Лия Кирсанова и лира Потерянного берега
Шрифт:
– Кхе! Мой нос учуял тёмную магию! – Оживился Аристарзис. – Светлая, а светлая! Куда тебя на этот раз занесло?!
– Говорящий сафирит?! – Поразился Милан.
– И могу поспорить, что в нём заключён дух самого безжалостного тёмного мага, – добавил Свят.
– И все норовят меня обидеть! – Фыркнул сафирит. – Я тут в кое веки раз решил подышать свежим… эм… подвальным воздухом, а меня ещё и обзывают!..
– Слушай, Аристарзис! Давай ты хотел по возмущаться позже! Ты вроде что-то упомянул о тёмной магии. Ты можешь что-нибудь сделать?
– Мм, ну-ка поднеси меня к сгустку. Только осторожно!
Я сделала, что он просил. Рука моя находилась на достаточно большом расстоянии от сгустков тёмной магии. Сафирит раскалился. Я почувствовала, как камень берёт на пробу магию. Ощущения не понятные… Камень мигал, то красным, то зелёным цветами, и тут сафирит голосом Аристарзиса выдаёт:
– По вкусу, как спелый персик. Однако чья эта сила – не знаю. Но можно попробовать её перехитрить…
Сафирит замолк. После чего что-то заскрипело, и над языками тёмной магии образовался хрустальный мост. Мы по нему шустро пробежали.
– Откуда у тебя этот сафирит? – Вдруг спросил Милан.
– Аксен дал.
– Милан, если Аксен ей его дал, то волноваться незачем, – попытался успокоить его Святослав.
Милан, было, хотел ещё что-то сказать, но воздержался. Оп-па! Три дороги!
– Разделимся? – Предложила я.
Милан со Святом кивнули, и мы разделились. Мне досталась середина. Коридор был длинным, и извилистым. Держав наготове сафирит, я продолжала двигаться вперёд. Казалось, что я спустилась ещё ниже. Вышла я на полуосвещённый участок подвала. Помещение было мрачным, только факелы стремились осветить, пусть небольшой участок…
На полу лежал Варун. Он был бледен, и холоден. Его очки лежали рядом, и были раздавлены.
– Варун! – Начала я теребить отличника. – Варун, очнись!
Но он не отвечал. Я попыталась нащупать у него пульс, но он упорно не хотел находиться. Наклонившись к его рту ухом, я стала прислушиваться. И тут облом.
– Варун, очнись!
– Он не очнётся, – эхом пронёсся голос по подвальному помещению.
Я попыталась найти владельца голоса. А владелец не скрывался, и уже смотрел на меня. Глаза мои на лоб полезли. Передо мной стоял Варун! Но как? А кто тогда… Глаза никого не обнаружили. Но… ведь был здесь. Умняшка Варун смотрел на меня с высокомерием.
– Варун… как…
– Неплохой фокус, не правда ли?
– Надо найти остальных! – Тараторила я. – Пойдём!
– Я никуда не пойду, – покачал головой Варун. – И ты никуда не пойдёшь!
Я смотрела на него, и не могла понять: что происходит?
– Что такое Кирсанова? Не можешь ничего понять? Так я тебе объясню! Меня никто ни уважал, не спрашивал о простых вещах, все только и умели, что шарахаться от меня, как от прокажённого! Думаешь, легко быть умным?!
«Тяжёлый случай…» – подумала я. Меня вон тоже считают умняшкой, и?
– … и я решил, что стоит вас всех проучить. Жизнь у магов длинная, а потому я решил продлить себе удовольствие. Ещё этот Аксен… перестраховщик – чтоб его! Это же надо было отдать сафирит с душой тёмного мага тебе! Сироте, которая ничего в жизни не видела…
– Ан нет, Варун! – Возразила я. – Ты жил с родителями, и знаешь: что такое родительская любовь; что такое быть любимым! Думаешь, у меня меньше жизненного опыта, чем у тебя?! Думаешь, что, если я сирота, то меня жалели?! М-да, Варун! Ты не видел жизни как таковой. Знаешь, что такое шестнадцать лет жить в страхе? Да, я сирота! Но это не означает, что я ничего в жизни не понимаю…
– Замолкни! – Взревел отличник, швыряя в меня шаровую молнию.
Мне удалось скользнуть в сторону, но шаровая молния меня успела задеть. Из плеча сочилась кровь. Варун кипел от злости.
– Тебе вообще не понять этого!
– Куда уж мне! – Фыркнула я.
– Раз тебе смешно, тогда вот ещё что… Недавно я стал слышал голос. Он был нежен, как бархат, спокоен, как ветер. Он говорил мне, что я должен делать. Как-то раз пришёл я в пещеру близ Келесельского леса. В гробу лежала Лаура-дель-Ришина! Последние три месяца, я носил ей дары, дабы оживить её! И она восстала! Кстати, про лиру из музея анимашей помнишь? Так вот, эту лиру украл я для моей госпожи! Труда это не составило, однако я чуть было не попался на глаза магической полиции… но это мелочи. И вот, лира у моей госпожи!..
– Браво Варун! – Пронёсся по коридору женский голос.
К нам шла женщина. Её тело было высохшим, но было видно, что оно старается восстановиться. Седые волосы топырились, и казалось, что ничто не поможет их уложить. На старухе было шёлковое платье розового цвета.
В её руке, обвитая тёмными языками магии, была лира. Точь-в-точь похожая на мою! А это могла означать только одно: Варун действительно украл лиру Потерянного берега из музея анимашей! Но, зачем она ей? Инструмент вибрировал в руке Лауры-дель-Ришины. Он был окутан тёмной магией, и сопротивлялась из последних сил.
– Варун умный мальчик, – Лаура-дель-Ришина погладила его по голове. – Он вернул мне силы. Его никто не понимал, а я дала ему надежду!
Кровь продолжала сочиться из раны. Магические раны быстро не залечиваются.
– А ты Кирсанова! Я долго ждала с тобой встречи! Ты маленькое ничтожество, посмевшее мне помешать! Я пыталась восстановить события того дня. И так ни к чему и не пришла. Тогда я выбрала Варуна, и он выполнял мелкие поручения! И вот недавно он мне принёс лиру Потерянного берега! А этот инструмент ещё и сопротивляется! Тебе что, мало жертв?! – Обратилась она уже к лире. – Ничего, ещё пара-троечка жертв, и ты навсегда станешь Тёмной лирой Потерянного берега!
Инструмент замигал, и попытался ещё раз вырваться из цепких рук Лауры-дель-Ришины. Но инструмент терял силы, и уже не надеялся вырваться. «Я должна помочь – промелькнула мысль у меня в голове. – Но как?»
Варун стоял, и смотрел. Было сложно что-то прочитать на его лице. Его глаза выражали злость, будто отличник на весь мир обиделся.
– Я думаю, Аксен тебе рассказал о той ночи? Как я безжалостно убивала твоих родителей! – Её голос смягчился, будто она пробует каждое слово на вкус. – А Виктор – чтоб его духи терзали! – нашёл способ, как меня остановить. Ведь на тот момент я уже убила около полусотни светлых магов! А Кирсанов собирался меня остановить, и потому я убила его! Но попалась мне под руку его жена. Глупая, думала, что сможет мне помешать!.. Кирсанов умер последний, но в страшных муках!