Лия Кирсанова и диадема четырёх стихий
Шрифт:
– Так-с, что у тебя Лилечка? – Дарина начала меня осматривать. – И вправду! Жить будешь. Полчаса полежишь, и можешь топать.
Я почувствовала тяжесть на руке. Пошевелить я ею могла, но ощущения мне не нравились. Дарина что-то уловила на моём лице, потому спросила:
– Тебя что-то беспокоит?
– Рука, – не стала я врать.
Дарина осторожно коснулась моей руки. Её касание обожгло руку. Дарина отдёрнула руку.
– Больно было? – спросила она.
– Угу.
Ощущение, будто языки пламени лижут кожу.
– Ощущение прикосновения огня?
Я повернулась к ней.
– Откуда…
– … я знаю?
Я осторожно кивнула. Не знаю: заметила она кивок или нет… Дарина оглянулась. Её смущали пациенты.
– Скажу лишь, что диадема порабощает тебя. С каждой секундой всё больше и больше.
– А что будет, когда она меня полностью поработит? – насторожилась я.
Дарина промолчала.
– Времени остаётся всё меньше и меньше, – произнесла она после небольшой паузы. – Если ты уверенна в своих силах, то тебе стоит пойти к Аксену. Тебе стоило к нему наведаться до игры.
Дарина помогла мне сесть. Я осторожно начала вставать. Я стала ощущать тревогу. Сделав несколько шагов, я поняла, что смогу дойти до кабинета академика.
Стучаться не пришлось. Двери открылись, впуская меня. Киницава, лежащая на столе академика Аксена, раздула свой капюшон. Она шипела. Я не могла понять: почему она так ко мне относится? Вроде ладили с ней, а тут…
– Киницава, спокойнее! – погладив змею, велев Аксен.
Дальше порога я не решалась заходить. Аксен был мрачен.
– Прошу, проходи, – пригласил он.
Я замешкалась.
– Не бойся. Киницава тебя не тронет.
Кобра удивлённо посмотрела на своего хозяина, мол, не трону? Ты уверен? Ближе я не стала подходить.
– Как самочувствие? – спросил Аксен.
– Не могу определить, но мучает беспокойство.
Я машинально коснулась руки. Она была горячей. Опустив взгляд, я обнаружила, что она покраснела. Почему-то говорить меня не тянуло. Аксен не отрывал от меня взгляда, словно чего-то ожидал… но чего? Академик тоже молчал. Тишина повисла в кабинете. Тут я вспомнила о матче.
– Какой счёт? Кто победил?
– Ничья. Ты и Шелдон – вместе забросили мяч-хамелеон в Бешеный сундук. Ты отделалась переломом руки и ноги, а вот Шелдон… тот угодил в сундук. Сломал обе ноги. В медпункт его привезли без сознания и прутом в груди. Ладно, мы сейчас не об этом. Я не доволен тобой Лиля. Ты должна была придти ко мне до матча, а не после него! – стукнул он ладонями о стол. Я вздрогнула. Аксен был в ярости.
– Э… я хотела, но Милан сообщил, что матч… – начала, было, я оправдываться, и осеклась.
– Ты понимаешь, что твоя жизнь висит на волоске от смерти?! Диадема четырёх стихий не просто древний артефакт, он – жаждет… жаждет силы!
– Это я поняла, – спокойно ответила я. – Диадема ведь должна накопить достаточно сил, чтобы Лаура-дель-Ришина смогла меня прикончить?
Аксен уставился на меня.
– Откуда тебе известно?
– Диадема рассказала. Ночами мне отрывисто снились сны о разрушениях. Руины… и смех Лауры.
– И ты молчала?!
– Да. Умереть во сне мне не хотелось, – отвела я глаза в сторону.
– А сейчас не боишься? – спросил академик.
– Нет. Я могу рассказать всё, что диадема мне поведала. Если она меня убьёт, то, – и она, и сила – никогда не попадут в руки Лауры.
– И поэтому ты ничего мне не рассказывала? – смягчился Аксен.
Я кивнула. Я старалась забыть все кошмары, неудачи, что преподносила мне диадема.
– Я переживаю за тебя Лиля. Я попросил Ринату наложить на тебя Проклятие Потерянного берега. И я не ошибся! Проклятие смогло приглушить диадему. Да, на время, но приглушило! Нами было решено изолировать тебя от студентов, но думаю – это не понадобится.
– Что вы имеете в виду? – насторожилась я. Слово «изолировать» мне совершенно не понравилось.
– Э… а вот угрожать не надо! Я и так работаю в поте лица! – отозвался Аристарзис.
– Долго ж ты работаешь Арис!
– Не, Аксен! Ты сам подумай: эта… диадема (на языке тёмного мага вертелось совсем другое слово) постоянно усыпляла меня! Сейчас я очнулся и пришёл в дикий ужас!
– Да ну? – не поверил академик.
– Ну, да! – передразнил его тёмный маг. – Вот что крошка: дуй-ка ты навстречу с Лаурой!
– Арис, ты перегрелся? – забеспокоилась я.
– Я серьёзно! Раз Лаура хочет получить диадему и тебя, то дадим ей такую возможность! Ты ещё не забыла, как вызывать моих славных коней?
– Э… нет! – потупив, ответила я.
– Вот и отлично! Да, и вспомни Проклятие Потерянного берега, поняла светленькая?
– Угу.
– Всё! Я пошёл работать! У-у-у! Ну, и бардак!..
Арис затих. Мы с Аксеном посмотрели друг на друга.
– У него явно не все дома, – обронила я.
– Конечно! Тебя же рядом почти-то и нет, – пожал плечами академик.
– Почему? Сафирит я не снимаю!
– Носить сафирит не значит быть рядом. Арис как-то сказал, что не может до тебя достучаться. Я не сразу понял, о чём речь… Первый раз вижу, чтобы Арис так к кому-то привязывался, – сказал Аксен. – Будто он нашёл покой и тишину.
Я глянула на сафирит. Пальцы потянулись к камню. Внезапно разболелась голова. Как только я убрала руку от сафирита, боль прекратилась.
– Я должна избавиться от диадемы, – выдохнула я.
Из кабинета академика я пулей вылетела…