Логика империи
Шрифт:
Уингейт отнял руки от лица и прижал их к вискам.
– Не может быть, - сказал он, обращаясь больше к себе, чем к кому-либо другому, - не может быть...
– Да бросьте! Пойдемте, возьмете свой завтрак.
– Я не хочу есть.
– Пустяки. Я понимаю, что с вами происходит... Со мной тоже так бывало. Все же поесть надо.
Подошедший жандарм разрешил спор, ткнув Уингейта дубинкой в бок.
– Что здесь, по-вашему, лазарет или салон первого класса? Поднимите-ка койки на крюки!
– Потише, начальник, -
Он одной рукой стащил Уингейта с койки и поставил на ноги, а другой поднял койку вверх, плотно прижав ее к стене: крюки щелкнули, и койка закрепилась вдоль стены.
– Ему будет еще больше не по себе, если он вздумает нарушать заведенный порядок, - предупредил унтер-офицер и прошел дальше.
Уингейт неподвижно стоял босиком на плитах холодного пола: его охватило ощущение беспомощности и нерешительности, которое усиливалось оттого, что он был в одном нижнем белье. Его покровитель внимательно разглядывал эту жалкую фигуру.
– Вы забыли свой мешок. Вот...
– Он просунул руку в углубление между нижней койкой и стеной и вытащил оттуда плоский пакет из прозрачной пластмассы. Сломав печать, он вынул содержимое - рабочий комбинезон из грубой бумажной ткани. Благодарный Уингейт надел его.
– После завтрака добейтесь у надсмотрщика пары башмаков, - добавил его новый друг.
– А сейчас нам надо поесть.
Когда они подходили к камбузу, последний из очереди как раз отошел от окошка, и оно захлопнулось. Товарищ Уингейта застучал в него кулаком:
– Откройте!
Окошко с шумом распахнулось.
– Добавок нет!
– изрекла появившаяся в просвете физиономия.
Незнакомец просунул в окошко руку, чтобы оно снова не захлопнулось.
– Мы не хотим добавки, друг.
– сказал он, - мы еще не начинали.
– Почему же вы, черт подери, не можете являться вовремя?
– заворчал человек в камбузе. Все же он кинул на широкий подоконник два порционных пакета. Рослый товарищ Уингейта передал ему пакет и присел прямо на полу, прислоняясь спиной к переборке камбуза.
– Как вас зовут, голубок?
– спросил он, раскрывая свой картонный пакет.
– Меня - Хартли, Сэтчел Хартли.
– А меня Хэмпфри Уингейт.
– Ладно, Хэмп. Рад с вами познакомиться. Так вот, что это за спектакль вы мне тут устроили?
– Он подхватил ложкой огромный кусок яичницы и отпил глоток сладкого кофе из уголка бумажного пакетика.
– Да меня, наверно, напоили и втащили на корабль.
– сказал Уингейт, и лицо его исказилось от тревоги. Он попытался выпить кофе, подражая Хартли, по коричневая жидкость вылилась ему на лицо.
– Эй, это не дело!
– воскликнул Хартли.
– Суньте уголок в рот и не нажимайте, а только сосите. Вот так!
– Он продемонстрировал свой метод. Ваша теория звучит для меня не очень убедительно. Компании не приходится вербовать людей обманным путем, когда целые толпы ждут очереди, что бы завербоваться. Что же случилось? Вы не можете вспомнить?
Уингейт попытался это сделать.
– Последнее, что я помню, проговорил он, - это инцидент с пилотом из-за проездной платы.
Хартли кивнул.
– Они всегда мошенничают. Вы полагает, он вас оглушил?
– Ну, нет... вряд ли. Я как будто чувствую себя недурно, если бы не проклятое похмелье...
– Пройдет. Можете быть довольны, что "Вечерняя Звезда" - корабль с большой силой тяжести, а не траекторная штука. А то бы вы были по-настоящему больны, уж поверьте мне.
– Что это значит?
– А то, что на этом корабле регулируют скорость полета. Им приходится это делать, потому что это пассажирский корабль. Если бы нас послали на транспортном, было бы совсем другое дело. Вами просто-напросто выстреливают, и вы летите по траектории без тяжести весь остальной путь. Вот там новичкам достается!
– Он ухмыльнулся.
Уингейт был не в состоянии распространяться насчет каких-нибудь других тяжких испытаний, кроме тех, что выпали на его долю в данный момент.
– Совершенно не могу себе представить, как я сюда попал, - повторил он.
– Вы не думаете, что они могли втащить меня на борт по ошибке, принимая за кого-то другого?
– Не могу сказать. Послушайте, вы не собираетесь кончать свой завтрак?
– Мне хватит.
Хартли воспринял эти слова как приглашение и быстро управился с порцией Уингейта. Потом он встал, скомкал оба картонных пакета и, бросив их в мусоропровод, сказал:
– Что же вы теперь намерены делать?
– Что я намерен делать?
– На лице Уингейта появилось выражение решимости.
– Я собираюсь отправиться прямо к капитану и потребовать у него объяснений - вот что я намерен делать!
– Я действовал бы осторожнее, Хэмп, - заметил Хартли с сомнением в голосе.
– К черту осторожность!
– Уингейт быстро вскочил.
– Ох, моя голова!
Чтобы отделаться от лишних хлопот, жандарм направил его к своему начальнику. Хартли ждал вместе с Уингейтом за дверью каюты, чтобы составить ему компанию.
– Вы постарайтесь уладить дело как можно скорее, - посоветовал он.
– Почему?
– Мы через несколько минут остановимся на Луне, чтобы запастись горючим. Эта остановка будет вашим последним шансом выбраться отсюда, если вы, конечно, не захотите идти обратно пешком.
– Я не подумал об этом, - обрадовался Уингейт.
– Я считал, что мне при всех условиях придется проделать весь круговой рейс.
– Это было бы вполне возможно; но вы через одну-две недели могли бы захватить на Луне "Утреннюю Звезду". Если они допустили ошибку, им придется вернуть вас обратно на Землю.