Лоцман и Берегиня

Гордеева Евгения Александровна

— Стойте! — еле успела остановить их перед последним, как оказалось, поворотом.

— Чего? — недовольно пробурчал Май.

— Мне кажется, тебе не стоит сразу перед ним появляться. Давай, сначала мы с Рыськой с ним поговорим.

— Точно, — поддержал меня Рыська, — мы его слегка помучаем, а потом ты его добьёшь!

— Идёт! — согласился с нами несостоявшийся труп. — Эх, жаль, савана нет!

— И так пойдёт! Ему твой костюм без разницы!

Май остался за поворотом, а мы двинулись

к камере Злода. Чёрт стоял спиной к решётке и смотрел в маленькое зарешёченное окошко под самым потолком. Ну, прямо, узник горемычный! При наших шагах он оглянулся. Я состроила грустную мину, какую только могла. Рыська жевал собственные губы. Мне показалось, что этим он скрывал улыбку, вызванную моим актёрским талантом, а не играл от злобы желваками.

— Празднуешь победу? — обратилась я к чёрту.

Физиономия его была, до противного, самодовольна.

— А чего мне горевать? Годом раньше, десятилетием позже. Я своего добьюсь! А вот ты…

Злод уткнул руки в бока и смерил меня ехидным взглядом.

— Что «я»? — сотворила я наивный взгляд.

— Чего добилась ты? Ради чего принесла такую жертву? — патетически заявил чёрт.

— А-а-а! Так ты ОБ ЭТОМ!

Я весело ему подмигнула. Чёрт не понял перемены в моём настроении и насторожился.

— Ты, девка, что, с горя с ума двинулась?

— Не-а, — я весело помотала головой.

— Вчера выла на весь лес, а сегодня… — Он смерил меня брезгливым взглядом. — Или с глаз долой — из сердца вон? Да что вы люди…

— Так это вчера было! Тебя вчера бабр грыз, а сегодня ты живой…и даже не хромаешь!

Мой весёлый тон начал раздражать чёрта, и он продолжил беседу с Рыськой.

— Вы бы напоили чем барышню. Сами что ль не видите, не в себе она.

— А что вдруг такая забота? — сухо поинтересовался фолк.

— А он в «Красный крест» наверное, записался, — хихикнула я, — это на него так шишкотерапия подействовала! Вкусно?

— Уведи её отсюда! — заорал вдруг Злод. — Самогонки дай! Пусть успокоится!

Он схватился за решётку и начал её трясти. Перекошенное злобой лицо дёргалось, как от тика. А я хохотала ему прямо в лицо.

— Тебе что, так обидно, что мне весело? — Я перестала смеяться и добавила. — Могу погрустить… по заявкам зрителей.

— Я думал… — скривил он тонкие губы, с презрением глядя мне в глаза.

— Ты думал, что убийство Андрея будет самым большим для меня наказанием? — опередила я его тираду.

— Я…

— Ты не ошибся! — А вот это я произнесла зло и, с не меньшим презрением, чем он.

— Тогда что ты здесь комедию ломаешь, будто тебе всё равно? — возмутился Злод.

— А ты на меня за это в суд подай!

— Просто не надо быть таким самоуверенным болваном! — Рыська

с жалостью посмотрел на чёрта.

— Почему же, самоуверенным… — промямлил чёрт, окончательно сбитый с толку.

— Потому что Фефёла ты!! Сколько раз она разрушала твои гениальные планы? — ехидно поинтересовался Рыська.

— Три. Всего три! — зло сплюнул узник.

— Пять, — уточнил парень, — а может и шесть… Это, как считать.

— Шесть? Что-то многовато для человеческой девки! — с вызовом возразил Злод.

— Это кто тут девка? — напустилась я на чёрта.

— Варвара, не лезь! — Рыська отсторонил меня от решётки камеры. — Давай считать…

— Ну… считай.

Хмурый взгляд Злода встретился с невозмутимым взором фолка.

— Сначала были сапоги!

Рыська загнул один палец. Злод послушно повторил манипуляцию.

— Это значит — раз! Я даже не буду прибавлять подоконник.

— Какой подоконник? — не понял чёрт.

— У Урюпы потом поинтересуешься, если захочешь. Битва с джиннами — два! Хотя, можно ещё приплюсовать твоё кувыркание по лестнице и ампутацию рога!

Злод бросился на Рыську с кулаками, но решётка… Рыська, как ни в чём не бывало, продолжил.

— Урюпа во второй раз упустил сапоги в парке. Это — три! Ты там считаешь? Ага! До Числобога они вас не допустили — это четыре!

— И всё! — Злод радостно потрясал кулаком с отогнутым большим пальцем. — А ты говоришь, пять или шесть! Всего-то четыре!

— А тебе мало? — не удержалась я.

— Подожди! Ты ведь ещё не всё знаешь! — Рыська стал медленно загибать большой палец. — Она ведь и Баську от твоих чар отговорила!

— Подумаешь! Не велика потеря!

— И кнут Велеса у тебя отобрала…

— Случайно!

— И Лютый её слушается!

— Ещё не известно, слушался он её или…

— «Живой ключ» от вас уберегли!

— Это не её заслуга! Это Урюпа — кретин! — отбивался от фактов, как мог, чёрт.

— Неужели на «пять» не наскребли?

— Если тебе очень надо, — Злод продемонстрировал свою мерзкую улыбку, — пусть будет «пять»! И всё на этом!

— Как это «всё»!? — раздался спокойный голос из-за наших спин.

Это был самый удачный момент для триумфального появления Лоцмана. Мы с Рыськой расступились, пропуская Мая к решётке.

— Лоцман, — прошептал Злод, — нет! Ты сдох! Я сам тебя убил!

— Ты ничего не путаешь? — усмехнулся Андрей.

— Сдох! Я перегрыз твоё горло!

— Вот это?

В полумраке подземелья шрамов на шее почти не было видно. Да и Маржана всё сделала на совесть.

— Этого не может быть!!! — Злод, как обезумевший, метался по камере, бормоча себе под нос. — Сдох… убил… не может быть…