Литература. 6 класс. Часть 2
Шрифт:
Я много читал Джиму про разных королей, герцогов, графов и прочих важных господ, про то, какие они все гордые и как великолепно наряжаются, и как величают друг друга – «ваше величество», «ваша светлость», «ваша милость», а не то что просто «мистер». Джима всё это ужасно интересовало. Он таращил глаза от удивления и всё приговаривал:
– Господи, да кто бы мог подумать, что их такое множество, этих королей да графов! Я и не слыхивал ни про кого из них, разве вот только про царя Соллермуна [5] , да ещё про карточных королей! Послушай, Гек, а какое же жалованье получают короли?
5
Соломон –
– Жалованье? Короли? – переспросил я. – Тысячу долларов в месяц, а то и больше. Сколько им захочется, столько и берут себе. Ведь всё им принадлежит.
– Вот это здорово! А что же они делают, Гек?
– Что они делают? Да ничего. Короли ничего не делают – сидят себе да глазеют по сторонам.
– Ну, Гек, это ты просто выдумываешь. Этого не может быть.
– А я тебе говорю, что это сущая правда. Они просто сидят, развалившись, на своём троне. Ну, понятно, если война случится, тогда другое дело – на войну-то всякий король должен идти. А вот в мирное время нет больших лодырей, чем короли. Иной раз со скуки они прикажут, пожалуй, разогнать парламент или там отрубить пару голов, но главным образом они слоняются без всякого дела да суют нос в чужие… Тише! Ты ничего не слышишь?
Мы вскочили и начали всматриваться в даль. Какой-то пароход обогнул мыс и исчез за поворотом реки, а шум его колеса замер вдали. Мы успокоились и вернулись на свои места.
Я рассказал Джиму про Людовика Шестнадцатого, короля французов, которому сами французы отрубили голову много-много лет тому назад, а также про его маленького сына, дофина [6] . Французы посадили его в тюрьму, и там он и умер.
– Бедный малютка! – вздохнул Джим.
– А знаешь, Джим, многие говорят, что он вовсе не умер, а убежал к нам в Америку, – поспешил я утешить сердобольного негра.
6
Дофин – титул наследника королевского престола во Франции.
– Вот это хорошо! – обрадовался Джим. – Ах, Гек, да только каким же одиноким он должен чувствовать себя в Америке – ведь здесь он, пожалуй, и короля-то ни одного не встретит!
– Да уж чего-чего, а королей у нас в Америке не водится!
– Ну вот видишь! А жить-то на что он будет? Ведь он, чего доброго, и работы себе никакой не найдёт?
– Вот этого я тебе не скажу, Джим. Кое-кто из них поступает на службу в полицию, а другие дают уроки французского языка.
– Какого языка, Гек? Разве французы говорят не так, как мы с тобой, не так, как все порядочные люди?
– Ну нет, Джим! Ты бы ни слова не понял по-французски, так-таки ни единого словечка.
– Господи, помилуй! Да отчего же это?
– Не знаю, отчего это, но только это так. Я даже научился говорить немножко по-ихнему – в книжке одной вычитал. Ну, что бы ты сделал, Джим, если б к тебе подошёл француз и спросил: «Полли-во-франци»? Как бы тебе это понравилось?
– Совсем бы не понравилось. Попробуй кто-нибудь мне так сказать – уж я ему шею накостыляю. Другой раз не будет обзывать меня такими словами!
– Глупый, да никто тебя и не обзывает никакими словами. Это просто значит: умеете ли вы говорить по-французски?
– Так почему же он так просто и не скажет по-человечески?
– Он же и говорит, да только по-французски.
– Ну это глупости, я и слушать больше не хочу. Ты просто смеёшься над бедным Джимом!
– Послушай-ка, Джим, а кошка умеет говорить по-человечески?
– Ну, конечно, не умеет.
– А корова?
– И корова не умеет.
– А кошка разговаривает по-коровьи или корова по-кошачьи?
– Нет.
– Ну и что же, тебя не удивляет, что каждое животное говорит на своём собственном языке?
– Нисколько не удивляет!
– И не удивляет, что они не говорят по-нашему, по-человечески?
– Ах, Господи, Гек, да чему же тут удивляться?
– Так почему же ты не веришь, что француз может тоже говорить на своём собственном языке?
– А скажи мне, Гек, кошка – человек?
– Нет.
– Ну и незачем кошке разговаривать по-человечески. Ну а корова, по-твоему, человек или кошка?
– Да нет же! Корова это просто корова и больше ничего.
– А раз она просто корова, так и разговаривать она должна по-коровьи, а не по-кошачьи и по-человечески. А теперь скажи, француз – человек?
– Конечно.
– Человек! Ну а раз он человек, так почему он не говорит на честном человеческом языке, а лопочет невесть что? Нет, ты ответь мне, почему?
Отвечать Джиму я не стал, – что пользы спорить с Джимом? Всё равно не переспоришь!
2. Кто рассказчик в повести? Как вы это объясните?
3. Как отличаются друг от друга обращения: «ваше величество», «ваша светлость», «ваша милость»? Знал ли сам Гек, к кому так нужно обращаться? А знаете ли и вы об этом? Где об этом можно узнать?
4. Опишите занятия королей, как их представляет Гек. Откуда, как вы думаете, почерпнул он эти сведения?
5. Как возник разговор об иностранных языках?
Прошло двое суток, можно сказать, они проплыли мимо, проскользнули для нас тихо, ровно, приятно. Река в этом месте была чудовищно широка – иногда в полторы мили [7] шириной. По ночам мы плыли, а днём прятались на берегу. Чуть время близилось к рассвету, мы прекращали плавание, причаливали – почти всегда у какого-нибудь островка, поросшего кустарником, – и, нарезав веток, прикрывали ими плот. Потом забрасывали удочки. А сами соскакивали в воду и купались, чтобы освежиться и придать себе бодрости; затем, присев на песчаном берегу, где вода по колено, мы наблюдали рассвет. Кругом тишина – ни звука, словно всё вымерло, разве кое-где квакают лягушки. Сперва, если глядеть на воду, видна только какая-то тёмная линия – это леса на той стороне реки, – ничего больше и не разберёшь. Потом появляется на сене светлое пятно: мало-помалу оно расплывается, растёт, река тоже светлеет, из чёрной превращается в сероватую. Вдали виднеются движущиеся тёмные точки – это торговые барки-плоскодонки и тому подобные суда, или длинные чёрные полоски – это плоты. Порою слышны оттуда скрип метлы или голоса – в такой тишине звуки доносятся издалека. Туман клубится над водой, восток алеет и бросает розоватый отблеск на реку. Вот там, вдалеке, на другом берегу, у самой опушки леса виднеется бревенчатая избушка, должно быть, дровяной склад… А вот и поднимается лёгкий утренний ветерок, такой свежий, прохладный, и тихо обвевает вас с ног до головы, ветерок благоуханный, душистый: от него веет лесом и цветами. Наконец настаёт день, всё улыбается при ярком сиянии солнца, птички певчие встрепенулись и подняли гомон…
7
Миля (морская) – единица длины, равная 1853,2 метра.