Литконкурс 'Тенета-98' (сборник рассказов)
Шрифт:
Окончательно стемнело.
Людей на улицах, машин, света в окнах так и не появилось.
Истошно завывал ветер, мелкий колючий снег срывался с верхушек сугробов, словно пена с морских волн, и залеплял глаза, ветер лез за шиворот. Было мерзко, холодно и слишком жутко.
Он сел в машину, габариты так и оставались включенными.
"Море, - вспомнил он, - у меня еще осталось море, я поеду к нему. Оно и я... И нам никто больше не нужен. Не нужно ничьей любви!"
Он улыбнулся, радуясь принятому решению, и поехал из города. Шоссе должно было вывести его на загородную
Зазвонил телефон. Он быстро достал его из кармана.
– Алло! Это ты? Что происходит?
– Ты больше никогда не увидишь солнца, а про море просто забудь. Ты навсегда заключен в этом городе без людей, ты заключен в эту зиму, в эту бесконечную череду ночи и сумерек! Тебе не выбраться! Ты уже мертв!
И смех, громкий скрипучий смех...
Он выключил телефон.
"Что же делать? Неужели это действительно так???"
Уже рассвело и снова темнело. Ему захотелось есть. Впереди он увидел горящую вывеску бара. Он поставил машину у обочины и вошел в бар. В баре были люди. Некоторые сидели за столиками, некоторые стояли у стойки с кружками пива, в центре бара кто-то даже танцевал. Но было тихо. Не было музыки, люди не произносили ни слова, они просто шевелили губами. Было очень тихо.
Он повесил куртку в гардероб. Может он оглох? Он хлопнул в ладоши. Получилось громко. Охранник, стоявший у входа, вздрогнул и стал оглядываться по сторонам. Его охранник не видел. Его никто не видел.
Он сел у стойки, и взял с нее кружку пива. Никто его не видел. Пиво в пустом желудке напомнило ему, зачем он пришел. Он поймал официантку за руку. Та шарахнулась и с ужасом уставилась на него.
– Принесите мне яичницу, пожалуйста, и два хлеба!
Официантка, глядя на него широко открытыми от ужаса глазами, молча кивнула и убежала на кухню.
Он повернулся лицом к танцующим. Сидеть в баре, где тебя никто не видит, где ты не слышишь чужие голоса, где даже музыки не слышно, хотя музыканты на небольшой сцене старательно щипали струны электрогитар и что-то пели в микрофон, было не просто странно. От этого просто мороз по коже. Это было слишком жутко.
В центре бара танцевали. Немного, человек десять. Одна девушка повернулась и посмотрела на него. Он не ошибся, она смотрела именно на него, ему в глаза. Она посмотрела и улыбнулась ему. Улыбнулась! Именно ему! "Она же видит меня!" - подумал он.
Он тоже улыбнулся ей. Официантка принесла ему тарелку с яичницей. Бросила перед ним на стойку и убежала, все так же с ужасом глядя на него. "Я что, на приведение похож? Чего эта она так меня испугалась?" - подумал он.
Он принялся за яичницу, периодически оглядываясь на танцующую девушку. Она танцевала, улыбалась другим мужчинам, иногда оглядывалась и улыбалась ему.
Когда он покончил с едой и отодвинул тарелку, она подошла к нему. Она улыбнулась и что-то сказала, но он ничего не услышал. В баре было все также тихо. Она вопросительно посмотрела
– Привет, - все, что смог он произнести.
Девушка улыбнулась и молча, одними губами ответила:
– Привет!
Он помолчал, глядя на нее, и спросил:
– Ты меня слышишь?
Она недоуменно подняла брови и что-то сказала, при этом многозначительно кивнув головой.
Она его слышала, она, должно быть, слышала музыку, голоса других людей в баре и его голос тоже. Но он ничего не слышал.
Она улыбнулась и пошла назад к танцующим. Он рассматривал ее. Она была абсолютно не в его вкусе. В принципе, как такового вкуса у него не было, он встречался и спал с очень разными женщинами, но эта была абсолютно не его тип. Это он знал точно.
Но она была одна, кто видел его и кто слышал его, и он не хотел терять этот хоть ничтожный, но все же шанс.
Когда танец закончился, она подошла к нему. Он спросил:
– Не хочешь поехать ко мне?
– Зачем?
– молча спросила она
– Есть бочонок хорошего пива и водка.
Она неуверенно пожала плечами.
– Не знаю, можно, конечно.
Они пошли в раздевалку, оделись, вышли и сели в машину. На улице все так же было темно.
"Интересно, - подумал он, - сколько уже прошло дней?"
Он посмотрел на часы. Стрелки двигались уже гораздо медленнее. Может это действительно еще один шанс?
Зазвонил телефон. Он подумал и достал его из кармана. Скрипучий голос кричал:
– Ты что делаешь? Ты куда ее везешь? Как ты с ней собираешься общаться? Ты даже не слышишь ее!
Он выключил телефон, повернулся к ней и сказал:
– Кто-то ошибся...
Они приехали в его квартиру. Там царило полное запустение. На полу под слоем пыли валялись какая-то одежда, книги, коробки, пакеты и много другого мусора. Везде лежал слой пыли, кое-где по углам висели кружевные платки паутины.
На столе стояла бутылка водки и бочонок пива. Водка была на две трети выпита. Они допили ее, запивая пивом.
Потом он поцеловал ее.
Он открыл глаза. Похоже было, что наступило утро. Еще одно грязное серое утро.
Рядом с ним спала девушка. Он посмотрел на нее и неожиданно для самого себя улыбнулся. Девушка заворочалась, просыпаясь, открыла глаза, увидела его, зевнула, прикрывая рот рукой, и, улыбаясь, сказала:
– Доброе утро.
И он услышал ее. Он услышал ее голос. Он ответил ей:
– Привет. Хорошо спала?
– Отлично.
Он прижал ее к себе и поцеловал.
– Останемся в постели на целый день, - сказал он.
– Да, давай еще немного поспим. Еще рано.
Он уснул рядом с ней, обнимая ее, уткнув голову в ее волосы.
Когда они через пару часов проснулись, сквозь темные тяжелые шторы в комнату било яркое солнце...
Николай Григорьев
Записки Падающего и Свинья-оракул
Записки Падающего
Только что вспомнил, что у меня в сумке есть блокнот, а в кармане ручка. Хоть воздух ( или что это такое ) и свистит в ушах, и иногда меня переворачивает вверх ногами, писать можно. Страх, с которым я жил первое время, не ушел окончательно, но я хотя бы могу думать и шевелить руками.