Литературная Газета 6517 (№ 28 2015)
Шрифт:
– Я, кстати, являюсь членом оргкомитета по проведению Года литературы. Странная вещь получается: в оргкомитете писателей совсем мало, в основном чиновники. Казалось бы, они должны всё правильно организовать. Но в итоге - полгода прошло, а результатов практически никаких. Состоялось несколько дежурных мероприятий - и всё. Глобальные вопросы так и остались нерешёнными: не определён статус писателя в России, не принят закон о творческих союзах, не решены вопросы с книгораспространением и переводческой деятельностью. Особенно остро стоит вопрос о статусе писателя. У нас, к сожалению, нет такой профессии. По крайней мере, судя по отношению к ней как к какому-то необязательному хобби, складывается такое ощущение. Люди других профессий - скажем, трактористы, учителя -
Обидно, что писательский мир здесь, в Москве, разделён, литературные посты заняли хозяйственники, отношения к литературе практически не имеющие. Возглавлять любой творческий коллектив, союз должна авторитетная творческая личность, тогда будет уважение к этому союзу на всех уровнях. Но если говорить в целом, литература и система государства не могут идти разными путями. Мы идём в одном направлении. Какая система - такая и литература. Во все времена литература, как лакмусовая бумажка, показывала состояние общества.
– Вы председатель СП Чечни. Что ваш союз делает для своих писателей?
– По сравнению с другими регионами нам очень большую поддержку оказывает государство. Ежегодно мы встречаемся с главой республики и обсуждаем, какие существуют проблемы. Многие из них решаются. Конечно, кризис коснулся всех, и в этом году у нас тоже, как и у всех, финансовые проблемы, но в целом ситуация значительно лучше, чем в других регионах. В год мы выпускаем по 30-40 книг, занимаемся переводами, помогаем молодым авторам, помогаем писателям-инвалидам. Издали даже две книги инвалидов, живущих не в Чечне...
– Если говорить о литературном процессе в республике, как можете в целом охарактеризовать ситуацию?
– Есть такой показатель, может быть, не самый верный, зато наглядный, - премиальный. Так вот по этому показателю видно, что интересные писатели в Чечне есть. Пишут много и в разных жанрах, активно работает молодёжь. В рамках Года литературы мы проводили на Кавказе фестиваль молодых поэтов, и он показал, что молодых талантливых авторов очень много и все они, кстати, хорошо пишут на русском языке. Основная проблема, конечно, проблема перевода. Речь идёт именно о внутрироссийском переводе. Это большая проблема, которая рано или поздно скажется, потому что в многонациональном государстве перевод становится делом государственной важности, ведь речь уже идёт не только о литературе, а о целости и сплочённости государства. Вообще литература определяет лицо государства. Когда говорят "Россия", то что первое приходит на ум? Пушкин, Толстой, Достоевский. Уж точно не имена чиновников или бизнесменов. Поэтому культура, несомненно, лежит в основе всего. А писатели России на сегодня, к сожалению, разобщены. У нас нет консолидирующего ядра...
– Какова, на ваш взгляд, миссия писателя в XXI веке?
– Миссия такая же, как и во все времена. Скажу о себе: когда я стал писателем, а писать начал довольно поздно, стал гораздо лучше - терпимее, гуманнее, мягче. Миссия литературы, как это ни патетично прозвучит, такова: делать мир и человека лучше. Литература просто обязана сделать человека лучше. Произведение должно
– А читать люди будущего будут?
– Будут. Было бы что. Подлинная литература всегда была радостью для немногих, для тех, кто способен оценить её.
Беседу вела Анастасия ЕРМАКОВА
Теги: литературный процесс
Русские страсти Франсуазы Саган
Известной французской писательнице исполнилось бы 80 лет
С именем Франсуазы Саган связана целая эпоха, "поколение Франсуазы Саган". В её произведениях центральное место занимает женщина, со своими переживаниями- желаниями - истинными, а не навязанными обществом.
Не уходя далеко в историю (ведь можно вспомнить имена других "феминизированных" писательниц Франции - к примеру, Жорж Санд в XIX веке), среди русских современниц вспоминается та, что "научила женщин говорить".
Анна Ахматова при всей, казалось бы, далёкости от самой Франсуазы Саган, а тем более её среды и круга "насущных проблем", боролась и скрыто, и явно за те же цели, что и Саган. И целью этой "борьбы" было не пресловутое "освобождение женщин", просто они чутко улавливали те тенденции, которые происходят в современном мире, а также то сопротивление, которое этим изменениям оказывает отжившая своё мораль. Если героини Жорж Санд "бросали вызов" обществу тем, что сами выбирали, с кем связать свою судьбу (т.е. выйти замуж), не считаясь ни с мнением этого общества, ни - даже!
– иногда родителей, то героини Саган пошли ещё дальше в этом направлении - для них сам институт брака теряет ценность вместе со всей ложью и ложным пафосом жизни.
Её героини стремятся прежде всего любить, невзирая на обстоятельства и тем более условности. Именно поэтому о произведениях Саган часто говорили, что в них есть и чистота, и цинизм одновременно. Эта смесь и лёгкий непринуждённый стиль повествования, словно созданный для описываемых событий, придали её произведениям привкус уникальности и скандала, а ей принесли оглушительный успех.
Ахматова, выросшая в других условиях, на другой земле, чувствовала, что роль женщины меняется и никогда не будет прежней. Ахматову называли "полумонахиней, полублудницей", а её поведение шокировало ханжески настроенную часть общества. И даже символична перекличка между ранними стихотворениями Ахматовой и названием первого романа Саган "Здравствуй, грусть!": "Я улыбнулась судьбе, мне посылающей грусть". Это их ранние произведения, это то, с чем они пришли к людям, их заявка миру.
В этом сходстве скрыто больше, чем можно увидеть на первый взгляд, так как это обращение ни к грусти, ни к судьбе, а напрямую - к миру, который, они знают, их не примет.
Успех, толпы поклонников - это ещё не принятие миром. Как признавалась Саган Теннесси Уильямсу, кумиру своей молодости, которого она считала гениальным драматургом, - она хотела двух вещей от жизни: испытать большую любовь и стать большим писателем...
Франсуаза Саган на протяжении жизни питала искренний, если не сказать больше, горячий интерес к России, русским людям. Возможно, сказались корни (по словам Франсуазы, её бабушка была русской), одновременно её привлекал русский характер, с которым она чувствовала душевное родство. В эссе о М. Горбачёве 1989 г. Саган пишет: "[?]представляли для нас Россию, русский дух, героев Достоевского, героев Толстого, балалайки и всё то, за что мы в глубине души любили, не зная его, - этот такой близкий народ, с которым почему-то вечно находились в состоянии то холодной войны, то разрядки". И дальше: "Ах, как же далеко мы были от знаменитой русской теплоты, от русской души..."