Литературная Газета 6252 (№ 48 2009)
Шрифт:
Беда же самих простых людей не только в их бедности, а в разобщённости.
* * *
– Я говорю одно: иди и ложись в гроб! – взволнованным голосом говорит обнищавший от современности купец. – Нонешнее время не по нас… Потому нонешний порядок требует контракту, а контракт тянет к нотариусу, а нотариус призывает к штрафу!.. Нам этого нельзя… Мы люди простые… Мы желаем по душе, по чести.
Г.И. Успенский
04.12.2009 11:13:13 -
автор заметил-разобщение..А это главное. Автослесарь престижный и автослесарь простенький- большая разница.У простолюдинов своя иерархия.Небольшие социальные и финансовые различия позволяют одним простолюдинам презирать других- так же как и в корпоративах НЕПРОСТЫХ ЛЮДЕЙ. Если власть является главным гнойником корпоративности,.и это признаётся всеми, то у нас будут престижные бомжи,элитные люмпены(московские) и полный беспредел между простолюдинами,моральный облик не контролируется сверху,а наоборт-разлагается.
Благо и дело
Новейшая история
Благо и дело
КНИЖНЫЙ
РЯД
Валентин Толстых. Российский выбор: в контексте реальной истории . Настоящее будущее: без утопии и возврата в прошлое. – М.: РОССПЭН, 2009.
Две эти книги представляют собой единое целое.
Российский выбор, по мнению автора, предельно осложнён самой познавательной ситуацией: прошлое («непредсказуемое») отвергнуто, настоящее – шатко и ненадёжно, а будущее лишено внятной альтернативы всем прежним временам и порядкам. В главах «Другая Европа» и «Остаться Россией», оспаривая идеи «догоняющего развития» («западнизации») и «особого пути» России, автор рассматривает особенности матрицы российского развития, веками складывавшегося национального уклада жизни и характера, с чем политика и серьёзные политики не могут не считаться.
Затяжной и явно системный характер нынешнего кризиса, считает автор, никому не удастся проигнорировать. Нет из него и единого для всех «эскалатора спасения». Россию не спасут трубы с нефтью и газом. Ей понадобится целый период интенсивного научно-технического обновления и развития с опорой на собственный культурный архетип и традиции (отнюдь не изжившие себя), понадобятся ум и воля, чтобы найти свой ответ на вызовы современности. Толстых отстаивает своё видение и понимание проблем российского самопознания и самочувствия, не имеющих ничего общего с прогнозами, советами и рецептами как недальновидного, доморощенного космополитизма, так и столь же близорукого национализма. Выход, на его взгляд, следует искать в определении идей общего блага и общего дела. «Настоящее будущее» написано в жанре очерка-размышления. В нём рассматривается современное состояние мировой цивилизации, как правило, трактуемой однобоко и тенденциозно. Например, ныне широко разрекламирована победа либерализма над коммунизмом и названа «концом истории». Но победа сия, как выясняется, не разрешила ни одного из противоречий и антиномий, породивших сам спор и конфликт между двумя идеологиями. Автор верит, что существует исторический шанс для возрождения великой идеи гуманизма, изрядно дискредитированной мировыми катаклизмами и тем не менее сохраняющей свою ценность и живительную силу. Настоящее будущее, как писал Августин Блаженный, состоит в ожидании бытия, чаемого и искомого человечеством на протяжении всей его истории, а не только в последние годы.
Россия
Илья МАКАРОВ
О писательстве и описательстве
Литература
О писательстве и описательстве
ЛИТПРОЗЕКТОР
Ольга ШАТОХИНА
В течение многих веков литература была занята тем, что неустанно напоминала человеку, чем он отличается от животного. Теперь изрядная часть бумаги и типографской краски тратится с обратной целью – убедить человека, что он животное и никак не иначе, а отказ от такой точки зрения является главной причиной несчастий.
Рассмотрим для примера произведения Януша Леона Вишневского, польского писателя, живущего в Германии и прославившегося романом «Одиночество в Сети». У всякого человека, мало-мальски знакомого с современным литературным и издательским процессами, при знакомстве с данным бестселлером возникает ощущение, что кто-то где-то сильно лукавит. Ибо если читатель, как нас старательно уверяют производители книжного ширпотреба, требует исключительно лёгких, динамичных и ненапрягающих произведений, то как попала в топ эта помесь рабочих записей психоаналитика (примерно таких: «Доктор, я не успел спросить мою маму, больно ли ей было, когда она рожала меня, и поэтому мне сейчас скучно и тоскливо») и инструкции по пользованию компьютером, подключённым к Интернету и оснащённым пресловутой «аськой»?
Кроме шуток, вот образчик слога, которым написано «Одиночество…»: «Но ICQ это не только обмен короткими репликами. Это гораздо больше. Это, например, чат. Английское слово, принятое даже французами, для которых компьютер вовсе не компьютер, а «ординатер». Однако чат они приняли, потому что чат только так и можно назвать, чтобы он означал то, что означает. А означает «беседа», «болтовня», но в Интернете это подлинный разговор. Без границ. В случае ICQ он заключается в том, что экран компьютера делится на две части. Разговаривающие получают по половинке экрана и пишут свои тексты. Каждый видит процесс написания текста «собеседником». Его нервность, ошибки, промедление. Возможно, это несколько другое, чем дрожь голоса, но тоже эмоционально. И вдобавок тут ни от чего не удастся отказаться. Вульгарное отрицание «а я этого не говорил» тут не сработает. Потому что всё зарегистрировано».
А если это всё-таки истинный бестселлер, то чего стоят все разговоры о динамизме и лёгкости, как требованиях времени…
Томительный, чтоб не сказать занудный, стиль и депрессивный настрой «Одиночества в Сети» был бы оправдан, если бы автор действительно погружался в тёмные глубины человеческой души и хоть раз попробовал задаться вопросом: почему же пресловутая свобода нравов отнюдь не сделала людей счастливее?
Но отличительной чертой книг Вишневского является полное отсутствие этого погружения. Он описывает, констатирует, пересказывает, но не задаётся вопросом: почему так происходит?