Логика выбора
Шрифт:
Тор наконец пробился сквозь тучи, золотые вершины вокруг ослепительно сверкали. К моему удивлению, дышалось на высоте так же легко, как внизу.
– Смотри, смотри! – воскликнула Клайда, показывая пальцем куда-то вверх.
Я поднял голову. Прямо над нами, на огромных крыльях, парила маленькая человеческая фигурка. Вот тебе на! Летательных аппаратов в Таго не существовало, и любой, кто изобрел бы подобные крылья, был бы немедленно арестован как шпион Агрегании! Хотя… В особой зоне нет запретов и изобретатель находится в безопасности!
– Это более веселое место, чем я представлял, – сказал я.
Клайда
– Да, очень красиво!
От площадки подъемника в лес уходили несколько узких дорожек.
– Пошли, нам сюда. – Я двинулся по левой тропинке.
Лес становился все гуще.
– Какие интересные растения! – вслух восхищалась Клайда, проходя сквозь заросли похожей на земной папоротник травы. – Я таких и не видела никогда. А вон, вон, смотри! – показывала она на какую-то зверушку типа облезлой белки.
Я только снисходительно улыбался: в обтягивающих бордовых брючках, широкой розовой кофте, изящных туфельках на плоских подошвах и с ножом в руках, который ей некуда было деть, Клайда выглядела весьма экзотично. Да и я в своем костюме – тоже. Но, отправляясь из комфортного мира Роганды в неведомую особую зону, я не мог предположить, что это путешествие в первобытный мир!
Под ногами приятно пружинил мягкий светло-зеленый мох. Над нами порхали яркие птицы, перепрыгивали с ветки на ветку мохнатые зверьки, похожие на земных обезьян. Приятные трели и резкие гортанные выкрики сливались в какофонию густо населенного леса. Вдруг в зелени справа мелькнуло что-то ярко-красное. Это настолько диссонировало с окружающей цветовой гаммой, что я заинтересовался, раздвинул ветки, сделал несколько шагов в сторону и остолбенел! На толстом суку висело небольшое животное – скорей всего, одно из тех, которые весело скакали по веткам. Только с него была содрана кожа и все вокруг забрызгано кровью… Ужасное зрелище, даже для подготовленного человека!
Я с трудом сдержал рвотный рефлекс и выбрался обратно на тропинку. Клайда настороженно обернулась, но я постарался изобразить улыбку, и она ничего не заподозрила. Мы шли около получаса. Иногда деревья расступались, открывая живописные полянки, на которых стояли маленькие неказистые домики из неровно пригнанных досок. У одного за грубо сбитым столом сидел опрятный старичок с длинной седой бородой, в халате до пят и остроконечном колпаке. Если следовать местным меркам, то ему перевалило далеко за сорок. Он был похож на звездочета или чернокнижника из старых земных сказок.
– Идите сюда, друзья! – Увидев нас, он вскочил и замахал руками. – Идите ко мне!
Мы подошли. Старичок в чудном облачении обрадовался нам как родным.
– У вас еда есть? Я уже два дня не ем. Не бесплатно, конечно! Денег нет, но лекарствами расплачусь.
Он указал на стол, заставленный мешочками с какими-то листьями, травами, сушеными ягодами, баночками. Здесь же лежали весы – похоже, он смешивал какие-то снадобья.
– Какая еда? – Я развел руками. – Мы совершенно ничего с собой не взяли. Скажите лучше, где этот домик?
Я показал ключ с номером.
Старичок заметно опечалился.
– Немного дальше, слева. Как раз на берегу озера. Там водится рыба. Если поймаете – принесите мне, я в долгу не останусь…
– Обязательно! – кивнул я.
– У меня много проверенных лекарств, очень хорошие, но тут мало народу бывает, а вниз мне нельзя…
Ясное дело – в Таго самодеятельным лекарям и фармацевтам грозила тюрьма.
– А кто здесь еще живет, кроме вас?
Он снял колпак и почесал плешивую голову. И сразу утратил таинственность звездочета, превратившись в обычного голодного и неухоженного старика.
– Да в основном все тихие, из корма… Один крылья мастерит – птицей стать хочет, другой синих пиявок изучает, поэты даже имеются… Мы тут постоянно живем…
– Что значит «из корма»?
– Да то и значит. – Он снова надел свой колпак и приобрел прежний значительный вид. – Мир ведь как устроен: одни едят других. Лупаров за последнее время повыбили, так сейчас новых завозят – злющие. Ну, а эти наезжают все время. Они там, дальше, у Черного леса, туда лучше не ходить. Сейчас новые, во всякие игры играют…
– Подождите, подождите… Кто «эти»? Какие игры? При чем здесь лупары?
Но «звездочет» уже сел за стол и стал растирать в ступке сухие листья и ягоды, не обращая на нас никакого внимания.
– Что-то я ничего не поняла, – сказала Клайда. – Он что, голодный?
– Голодный, голодный… Пошли!
Мы двинулись дальше и вскоре нашли наше жилище – такой же маленький убогий домик, как и все остальные. Правда, он стоял на берегу озера с прозрачной водой, сквозь которую было видно доломитовое дно, золотящееся в лучах солнца. Собственно, это было не дно: в доломитовой плите тут и там имелись круглые и овальные размывы – большие и маленькие, как лунки во льду, сквозь которые виднелся желтый песок – настоящее дно. На водной глади не было ни малейшей ряби – ветер сюда не попадал. В некоторых лунках важно плавали местные шарообразные рыбы.
Клайда разулась и попробовала воду ногой.
– Какая теплая! В океане никогда такой не бывает. Я хочу выкупаться!
Я прикинул глубину – метра полтора, а в лунках больше двух – вполне прилично, во всяком случае, для купания достаточно, да и для моих целей тоже нормально…
Скинув одежду, Клайда с шумом и плеском бросилась в озеро.
– Здорово! Иди ко мне!
– Сейчас, посмотрю, что там внутри…
Я зашел в домик. Одна маленькая комнатка, крохотное, поделенное на четыре части окно и деревянные нары, на которых могли разместиться два человека. Хлипкая дверь и слабенький засов не создавали чувства безопасности. Надо будет найти бревно какое-нибудь да подпереть на ночь… Вздохнув, я вернулся на берег.
Клайда, выбрав лунку побольше, весело плескалась неподалеку.
– Иди ко мне! – снова позвала она. – Здесь так здорово…
– Сейчас, сейчас… Есть более важные дела!
Я вынул нож. Сталь была отличной, и заточка хорошая – я без особых усилий срубил под корень молодое деревце, начисто срезал ветки, оставив два симметричных сучка ближе к тонкому концу. Слегка обстрогал его, на получившееся древко насадил полой рукояткой нож Клайды. Потом закрепил его проволокой – через гарду и сучки, крест-накрест, так что получилось двухметровое копье. Конечно, не такое крепкое, как у Александра Македонского, но оно и не было рассчитано на битвы, вошедшие в мировую историю. Тем более что те битвы происходили две с половиной тысячи лет назад, на другой планете, далеко-далеко отсюда.