Логика прыжка через смерть
Шрифт:
Сердце похолодело, душа ушла в пятки, по спине пробежал мороз, на лбу выступил холодный пот, кровь застыла в жилах, застучали зубы, перехватило дыхание, лицо смертельно побледнело, пальцы рук напряглись и окаменели, заурчало в желудке и захотелось… Сами знаете куда захотелось. Трамвай остановился.
– Иди сюда, – позвала она пассажира. – Смотри. Ты там ничего не видишь?
Информация:
Первые звери появились в Осии лет тридцать назад, во времена идеологии технического прогресса. Звери тогда были безопасны и даже дружелюбны. Зверями называли кибрнетических существ, имеющих два пола и способных к размножению.
Базовые самовоспроизводящиеся схемы продавались в каждом техническом магазине, а посему все народные умельцы изощрялись как могли, выдумывая саморазмножающихся зверьков. Народное движение всемерно поощрялось. Дома творчества К.О. даже заводили маленькие зоопарки из киберзверьков. Существа не были похожи на зверей и обычно имели простой решетчатый каркас вместо тела. Тысячи их разновидностей терялись и бегали по городам, лесам и пустырям совершенно беспризорные. Когда их развелось слишком много, власти ограничили продажу схем и попробовали отловить тех зверьков, которые не имели хозяев. Звери сразу ушли в леса, да там и остались. Базовая схема давала не только возмоджность размножения, но и возможность самоизменения. За последние десять лет звери изменились настолько, что охотиться на них стало опасней, чем идти на тигра. Охотиться перестали, а сами звери, из излишней резвости, иногда выбегали из лесов и играли с проходящими людьми. Такие игры всегда заканчивались трагедией. Но защититься от зверей было довольно просто: они могли двигаться лишь по ровной местности, а потому небольшой уступ или стенка их всегда останавливали.
– Иди сюда, – позвала она пассажира. – Смотри. Ты там ничего не видишь?
– Только черные палки.
– А в палках?
– Ничего.
– Вон там, белое. Может, это зверь.
Коре нагнулся к стеклу и вгляделся.
– Это пятнышко не шевелится, – сказал он.
Клочок белизны не шевелился. Нет, это не могут быть звери, – подумала водитель трамвая, – звери не умеют сидеть в засаде. Им нужно постоянно двигаться. Говорят, что от них можно даже спастись, если стоять на месте и отскакивать в сторону в последний момент; не приведи Господи мне так спасаться…
Она посмотрела в зеркальце и увидела, что сзади, по полотну, к ней движется зверь. Она видела зверя на картинках и в кинофильмах, там он казался совсем нестрашным, но вот так, когда он надвигается на тебя… Трамвай дернулся и понесся. Зверь чуть отставал. Пролетая мимо кустов, водитель трамвая успела заметить неясное копошение, но не смогла ничего рассмотреть, только вот белое пятнышко оказалось обрывком газеты. Водители трамваев, не проходите крутые повороты на предельной скорости, не проходите. Ведь трамвай ваш может сойти с рельс, а неровен час, даже и перевернется. Тогда любому зверю будет нетрудно достать вас.
– Помедленнее! – крикнул Коре, но было поздно: трамвай громко лязгнул, заскрежетал, зашуршал по щебенке, наклонился и перевернулся на бок. Второй вагон остался вверху, на каменной насыпи.
Водитель успела вскрикнуть только один раз. Значит, теперь она без сознания или мертва. Коре пошевелился и отодвинул стальной цилиндр, упавший ему на спину. Такие цилиндры используют, чтобы брать трамваи на буксир. Тяжелая штучка. Килограмм восемьдесят, а то и больше. Цилиндр упал прямо на спину Коре, но ничего не повредил. Коре уже начинал привыкать к собственной неуязвимости.
Он встал и под ногой проломилось стекло. Вагон лежал на боку. Коре прикинул, можно ли выбраться через нижние окна и решил пока не пробовать – слишком узкая щель. Да и вагон постоянно вздрагивает, как будто он в агонии. Через верх вылазить тоже неудобно. Может быть, через переднее стекло.
Он посмотрел в сторону кабины и увидел зверя. Существо стояло, качаясь, будто раздумывая: броситься сейчас или обождать. Зверь был не один. Очень похож на самодвижущийся рычаг, – подумал Коре, – на кибернетическую игрушку, которую изобрел Иван Петров. А качается он потому, что не может стоять на месте – это было самым интересным в игрушке: она не умела останавливаться. Изготовленный рычаг включался и отпускался в леса, где он и рыскал, иногда выскакивая на дороги. Пробовали рычаги ловить, но разве их поймаешь, если они никогда не стоят на месте. Иван Петров даже премию обещал тому, кто его рычаг поймает.
Вот и эти такие же, но шире, мощнее и вооружены режущими инструментами.
Рычаг прекратил качаться и бросился вперед. Стекло разлетелось на осколки, тело водителя схвачено и брошено, еще удар – и рычаг оказался в вагоне.
Он продвинулся вперед и снова отступил назад. Он осматривался. По маслянистой станине двигались вверх-вниз зубатые инструменты. Вот длинное сверло включилось и выключилось. Посыпались искры электросварки: вагон резали сразу с нескольких сторон.
Коре шевельнулся и рычаг бросился вперед. Загудело сверло, направленное прямо в грудь. Патрон бешено вращался, от него даже дуло как от вентилятора – две тысячи оборотов в минуту, не меньше. Конец сверла прорвал ветровку на груди; не успев сообразить, Коре схватился пальцами за вращающийся патрон.
Послышался жалобный треск умирающего металла; патрон со сверлом отломился, изнутри зверя выползла желто-синяя раскаленная стружка, потекло масло. Зверь издал крик, похожий на крик слона, и дернулся в сторону пролома. Выскочив из вагона, он сделал два с половиной круга по грунту, как колесо, теряющее скорость, и повалился на бок. Зубчатые клешни медленно открывались и закрывались. Горело масло.
Коре вышел из вагона. Невдалеке лежало тело женщины. Было видно, что женщине уже ничем не поможешь. Три зверя убегали в сторону засыпанного оврага, четвертый медленно ворочался в лужице горящего масла. Коре посмотрел на сверло с куском металла, которое он держал в руке. Для того, чтобы сломать металл, ему деже не пришлось сильно напрягаться. Кожа ладони не была счесана.
Он бросил сверло на землю и слегка ударил кулаком в стенку вагона. Стена ответила гулким звуком. Он ударил чуть сильнее – стенка прогнулась. Он ударил изо всех сил, так, чтобы счесать косточки – и кулак пробил металлическую стенку как снаряд. Вот как. Значит, ничто материальное не может повредить моему нематериальному телу, – подумал он. – А если так?
Он развел руки перед грудью и ударил кулаком по кулаку. Раздался щелчок, похожий на звук от столкновения двух булыжников. Кожа на косточках осталась цела. Никакой боли. Впрочем, именно этого и следовало ожидать.
Для последней проверки он вырвал из мертвого зверя стальную трубку сантиметра три в диаметре и сжал трубку в кулаке. Вначала трубка не поддавалась, но, как только пальцы побелели от напряжения, она сплющилась как пластилиновая.
Он оторвал кусок трубки, смял его в кулаке и положил в карман, на пямять о звере. Былинные дурачки тоже вырезали языки из змеевых голов. Он шел в сторону близкой Ыковки и его ветровка была разорвана на груди косой полосой – так, будто по ней прошлись пилой или тупым лезвием.