Литературно-художественный альманах «Дружба», № 4
Шрифт:
— Смотри, Леша! Это мы с твоим батей строили.
И у Леши дух захватило от волнения и гордости. Он увидел, что его отец, даже уйдя из жизни, как-то остается в ней, раз живет то, что он строил.
Теперь он сам стал главой большой семьи. У Алексея Андрееевича три сына. Его старший сын, Юрий, с серебряной медалью окончил в этом году десятилетку. В будущем году они собираются вместе совершить путешествие по Волге. И Алексей Андреевич уже мечтает о том, как он с Юрием ночью выйдет на палубу теплохода, как в ночи у подножия Жигулей на Волге сверкнут огни Куйбышевской ГЭС и
— Смотри, Юрий! — с гордостью скажет он сыну. — Это построили на том заводе, где работает твой отец.
И это будет. Это очень скоро будет!
Подъемный кран уже снял с разметочной плиты статор десятой куйбышевской турбины, испещренный линиями рисок, и понес на станок в середине пролета.
Статор десятой куйбышевской турбины медленно проплывает в воздухе на стальном якоре крана и опускается на сборочный стенд в другом конце «вселенной».
Здесь на колоннаду статора опускают крышку направляющего аппарата.
Наверх по приставным лестницам поднимаются слесари сборки, крепят лопатки в крышке направляющего аппарата. Они работают так высоко, что люди внизу, переговариваясь с ними, рупором приставляют ладони ко рту и кричат во всё горло, чтобы их услышали на многоэтажной высоте турбины.
Недавно завод посетил индийский премьер-министр Джавахарлал Неру, гостивший в Советском Союзе. Он поднимался по приставным лестницам на такую же турбину. Он долго рассматривал турбину, собранную из десяти тысяч деталей и весившую сто тысяч пудов. И потом сказал строителям, что побывал во многих странах, но таких великанов не видал нигде.
Наверху слесари медленно обходят по кругу направляющий аппарат, обстукивают ручниками и тщательно проверяют «на поворот» каждую лопатку.
В Куйбышеве, где турбину соберут в глубоком кратере на берегу Волги, 32 лопатки, повернувшись в одну сторону, откроют воде доступ к рабочему колесу, — повернувшись в другую сторону, — перекроют воду. Ежечасно миллионы тонн воды — целая река прольется через турбину, и лопатки, пропускающие такой поток, должны служить надежно.
Рядом стоит собранное рабочее колесо куйбышевской турбины. Присмотритесь к нему внимательно — и вы увидите, что это точная копия маленькой модели, которая испытывалась в камере. Рабочее колесо весит 460 тонн, или 27 600 пудов, а покоится сейчас на небольшом бронзовом шаре, который уместился бы на ладони.
Подойдите ближе и толкните рабочее колесо пальцем. И от легкого толчка тяжелое рабочее колесо закачается, как маятник. Так равномерно оно и должно качаться.
Если же при качании оно будет перевешивать в одну сторону, то в другую, придется добавить металл, чтобы тяжесть рабочего колеса повсюду была равномерной.
Всё поражает размерами там, где собирается куйбышевская турбина, и люди смотрят на нее, как на башню, задирая головы до ломоты в затылке.
Но один узел, заключенный в небольшой металлической коробке, выглядит рядом с турбиной-великаном, как мальчик с пальчик из хорошо известной вам сказки. На него самый низкорослый человек смотрит сверху вниз. Но смотрит почтительно.
Дело в том, что «мальчик с
Работающая турбина освещает целые города, подает электрическую энергию на фабрики и заводы. И поминутно нагрузка то увеличивается, то уменьшается.
Вы у себя в комнате выключили свет — даже это отразилось на работе турбины. Если же отключатся заводы, где турбина крутила сотни станков, или потухнет свет в городе, она разом потеряет добрую половину своей нагрузки. А облегченная турбина стремится резко увеличить число оборотов, что грозит ей аварией.
Но тут автоматически вступает в работу «мальчик с пальчик», или регулятор, который при всех изменениях нагрузки в электрической сети поддерживает постоянное число оборотов турбины.
Регулятор — это вожжи турбины. Только наш «мальчик с пальчик» должен удержать не пароконную упряжку, а огромный табун из 160 тысяч лошадей: мощность куйбышевской турбины.
Инженер-конструктор и слесарь-сборщик проверяют регулятор, но у них что-то не ладится. Конструктор прильнул к щиту с приборами, взялся за правый маховичок и крутит направо и налево, направо и налево. Глаза впились в указательную стрелку на одном из приборов.
— Что же ты, милая? Остановишься на том делении, где тебя просят?
Он уже двадцатый раз крутит маховичок, а стрелка качается, как неприкаянная.
— Вот неслух!
Рядом слесарь просунул руку в глубину регулятора, ощупывает пальцами отводящие трубки. Ищет там погрешность.
Долго идут поиски. Долго конструктор молча думает о чем-то. Долго сверяет с чертежами каждую деталь регулятора. И вдруг решительно скатывает чертежи в трубку.
— Друг мой, — говорит он слесарю. — Напрасно мы с вами мучаем ни в чем не повинный регулятор. Наш «мальчик с пальчик» приводит в действие лопатки направляющего аппарата. А его что приводит в действие?
— Сервомотор, — подсказывает слесарь.
— Правильно, сервомотор. И мы с вами уже собрали сервомотор для куйбышевской турбины, но отправили его на Волгу. Здесь мы пользуемся слабеньким заводским сервомотором, а он не подходит для такой могучей турбины. Вот вы, здоровый мужчина, попытайтесь затолкать свои ноги в дамские туфельки на высоких каблуках и походить в них по улице. Вас тоже закачает, как регулятор. Придется всё еще раз проверить на Волге.
Придется и нам с вами, юные друзья-читатели, обождать пусковых испытаний на Волге.
Башней выросла в цехе куйбышевская турбина, а живого дыхания в ней нет. Оживить ее в цехе невозможно. Для этого пришлось бы перегнать Волгу через цех. Турбина оживет через несколько месяцев на электростанции, когда волжские воды толкнутся в ее лопасти.
А нам хочется сейчас увидеть живую, работающую турбину.
Это было на Дону в теплую летнюю ночь.
Невдалеке за плотиной шумело молодое Цимлянское море, и легкий ветер с моря, смешанный с пряными запахами степных трав, врывался через полуоткрытые двери в нагретый машинный зал.