Литература и астрономия
Шрифт:
Здесь мы встречаемся со второй загадкой Г. Пикулева. Если бы он ничего не прибавил к первому упоминанию месяца, мы бы поняли, что это всходит полная Луна, тем более что она поднимается «все выше и выше». Но, сравнив эту луну с корабликом, а поскольку автор раньше сравнивал с корабликом месяц с рожками, то, очевидно, и здесь он имеет в виду молодой месяц. Но почему же тогда он выплывает из-за горизонта и поднимается «все выше», тогда, как обязан, был проявиться в западной стороне неба с вечера и опускаться все ниже и ниже.
С третьей астрономической загадкой Г. Пикулева мы встречаемся в рассказе «Начальный капитал» («Странности любви», повести и рассказы, Волгоград, 1989), где нас сбивает с толку следующее описание ночи:
Над городом плыл месяц, и фонари
— Будто старичок в колпаке и с бородкой клинышком, — сказала Лида. — Как в мультиках. (стр. 179).
Автор хочет удержать этот месяц на небе всю ночь, потому что дальше он пишет: «В парке затихала музыка, месяц-старичок карабкался вверх над укладывающимся спать городом» (стр. 180).
Описание месяца в этих отрывках не позволяет сомневаться в том, что у него имеются рожки. Но ни молодой, ни старый месяцы не могут находиться на ночном небе. К тому же, месяц с рожками не может светить так ярко, чтобы затмевать фонари. Это доступно только полной Луне.
Не туда пошёл!
В повести астраханского писателя Сергея Калашникова «Пусть дерево шумит» (Волгоград, 1978, стр. 103) «остроухий сколок молочного месяца», как и положено ему, появился с вечера. Но на следующей странице читаем: «Месяц за окном спиридоньевской избы отошел уже намного вверх и в сторону». Но молодой месяц не может передвинуться в окне «вверх и в сторону» — это может сделать только старый месяц. Молодой месяц спускается к горизонту и, следовательно, должен передвинуться в окне в сторону и вниз.
Не поднимается, а опускается!
А вот какой вечерний небесный пейзаж дает нам Ф. Субботин в романе «Облава», который мы уже упоминали в связи с Млечным Путем: «Согнутый и потрепанный, как древний странник, показался месяц. Он поднялся слева из-за бугра» (Волгоград, 1967, стр. 143). Здесь тоже возникает ряд вопросов. Если это ущербный месяц, то он не должен быть «согнутым» и всходить с вечера, а в романе герой наблюдает эту картину именно вечером. Если это старый месяц, то он вовсе должен взойти под утро. Остается предположить, что это молодой месяц. Но тогда он не должен всходить, подниматься, а наоборот, должен появиться сразу на небе, а потом опускаться. И очень уж не подходят к молодому месяцу эпитеты «согнутый», «потрепанный» и сравнение, «как древний странник».
Проделки старого месяца
Старый месяц (рожки направлены вправо) виден только по утрам. Он всходит перед рассветом и постепенно поднимается вверх. После восхода Солнца, обычно, растворяется в солнечных лучах, и, даже если виден на дневном небе, в глаза не бросается. На ночном же небе старого месяца не бывает. Это обстоятельство также забывается многими писателями.
Вот отрывок из рассказа М. Кострова «Сиверсов канал» («Литературная Россия», 1979, № 6, 9 февраля): «Месяц на небе стоит в последней своей четверти и в середине ночи, боднув рожками черные кусты, исчезает». Но месяц в последней четверти, если даже имеет вид полуокружности, в полночь только всходит. А так как у М. Кострова (да и на рисунке к рассказу) месяц имеет рожки, то, значит, он старый и должен взойти только перед утром. Очевидно, автор спутал свой месяц с месяцем в первой четверти, который, действительно, в полночь уже заходит, если имеет вид полумесяца. Но тогда он не должен иметь рожек, ибо с рожками это будет уже молодой месяц, который относится в фазе новолуния.
Кстати, в этом же рассказе М. Костров ухитрился еще спутать зеленый бортовой огонь на судне с топовым, причем поместил его не на правом борту, как положено, а на левом, где должен находиться красный огонь.
В повести А. Кима «Нефритовый пояс» (журн. «Октябрь», 1981, № 1) на стр. 43–45 описывается глубокая ночь и, между прочим, говорится: «Апрельская синяя ночь, во множестве звезд, с тонким
До двух часов ночи задерживает серп месяца, не ясно только, молодой или старый, А. Мехедов в стихотворении «Севские куранты» (журн. «Наш современник», 1983, № 11, стр. 21):
С высокой башни древнего напева
Ударили куранты два часа.
И месяц блещет, словно бы подкова
С копыта богатырского коня
Не садится, а поднимается!
Классик русской художественной литературы И. А. Бунин в своих стихотворениях допустил несколько астрономических ошибок. Одна из них связана со старым месяцем. В стихотворении «Октябрьский рассвет» (Собр. соч. в 5-ти томах. Том 1-й, М., изд. «Правда», 1956, стр. 325) он утверждает:
Ночь побледнела, и месяц садится
За реку красным серпом.
Но по утрам серп месяца не садится, а поднимается!
Аналогичную ошибку делает и наш астраханский писатель Юрий Селенский. В рассказе «Одна на троих» он пишет: «Перед рассветом, когда рыжая, похожая на обсосанный леденец Луна спряталась за соседние деревья, я проснулся» («Автограф на вобле», Волгоград, 1971, стр. 13). Это раннее утро. Но если «обсосанный леденец» — серп, то он должен подниматься, а если это ущербная Луна, то она должна быть высоко в небе.
Лунное затмение по А. Немировскому
В повести для детей А. Немировского «За столбами Мелькарта» (М., Детгиз, 1959) есть полный набор астрономических ошибок. Встречается у него, конечно, и россыпь звезд при Луне. Но есть и оригинальные «открытия». Одно из них связано с описанием лунного затмения. На стр. 79-й читаем:
«— Смотрите, что делается с луной! — закричал кто-то.
Диск луны покрылся тенью, которая стала быстро расти. Вскоре на небе сверкал лишь один узенький серп».
Это описание неточно. Лунные затмения длятся подолгу (четыре-пять часов), поэтому заметить наползание тени Земли на лунный диск можно только в результате длительного (около часа) наблюдения. Люди, не знающие, что в данный момент происходит лунное затмение, путают его с соответствующей фазой Луны.
Е. Сузюмов поддерживает Геродота
Когда древние финикияне впервые обогнули южную оконечность Африки и, вернувшись на родину, стали рассказывать о своих путешествиях, то отец истории Геродот решительно опроверг их утверждения, что одно время Солнце над ними ходило в северной части неба. «Этого никогда не может быть!» — решительно заявил Геродот. Теперь-то мы все знаем, что отец истории был не прав. Солнце, Луна и все наши планеты ходят на небесной сфере по линии эклиптики или вблизи от нее по так называемому Поясу зодиака, проекция которого на Землю не выходит из полосы тропиков. Вот почему люди, находящиеся южнее Южного тропика всегда видят Солнце, Луну и планеты в северной части неба. Небесные светила и планеты всходят на востоке и справа налево по отношению к наблюдателю, передвигаются к западу. Но Е. Сузюмов решительно поддержал точку зрения Геродота. В своей книге «К шестому материку» (М., Географгиз, 1958, стр. 236) он пишет: «К островам Баллени (это у берегов Антарктиды — В. Л.) подошли уже к вечеру, когда смеркалось… С юга появилась густая туча, а выше на узкой полосе чистого неба светила полная луна».