Логика выбора
Шрифт:
Ответ был столь же прост, сколь и циничен: я не вынашивал никаких матримониальных планов в отношении этой Тери – она была всего-навсего моим агентом и проходила как второй, запасной вариант…
– Значит, у тебя есть другая женщина, и ты проводишь с ней все свое время! – сделала она вывод. Причем совершенно логичный. А главное – очень неожиданный для гражданки третьей категории, которая по определению не способна мыслить логично! – А я хочу иметь ребенка! От кого мне забеременеть? Я бы усыновила хорошего мальчика, но для нашей категории беременеть запрещено…
Тери так разнервничалась, что
– Не забивай голову ерундой! – Я уложил ее обратно.
– Я ничем ее не забиваю, сейчас даже есть не захотела! Просто боюсь, что надоем тебе. Ты не придешь однажды, и все кончится.
– Все когда-нибудь кончается. И любовь, и жизнь… Но жизнь очень сложна. И тебе лучше не привыкать ко мне!
– Поздно! Я уже привыкла! И мне уже двенадцать лет. Кому я нужна? Ты опять о чем-то задумался! Когда ты так смотришь в потолок, ты улетаешь в другие мысли…
Она была права: я действительно «улетел в другие мысли»! При отборе кандидатов мы ориентировались только на высшие категории. В основном на «синих» (их было мало – считанные единицы) и «желтых» – они составляли основную массу. «Зеленой» была одна единица – смазливую Соли Бел привел Стас, смутно объяснив это необходимостью расследования какого-то убийства. Горик кое-что рассказывал о ней. Низкий уровень развития и культуры, недисциплинированна, постоянно пыталась нарушить запрет и выйти на улицу к телефону – не терпелось рассказать подружке, как здорово она устроилась в жизни: бесплатная еда, хорошее жилье и приличные мужчины… «Мужчины?» – переспросил я.
Горик кивнул.
«Она сдвинута на этом деле. При каждом удобном случае она пытается залезть ко мне в штаны…» Судя по тому, что честнейший Горик при этих словах отвел глаза в сторону, вряд ли он решительно пресекал эти попытки. Интересно, каким образом она помогает Стасу расследовать убийство? Гм… Может, вдохновляла его, как муза вдохновляет поэта? Ладно, хватит о ней! Впрочем, речь не об отдельной девице, речь о принципе… То, что «зеленая» среди кандидатов одна – это вряд ли правильно. А «черных» не отобрали ни одного, хотя на строительстве нового мира нужны лесорубы, такелажники, грузчики… Да, в подборе кандидатов, несомненно, допущена системная ошибка. Не только системная: мы нарушили логику отбора и принцип справедливости! А это никуда не годится…
Тери надоели мои молчаливые размышления, и она вскарабкалась на меня сверху.
– Давай займемся этим. Ну, ты понимаешь…
Действия совершенно голой девушки исключали возможность непонимания и даже его имитации. К тому же, зная ее настойчивость, это было совершенно безнадежное дело – не стоило и пробовать. В смысле – пробовать от него уклониться…
После обязательных вечерних ласк я заснул в хорошем настроении – эмоции и рацио на этот раз слились, и я понял, как можно и нужно исправить допущенную ошибку! Тери, мешая колоду судьбы, неожиданно выдернула для себя козырную карту. Но пока она еще не знала, что идеально сложившийся в моей голове пазл коренным образом меняет ее судьбу.
Я не собирался задерживаться у Тери дольше двух-трех дней: это все равно, что жить в густо населенном картонном доме, где двери не запираются, а каждая тварь сует свой нос в любую щель. Но утром передумал: ее квартира выглядела еще хуже, чем вечером, – убожество, беспорядок, вечный неуют и вонь от зажаренных или тушеных скарпов со всех сторон – ничего другого здесь, пожалуй, не готовили. Представив, как Тери ест крыс из мусорника, я начисто утратил желание «играть» с ней и, собрав всю жесткость характера и силу воли, уклонился от утренних ласк, а заодно от разогретых скарпов, что далось несколько легче, хотя тоже непросто.
– Я выйду первым, и мы встретимся на площади Свободы, между красным и синим кварталами, – быстро одеваясь, сообщил я. – Там хорошее кафе «Фиалка» со столиками на улице, я угощу тебя завтраком, и мы обсудим очень важные вещи.
Тери предложение понравилось.
– Но я работаю во вторую смену, – огорчилась она.
– Забудь про это! У тебя начинается новая жизнь, и в ней не будет сотен грязных тарелок каждый день.
– Но куда они денутся, Воша Лав? – удивилась девушка. – Ведь люди едят все время, и когда приходят новые посетители, они хотят, чтобы еда лежала в чистых тарелках. А вокруг будут только грязные! Их все равно придется мыть, ведь правда?
– Это я потом объясню. Если соседи будут интересоваться, скажи, что у тебя ночевала подруга – ну эта, рыжая, с большим носом.
– Но у меня нет такой подруги!
– Есть. И ты им об этом скажешь, если спросят.
– Но они же увидят тебя сейчас! И на лестнице, и во дворе! А ты не похож на рыжую подругу…
– Похож. Быстро собирайся, жду в «Фиалке».
В подъезде меня действительно встретила супружеская пара и во дворе две немолодых женщины. Со всеми я любезно поздоровался. Они с интересом меня рассматривали и видели рыжеволосую девушку с большим носом, такую, какую через несколько минут и опишет им Тери.
Начало новой жизни Тери понравилось. Впереди начинались роскошные красные дома, с трех сторон располагались комфортабельные синие здания, площадь была замощена красивой розовой плиткой, квадратной и идеально чистой. Такой чистоты в «зеленых» кварталах просто не бывает. И люди здесь были другими: солидными, хорошо одетыми и явно владеющими манерами светского общества. Хотя бы в начальной степени. Исключая, пожалуй, двух крепких молодцов, прогуливающихся по периметру площади Свободы, которые демонстрировали не вежливые манеры управленцев высокого уровня, а строевую выправку и сыскные наклонности народных защитников.
– Я никогда здесь не была, – с полным ртом делилась впечатлениями Тери. – Думала, сюда только по пропускам и что меня не пустят…
Она была недалека от истины: хотя официальных запретов не существовало, но защитники народа проверяют документы у некоторых лиц, внешне отличающихся от остальных посетителей кварталов высших категорий. А Тери с совершеннейшей очевидностью, хотя и неявно, отличалась от аккуратных и солидных граждан, уверенно идущих через неправдоподобно чистую площадь по своим важным делам. Бедная одежда, явная непривычность к фешенебельному кварталу, неуверенные манеры… И только пребывание ее за столиком дорогого заведения, да еще в компании солидного спутника, удерживало пару мужчин в штатском от проявления своей сути.