темнеть;Воздух начал холодеть;Вот, чтоб им не заблудиться,Решено остановиться.Под навесами ветвейПривязали всех коней,Принесли с естным лукошко,Опохмелились немножкоИ пошли, что Боже даст,Кто во что из них горазд.Вот Данило вдруг приметил,Что огонь вдали засветил.На Гаврилу он взглянул,Левым глазом подмигнулИ прикашлянул легонько,Указав огонь тихонько;Тот в затылке почесал,«Эх, как темно! – он сказал. —Хоть бы месяц этак в шуткуК нам проглянул на минутку,Все бы легче. А теперь,Право, хуже мы тетерь…Да постой-ка… Мне сдается,Что дымок там светлый вьется…Видишь, эвон!.. Так и есть!..Вот бы курево развесть!Чудо было б!.. А послушай,Побегай-ка, брат Ванюша.А, признаться, у меняНи огнива, ни кремня».Сам же думает Данило:«Чтоб тебя там задавило!»А Гаврило говорит:«Кто-петь [24] знает, что горит!Коль станичники [25] пристали —Поминай его как звали!»Все пустяк для дурака,Он садится на конька,Бьет в круты бока ногами,Теребит его руками,Изо всех горланит сил…Конь взвился, и след простыл.«Буди с нами крестна сила! —Закричал тогда Гаврило,Оградясь крестом святым. —Что за бес такой под ним!»Огонек горит светлее,Горбунок бежит скорее.Вот уж он перед огнем.Светит поле словно днем;Чудный свет кругом струится,Но не греет, не дымится,Диву дался тут Иван.«Что, – сказал он, – за шайтан!Шапок с пять найдется свету,А тепла и дыму нету;Эко чудо огонек!»Говорит ему конек:«Вот уж есть чему дивиться!Тут лежит перо Жар-птицы,Но для счастья своегоНе бери себе его.Много, много непокоюПринесет оно с собою». —«Говори ты! как не так!» —Про себя ворчит дурак;И, подняв перо Жар-птицы,Завернул его в тряпицы,Тряпки в шапку положилИ конька поворотил.Вот он к братьям приезжаетИ на спрос их отвечает:«Как туда я доскакал,Пень горелый увидал;Уж над ним я бился, бился,Так что чуть не надсадился;Раздувал его я с час,Нет ведь, черт возьми, угас!»Братья целу ночь не спали,Над Иваном хохотали;А Иван под воз присел,Вплоть до утра прохрапел.Тут коней они впрягалиИ в столицу приезжали,Становились в конный ряд,Супротив больших палат.В той столице был обычай:Коль не скажет городничий —Ничего не покупать,Ничего не продавать.Вот обедня [26] наступает;Городничий выезжаетВ туфлях, в шапке меховой,С сотней стражи городской.Рядом едет с ним глашатый,Длинноусый, бородатый;Он в злату трубу трубит,Громким голосом кричит:«Гости [27] ! Лавки отпирайте,Покупайте, продавайте;А надсмотрщикам сидетьПодле лавок и смотреть,Чтобы не было содому [28] ,Ни давёжа, ни погрому,И чтобы никой уродНе обманывал народ!»Гости лавки отпирают,Люд крещеный закликают:«Эй, честные господа,К нам пожалуйте сюда!Как у нас ли тары-бары,Всяки разные товары!»Покупальщики идут,У гостей товар берут;Гости денежки считаютДа надсмотрщикам мигают.Между тем градской отрядПриезжает в конный ряд;Смотрят – давка от народу,Нет ни выходу, ни входу;Так кишмя вот и кишат,И смеются, и кричат.Городничий удивился,Что народ развеселился,И приказ отряду дал,Чтоб дорогу прочищал.«Эй! вы, черти босоноги!Прочь с дороги! Прочь с дороги!» —Закричали усачиИ ударили в бичи.Тут народ зашевелился,Шапки снял и расступился.Пред глазами конный ряд:Два коня в ряду стоят,Молодые, вороные,Вьются гривы золотые,В мелки кольца завитой,Хвост струится золотой…Наш старик, сколь ни был пылок,Долго тер себе затылок.«Чуден, – молвил, – Божий свет,Уж каких чудес в нем нет!»Весь отряд тут поклонился,Мудрой речи подивился.Городничий между темНаказал престрого всем,Чтоб коней не покупали,Не зевали, не кричали,Что он едет ко дворуДоложить о всем царю.И, оставив часть отряда,Он поехал для доклада.Приезжает во дворец,«Ты помилуй, царь-отец! —Городничий восклицаетИ всем телом упадает. —Не вели меня казнить,Прикажи мне говорить!»Царь изволил молвить:«Ладно, Говори, да только складно». —«Как умею, расскажу:Городничим я служу;Верой-правдой исправляюЭту должность…» —«Знаю, знаю!» —«Вот сегодня, взяв отряд,Я приехал в конный ряд.Приезжаю – тьма народу!Ну, ни выходу, ни входу.Что тут делать?.. ПриказалГнать народ, чтоб не мешал,Так и сталось, царь-надёжа!И поехал я, – и что же?..Предо мною конный ряд:Два коня в ряду стоят,Молодые, вороные,Вьются гривы золотые,В мелки кольца завитой,Хвост струится золотой,И алмазные копытыКрупным жемчугом обиты».Царь не мог тут усидеть.«Надо коней поглядеть, —Говорит он, – да не худоИ завесть такое чудо.Гей, повозку мне!»И вот Уж повозка у ворот.Царь умылся, нарядилсяИ на рынок покатился;За царем стрельцов [29] отряд.Вот он въехал в конный ряд.На колени все тут палиИ «ура!» царю кричали.Царь раскланялся и вмигМолодцом с повозки прыг…Глаз своих с коней не сводит,Справа, слева к ним заходит,Словом ласковым зовет,По спине их тихо бьет,Треплет шею их крутую,Гладит гриву золотую,И, довольно насмотрясь,Он спросил, оборотясьК окружавшим: «Эй, ребята!Чьи такие жеребята?Кто хозяин?» Тут Иван,Руки в боки, словно пан,Из-за братьев выступаетИ, надувшись, отвечает:«Эта пара, царь, моя,И хозяин – тоже я». —«Ну, я пару покупаю;Продаешь ты?» – «Нет, меняю». —«Что в промен берешь добра?» —«Два-пять шапок серебра». —«То есть это будет десять».Царь тотчас велел отвеситьИ, по милости своей,Дал в прибавок пять рублей.Царь-то был великодушный!Повели коней в конюшниДесять конюхов седых,Все в нашивках золотых,Все с цветными кушакамиИ с сафьянными [30] бичами.Но дорогой, как на смех,Кони с ног их сбили всех,Все уздечки разорвалиИ к Ивану прибежали.Царь отправился назад,Говорит ему: «Ну, брат,Пара нашим не дается;Делать нечего, придется,Во дворце тебе служить;Будешь в золоте ходить;В красно платье наряжаться,Словно в масле сыр кататься,Всю конюшенну моюЯ в приказ тебе даю,Царско слово в том порука.Что, согласен?» – «Эка штука!Во дворце я буду жить,Буду в золоте ходить,В красно платье наряжаться,Словно в масле сыр кататься,Весь конюшенный заводЦарь в приказ мне отдает;То есть я из огородаСтану царский воевода.Чудно дело! Так и быть,Стану, царь, тебе служить.Только, чур, со мной не дратьсяИ давать мне высыпаться,А не то я был таков!»Тут он кликнул скакуновИ пошел вдоль по столице,Сам махая рукавицей,И под песню дуракаКони пляшут трепака;А конек его – горбатко —Так и ломится вприсядку,К удивленью людям всем.Два же брата между темДеньги царски получили,В опояски их зашили,Постучали ендовой [31]И отправились домой.Дома дружно поделились,Оба враз они женились,Стали жить да поживать,Да Ивана поминать.Но теперь мы их оставим,Снова сказкой позабавимПравославных христиан,Что наделал наш Иван,Находясь во службе царскойПри конюшне государской;Как в суседки [32] он попал,Как перо свое проспал,Как хитро поймалЖар-птицу,Как похитил Царь-девицу,Как он ездил за кольцом,Как был на небе послом,Как он в Солнцевом селеньеКиту выпросил прощенье;Как, к числу других затей,Спас он тридцать кораблей;Как в котлах он не сварился,Как красавцем учинился,Словом: наша речь о том,Как он сделался царем.
13
Сенник – сарай с сеном.
14
Лубки – здесь: ярко раскрашенные картинки.
15
Малахай – длинная широкая одежда без пояса.
16
Пластью (пластом) – неподвижно, вытянувшись.
17
Как в жомах – как в тисках.
18
Зельно – сильно.
19
Яхонт – так в Древней Руси называли драгоценные камни.
20
Седмица – неделя.
21
Басурманить – обратить в мусульманскую веру; басурман – человек мусульманской веры.
22
В загреби – в руки.
23
Некорыстный наш живот – бедную нашу жизнь.
24
Кто-петь – кто же.
25
Станичники – разбойники.
26
Обедня – церковная служба в первой половине дня.
27
Гости – купцы, торговцы.
28
Содом – глум, беспорядок.
29
Стрельцы – в Московской Руси XVI–XVII веков воины особого постоянного войска.