Литовский лабиринт
Шрифт:
Там, где вы еще не подготовлены, организуйтесь маленькими тайными группами. Когда начнутся военные действия, в тыл будут выброшены парашютисты. Немедленно установите с ними связь и помогайте им… Уже сейчас „информируйте“ евреев, что их судьба ясна, поэтому пусть сегодня же убираются из Литвы. В решительный момент берите их имущество в свои руки, чтобы ничего не пропало“.
О том, что нацисты придавали особое значение националистическому подполью в Литве, свидетельствует следующий факт. Первый сигнал о готовности к вторжению Германии на территорию СССР „лафовцы“ в Литве получили в мае 1941 г. Известно, что Гитлер первоначально планировал нанести удар по СССР 15 мая. Но упорное сопротивление югославов вторжению вермахта отодвинуло этот срок на июнь.
Однако информация
Бывший сотрудник органов госбезопасности Литовской ССР Нахман Ду-шанский в своей биографии указал, что буквально накануне нападения Германии на СССР ему довелось переводить текст листовки с грифом „Вскрыть только 22/06/1941“, изъятой у задержанного агента LAF EasyAdmin/sys/files/Snieckus02. pdf). Указание в листовке сверхсекретной даты нападения на СССР подтверждает, что в планах гитлеровцев по разгрому СССР агенты-активисты LAF занимали далеко не последнее место.
Эти агенты тесно сотрудничали с немецкой „пятой колонной“, пустившей в сметоновский период глубокие корни в Литве. Достаточно сказать, что накануне вхождения Литвы в СССР там имелось около 300 немецких предприятий, 800 торговых точек и множество культурных учреждений. Фактически это были опорные пункты Абвера, которые позволяли тому обеспечивать надежное прикрытие большого числа как своих, так и агентов LAF.
В июне 1941 агенты LAF и девирсионные группы Абвера явились основной силой, обеспечивающей захват власти в Литве. Так, в Каунасе действовали четыре крупные „партизанские группы“, с которыми немцы поддерживали тесную связь. 23 июня в 11.30 „партизаны“ вместе с агентами 2-го отдела Aбвepa захватили каунасскую радиостанцию (23 июня отмечается в современной Литве как дата начала июньского восстания). В эфир было послано сообщение, что Советская власть в республике свергнута и создано новое правительство во главе с бывшим послом в Берлине полковником Казисом Шкирпой.
От имени „Фронта литовских активистов“ по радио выступил один из его лидеров, уже упомянутый Леонас Прапуленис. Он выразил благодарность Гитлеру „за освобождение Литвы“ и объявил состав „Временного правительства Литвы“. Кабинет министров возглавил К. Шкирпа, провозглашенный премьер-министром. Министром обороны был назначен бывший генерал литовской армии Стасис Раштикис (оба в тот момент находились в Германии, куда эмигрировали в 1940 году). Так как Шкирпа находился в Берлине, исполняющим обязанности премьер-министра стал профессор вильнюсского университета Юозас Амбразявичюс, а министром коммунального хозяйства — Витаутас Ландсбергис-Жемкальнис [1] .
1
5 августа 1941 г. нацисты разогнали Временное правительство Литвы. Также была прекращена деятельность «Фронта литовских активистов». Надобность в них миновала. Литва была включена немцами в Остланд и названа генеральной областью Рейха, разделенной на четыре округа — Вильнюсский, Каунасский, Шауляйский и Паневежский. Во главе каждого из них был поставлен немецкий окружной комиссар. Генеральным комиссаром Литвы был назначен А. фон Рентельн.
Л. Прапуленис, ставший вместо К. Шкирпы главой LAF, несмотря на верноподданнические заявления фюреру, оказался в концентрационном лагере Дахау. В конечном итоге такая судьба ожидала всю национальную элиту Литвы, которая надеялась на какую-то самостоятельность Литвы под протекторатом германского Рейха.
Это сообщение активизировало подпольные группы LAF, которые сразу же приступили к арестам и ликвидации советских активистов, а также граждан еврейской национальности. Известно, что буквально в первые дни войны „повстанцы“ жесточайшим образом уничтожили 5 тысяч членов советского и партийного актива, а также членов их семей. Сюда не входит значительное число буквально растерзанных евреев. В последнее время тема событий июня 1941 г. в Литве стала весьма популярной, поэтому вернемся к ней.
В июне этого года Литва широко отметила 70-ю годовщину Июньского восстания 1941 г. против Красной Армии и Советов. В торжествах по этому поводу принял участие весь политический истеблишмент республики во главе президентом и спикером Сейма. Однако организаторы торжеств предпочли умолчать, что так называемое всенародное восстание в июне 1941 г. было инспирировано спецслужбами нацистской Германии.
Известно, что после нападения Германии на СССР в июне 1941 г. и вторжения гитлеровских войск на территорию Литвы литовские „повстанцы“ (тогда они называли себя партизанами) действовали не столько в интересах Литвы, сколько в интересах гитлеровского Рейха и вермахта. Об этом прямо говорилось в ранее упомянутой речи уполномоченного „Фронта литовских активистов“ в Берлине Леонаса Прапулениса.
Прапуленис заявил, что LAF „сделал всё, что мог, чтобы облегчить поход закаленного в боях и самоотверженного немецкого солдата через наш край“, и кровь погибших литовских партизан „смешалась с кровью немецкого солдата-освободителя, сберегая её для его великой родины“ (Германии. — В. Ш.).
Прапуленис особо подчеркнул, что LAF во времена большевистской оккупации „важнейшей задачей считал организацию нации по примеру национал-социалистической Германии“, дабы стать „достойным членом Новой Европы, создаваемой фюрером“. К этому уполномоченный LAF добавил, что истоки этого стремления кроются в декабрьском (1926 г.) перевороте, который установил в Литве авторитарный режим (режим А. Сметоны. — В. Ш.). Прапуленис высказал сожаление, что этот „правильный и своевременный поворот“ не обеспечил Литве тех грандиозных результатов, которых достигла национал-социалистическая Германия. (Источник. „Islaisvintas panevezietis“/Liberated Panevezys resident/, August 16, 1941 /№ 8).
Речь Прапулениса свидетельствует о духовной и идейной близости литовских националистов и немецких национал-социалистов. Она подтверждает, что режим Сметоны по своей сути являлся разновидностью не полностью реализованного фашизма. В этой связи следует предложить литовским политикам и историкам и, прежде всего, депутату Сейма Литвы Алякнайте-Абрами-кене, автору печально известной резолюции Парламентской Ассамблеи ОБСЕ 2009 года, отождествившей нацистский и коммунистический режимы, внимательнее изучать высказывания своих политических предшественников. В них недвусмысленно говорится, кто на самом деле являлся близнецом и собратом гитлеровского нацизма.
Не следует также представлять литовских „партизан-патриотов“ образца 1941 г., поборниками демократии и борцами за независимость Литвы. Они, участвуя в изгнании „советских оккупантов“, усердно расчищали дорогу нацистским оккупантам. Заявления этих патриотов о том, что ими двигала надежда получения из рук фюрера Германии независимости, просто смешны. Гитлер к этому времени уничтожил независимость большинства европейских государств, более могущественных, нежели Литва, часть которых вошла в германский Рейх, а часть стала его бесправными вассалами. Почему же Литва должна была избежать этой участи?
Всё это в Литве замалчивается. Тем не менее, накануне торжеств по поводу 70-й годовщины Июньского восстания, лидер Социалистического народного фронта Литвы Альгирдас Палецкис заявил, что „восстание было не естественным проявлением патриотизма, а хорошо спланированной диверсией, во главе которой стояли спецслужбы германского генерального штаба“.
На торжествах по случаю июньского восстания так и не прозвучала информация о сколько-нибудь значимых сражениях литовских „повстанцев-партизан“ с Красной Армией. Собственно, их и не было. „Партизаны“ предпочитали стрелять в спину отступающим дезорганизованным подразделениям и одиночным бойцам Красной Армии. Зато они отличились в расправах над безоружным мирным населением.