Логово гадюк
Шрифт:
Следующая дверь тоже заперта, но на этой есть сканер, поэтому я отступаю, зная, что они не хотят, чтобы кто-то добрался до того, что внутри. Следующая дверь не заперта, поэтому я проскальзываю внутрь и оглядываюсь.
Она вдвое больше моей комнаты, но такая же аккуратная. У правой стены стоит большая металлическая низкая кровать. Напротив меня снова окна от пола до потолка. Здесь нет ни телевизора, ни даже мебели. Просто письменный стол, на котором нет ничего, кроме ручки и блокнота, но ящики заперты — попыталась их открыть. На полу мягкий-премягкий ковер, в который мои ноги
Постельное белье такое ровное и идеальное, что я прыгаю на него, просто чтобы немного испортить. Шелковистый серый материал морщится подо мной, когда я перекатываюсь, прежде чем встать и улыбнуться своей работе.
Как и в моей комнате, там две двери, одна ведет в ванную и первыми признаками жизнедеятельности здесь с туалетными принадлежностями и наполовину заполненной корзиной. Другая дверь — это шкаф, который заполнен костюмами слева и блестящими туфлями позади с двумя парами кроссовок под ними. Трудно представить здесь Райдера. Справа что-то похожее на серые кроссовки и рубашки, пижамные штаны и боксеры. Я провожу рукой по идеально выглаженной и развешанной одежде, прежде чем мне в голову приходит злая мысль.
Это мелочь, но, честно говоря, они не ожидали, что я буду сидеть и ждать их, как верная псина, не так ли? У меня есть потребность подначить их, выяснить, на что они готовы. Я возвращаюсь в ванную, обыскиваю шкафы, пока не нахожу то, что ищу, затем, хихикая, возвращаюсь к его шкафу. Выбрав первый костюм, я вставляю ножницы в материал, разрезая и кромсая, пока он не остается истерзанным в клочья.
Я оставляю нетронутым только один костюм, ухмыляясь. Я смотрю на идеально сшитые костюмы за тысячи и тысячи фунтов, которые теперь лежат искромсанными в лоскуты. Гордясь проделанной работой, я оставляю ножницы и выхожу из его комнаты. А теперь, что я могу сделать с остальными?
Направляясь обратно мимо библиотеки, я иду по другому коридору к еще трем дверям. Я заглядываю в первые две. Первая — это, конечно, комната Дизеля, выкрашенная в черный цвет и с разбросанными повсюду кожаными штанами и куртками. Его кровать не застелена, в комнате беспорядок. На его столике лежат зажигалки и сигареты, и я хмурюсь, когда замечаю на его подушке трусики, подозрительно похожие на мои.
Покачав головой, я покидаю его комнату. Кто знает, что он там держит. Следующая — аккуратнее, чище, но более обжитая. На прикроватном столике лежит колода карт, значит, комната принадлежит Кензо. Не желая, чтобы меня застукали за вынюхиванием, я проскальзываю в последнюю комнату.
Она, должно быть, принадлежит Гарретту.
Здоровяк меня пугает, по-настоящему чертовски меня пугает. Как будто он мог бы разорвать меня на части, не моргнув глазом, но при этом он также, кажется, не знает, что я существую, и это вызывает у меня любопытство. Он не такой, как другие, почему?
В углу у него висит боксерская груша, и она выглядит изрядно потрепанной. В другом углу — двуспальная кровать с простынями темного цвета. Вся задняя стена комнаты выкрашена в черный цвет, а над ней висят светильники в индустриальном стиле. Другая стена — кирпичная. Напротив
Здесь нет ничего, кроме одежды и туалетных принадлежностей. Как будто они здесь почти не живут, это место выглядит таким… пустым. Они переехали недавно? Или они просто не проводят здесь так много времени? Вздохнув, я сажусь на его кровать и смотрю на прикроватный столик. С любопытством открыв его, я роюсь в хламе, прежде чем наткнуться на бархатную коробку.
Вытащив ее, я открываю ее, и мои глаза расширяются от удивления. Это кольцо, чертовски огромное кольцо. Что за…
— Тебе не следует здесь находиться, — тянет Кензо от двери.
Подняв глаза, я встречаюсь с ним взглядом, не извиняясь.
— Ты велел мне осмотреться, поэтому я здесь.
Захлопнув коробку, я осторожно положила ее обратно в ящик. Гарретт женат?
— Верно, — ухмыляется он. — В будущем мне придется быть более осторожным в своих словах, но я имел в виду, Рокс, что тебе нельзя здесь находиться.
— Почему? — спрашиваю я, наклоняя голову.
— Если Гарретт найдет тебя здесь… ну, это будет некрасиво. Он может казаться спокойным и сдержанным, но он ненавидит женщин, так что просто держись подальше от него, хорошо? — Кензо вздыхает.
— Ненавидит женщин? Почему? — давлю я, а он лишь качает головой.
— Ты задаешь слишком много вопросов для пленницы, — бормочет Кензо, не то чтобы это было плохо. Его глаза загораются. — Хочешь сыграть в какую-нибудь игру?
— Против тебя? Нет уж, уволь, — фыркаю неодобрительно.
— Почему нет? Струсила, — подтрунивает он.
— Я видела кости, которые ты держишь в кармане, то, как ты следишь за всем, вещи и карты в твоей комнате… нетрудно догадаться, что ты обожаешь играть в игры. Наверное, выиграешь немало, — пожимаю плечами и встаю.
— Это правда. Что, если я скажу тебе, что мне принадлежат все казино, закулисные сделки и букмекерские конторы в городе? — спрашивает он, загораживая проход и протягивая руку.
— Тогда я скажу тебе, что у тебя проблемы с азартными играми.
— Или, может быть, мне просто нравится побеждать, — бормочет Кензо, его зрачки темнеют, когда он пробегает взглядом по моему телу. Я тяжело сглатываю, но не отступаю.
— Или ты просто любишь деньги, жадный ублюдок, — огрызаюсь я, скрещивая руки, чтобы закрыть ему обозрение, но его взгляд опускается на мое неприкрытое декольте, и он облизывает губы.
— И это тоже, — соглашается он.
— Ты собираешься убраться с моего пути? — рычу я.
Кензо наблюдает за мной, словно обдумывая мой вопрос.
— Почему ты больше не боишься нас?
При этих словах мое сердцебиение учащается втрое. Если бы они только знали, как я их боюсь, но я все понимаю. Почему я не рыдаю, не впадаю в кататонию?
— Когда испытываешь страх почти каждый день своей жизни, в конце концов, ты перестаешь позволять ему контролировать тебя и настолько привыкаешь к нему, что это просто еще один день.