Лизетта ищет мужа
Шрифт:
Прялочку под лавочку, сама с милым легла,
Заря занялась, я с постели поднялась.
Заря занялась, я с постели поднялась,
Ийду до двору, старый ходит по двору:
«Где ж ты была? Где ж ты ночь провела?»
«Нигде не была, я на печке спала!»
Барыня, барыня, барыня-сударыня,
Барыня, барыня, барыня-сударыня!
«Барыня-сударыня». Русская народная песня
Меня промурыжили где-то полчаса, но потом отстали, слава местным богам. И я сразу же сбежала в свою спальню, сославшись на головную боль. Там и заперлась. На засов.
– Ты еще замок амбарный повесь, – ехидно прокомментировал мое действие домовой.
– Надо будет – повешу, – огрызнулась я. – Лучше скажи, почему я вижу то, чего другие не видят? И нет, это не видения. Я четко видела на чашке демона и пастушку. И только потом, когда мне сказали, разглядела там цветы.
– Дура девка, – отрезал домовой. – Быть тебе жертвой демона. Может, тогда поумнеешь.
Какая прелесть, а. На меня еще и наорали. Как будто это я виновата в том, что мне демоны вместо цветов мерещатся.
– То есть почему так случилось, ты не знаешь? – уточнила я.
В ответ – гробовое молчание. Домовой решил меня игнорировать. Сволочь.
Я уселась в кресло, уставилась на улицу. Там сыпал снег. Крупные хлопья ложились на все поверхности, обеляя город и словно покрывая все грехи его жителей.
Я раздосадовано мотнула головой. Какая чушь в мозг лезет. Вот они, тлетворные последствия общения с женихами и их родителями. Сразу о грехах думаю. Чужих, конечно. Своих у меня практически не имелось. Ангел я, ага.
Я сидела в кресле, смотрела в окно, а сама размышляла над своим ближайшим будущем. Родители никак не хотели оставить меня в покое. Им непременно надо было поскорей выдать замуж строптивую дочь.
Тяжело вздохнув, я наконец-то поднялась из кресла и вызвала служанку.
Сегодня вечером обязательно нужно было идти на очередные посиделки к одной из довольно богатых графинь. У нее имелось четверо сыновей, уже вошедших в брачный возраст. И каждого следовало женить, причем как можно скорее. А потому все оставшееся время я провела, готовясь к очередному выходу в свет. Меня усердно мыли, терли мочалкой, вытирали полотенцем, одевали, обували, красили… Я ощущала себя этаким недвижимым имуществом. Сама я даже двигаться не могла – не давали. Двигали исключительно вручную. С помощью служанок.
В назначенное время я была готова. Молоденькая куколка, которую срочно надо сплавить с рук родителей – именно так я себя ощущала. Домовой ушел в глухую несознанку, поэтому даже не комментировал мои одевания.
Мне было скучно. А еще я жутко злилась на родичей. Ну видят же, что ни один жених со мной и десяти минут провести не может. Зачем экспериментировать снова и снова?! Дали бы спокойно прожить старой девой! В окружении сорока кошек! Где-нибудь в глубокой провинции!
Нет же, надо постоянно таскать меня за собой, как тот чемодан без ручки, который выкинуть жалко, а нести тяжело!
В общем, на первый этаж, к сестрам и их мужьям, которые должны были меня сопровождать на посиделки, я спускалась в далеко не радужном настроении. Вся четверка, разряженная в пух и прах, уже ждала меня у самого входа.
– Наша Лизетта снова не в духе, – насмешливо заметил Литар, стоявший возле своей жены.
Я только угрюмо зыркнула на него и промолчала. Гады! Все гады!
Как и в прошлый раз, ехали в двух каретах, тем же составом.
И как и в прошлый раз, ничего хорошего, вот совсем ничего, я от этого вечера не ждала. Тупые мужики, уверенные в своей неотразимости, бабы, способные только болтать о платьях и танцах, еда, после которой разносит так, что не влезаешь в дверь, – вот что меня там ожидало. Хуже всего было то, что сыновей имелось несколько. Тут одного жениха с трудом обрабатываешь и подальше отправляешь. А здесь их четверо. И бьюсь об заклад, каждый ходит как павлин и мнит из себя этакую цацу, маменькино золотце. И попробуй скажи ему, что его жестоко обманули. Сто процентов скандал устроит. Еще и сатисфакции17 потребует. Захочет публичных извинений.
В общем, я успешно накрутила себя так, что к приезду к дому графини, буквально минут через пять-семь, готова была рвать и метать и ненавидела всех вокруг. Вот прямо-таки всех.
Литар и Райт, выйдя из карет, многозначительно переглянулись.
– Одну ее не оставлять, – так, чтобы услышала в первую очередь я, произнес Литар.
Райт кивнул, мол, принял к сведению.
Я только сильнее надулась. Нашли оружие массового поражения. А ведь всего-то и надо, что оставить меня в покое и не мешать жить своей жизнью! Глядишь, и без всякой помощи замуж выйду! За того, кого сама выберу! И счастлива буду!
Между тем мы неспешно поднялись по белым мраморным ступенькам, и дворецкий, отлично вышколенный, мгновенно открыл перед нами дверь. А затем и согнулся в поклоне, приветствуя господ аристократов.
Меня ввели внутрь, выстроившись этакой «коробочкой». Там, в холле, раздели, и моя верхняя одежда отправилась на руки к одному из слуг.
Путь домой был закрыт. На улице было сейчас не так жарко, чтобы идти даже до графской конюшни в одном платье.
Лошадей здесь держали в этаких магических помещениях, пространственных карманах. Там же помещались и кареты, и конюхи с кучером. Каждый такой карман располагался рядом с домом хозяина. И вроде не так далеко. Не больше минуты ходьбы. А простыть успею. Тело Лизетты, увы, было чересчур изнеженным.
Так что все, что теперь мне оставалось, – это сидеть в гостиной в окружении родичей и пытаться отшить очередного жениха.
Глава 23
Напилася я пьяна, не дойду я до дому.
Довела меня тропка дальняя
До вишневого сада.
Довела меня тропка дальняя
До вишневого сада.
Там кукушка кукует, мое сердце волнует.
Ты скажи-ка мне, расскажи-ка мне,
Где мой милый ночует.
«Напилася я пьяна» 18
Графиня Ангелина ронт Шортская, поговаривали, в родственниках, очень дальних, имела демона. Да-да, самого настоящего. То ли пра-пра-дед он ей был, то ли дядька пятиюродный. Не суть. Был и был. Об этом только старые кумушки по гостиным судачат сейчас. Но из-за этого факта своей биографии она была чрезмерно богата (как же, точно демоны деньгами снабжали, больше ж некому) и плодовита. Шестеро детей. Две дочери и четверо сыновей. Мамочки родные, какой кошмар.