Логово Костей
Шрифт:
— Его элементаль достигнет Инкарры гораздо раньше, чем мы с тобой сумеем добраться туда.
Миррима задумалась о своей собственной элементали — сущности, находящейся внутри нее. Ей представилось, что когда она умрет, вода, находящаяся внутри нее, просто вытечет через рот и глаза, оставив лишь небольшую лужицу.
Боренсон подошел к лошади Пилвина и распутал ее. Животное с трудом поднялось на ноги. Затем Боренсон вскочил на каменную ограду, окружавшую лагерь. Он ничего не сказал, однако вся его поза и наклон головы служили немым вопросом: «Ты готова отправиться дальше?»
—
— Оставим его здесь. Волки позаботятся о нем, — ответил Боренсон.
— Но он же племянник самого Короля Урагана, — возразила Миррима. — Мы должны проявить к его телу должное уважение.
— Выкопать яму в этой почве невозможно, а нести его через горы в Инкарру я не собираюсь, — заявил Боренсон. — Король Зандарос не слишком обрадуется, когда узнает, что по пути мы прикончили его племянника.
— Ты прав, — сказала Миррима, — конечно, ты прав. И все же у меня нехорошее предчувствие. Волшебники непросто умирают. После того как я убила Темного Победителя, его элементаль швыряла во все стороны огромные булыжники, словно те были яблоками. Биннесман предупреждал меня, что элементаль способна на великие злые деяния. Элементаль Пилвина мала по размеру, однако эта субстанция направилась в сторону Инкарры…
И снова Мирриму охватило необъяснимое предчувствие, которое постепенно нарастало в течение всего дня: кто-то или что-то попытается отнять у нее мужа. Может быть, это что-то — элементаль волшебника?..
— Не расстраивайся, — подбодрил Боренсон. — Теперь, по крайней мере, у нас есть еще одна хорошая лошадь.
Теперь, когда у них было три лошади с рунами силы, они продвигались сквозь снег в несколько раз быстрее. Ударами копыт лошади вздымали облака снега и льда. Когда дорога шла под горку, на какое-то мгновение они отрывались от земли и, казалось, летели по воздуху.
Через некоторое время Миррима заметила, что с ней творится нечто странное. Даров метаболизма у нее было больше, чем у ее скакуна, поэтому Миррима не чувствовала той огромной скорости, с которой они передвигались. Вместо этого ей казалось, будто материя времени растянулась. Солнце неуклонно катилось вниз, надвигались сумерки, а день, казалось, растягивался и становился длиной в пять дней. Миррима отчетливо ощущала, как минута за минутой жизнь ее сокращается.
Они выступили в путь еще до рассвета. За это время они преодолели сотни миль, взбираясь все выше и выше по горам.
Никогда раньше Миррима не видела легендарных пустынных волков так близко. Один раз она увидела целую стаю, призрачно скользящую по снегу — белое на белом. Даже издалека волки казались огромными.
Заметив отряд, пустынные волки удвоили скорость, надеясь догнать путешественников. Однако они не могли тягаться с быстрыми лошадьми. После встречи с волками Боренсон дал команду скакать без остановки. Только через час они сделали привал.
Следующую остановку они сделали уже вблизи горных пиков. Снег здесь достигал шести дюймов в глубину и был покрыт настом из-за недавнего мороза. Взгляд Мирримы устремился вверх, скользя по снежному покрову. Покрытая снегом трасса поднималась широким серпантином все выше и выше по склонам гор. На пути им ни разу не встретилось слишком крутого или трудного для прохождения участка. Дорога была достаточно широкой даже для небольшой повозки.
Почему-то горы Алькайр всегда представлялись Мирриме непроходимыми. Возможно, для человека, не имеющего даров, это путешествие и было бы серьезным препятствием. Но Миррима предполагала, что при походе через горы основную роль играл политический аспект.
Внезапно взгляд ее уперся в исполинские каменные колеса на фоне неба. Колеса, казалось, были более тридцати-сорока футов в вышину. Линия, которую они образовывали, тянулась невообразимым зигзагом, то приближаясь к обрыву, то ныряя в ущелье. Цепочка исполинских кругов напоминала собой ожерелье из каменных жемчужин, служивших украшением гор. На каждом из кругов была вырезана руна. Но как Миррима ни вглядывалась в руны, она не могла разгадать их форму.
— Не смотри на рунную стену! — предупредил Боренсон. — Лучше смотри на дорогу!
Миррима отвела взгляд. Теперь ее распирало любопытство. Что такое эта рунная стена? Руны выглядели так, будто их вырезали из камня по индивидуальным шаблонам, а затем вмонтировали в соответствующие пазы. Создание подобного массивного укрепления было задачей не из легких. Граница между Рофехаваном и Инкаррой протянулась на тысячи миль. На строительстве этого монументального заграждения, должно быть, трудились тысячи каменщиков в течение десятков лет.
Одно то, что смотреть на стену было запрещено, делало этот предмет намного более завлекательным. Мирриму охватил священный трепет — чувство, которое все усиливалось по мере того, как она приближалась к стене.
— Я даже не представляла себе ее размеров. Она кажется бесконечной, — сказала Миррима.
Она продолжала смотреть под ноги. Снег здесь был запачкан пеплом. Миррима огляделась, пытаясь понять, откуда взялся этот пепел. Но как она ни смотрела, костра нигде видно не было. Здесь наверху не росло ни одного дерева. Лишь тут и там мертвые ветви низкого кустарника выглядывали из щелей между камнями.
Миррима послушно смотрела себе под ноги, а лошади тем временем устало пробирались все выше и выше. Внезапно Миррима почувствовала нечто очень странное. Она ощутила, как каменные глыбы нависли над ней, придавливая ее своим исполинским весом. Они казались непомерно огромными. Ощущение было такое, будто тени, отбрасываемые стеной, давили на ее сознание. Чем ближе Миррима подъезжала к стене, тем тяжелее ей становилось дышать под бременем каменных глыб.
Как Миррима ни пыталась отвести глаза, ее неумолимо тянуло вновь взглянуть на рунную стену. Ей приходилось прикладывать нечеловеческие усилия, чтобы удерживать взгляд на дороге. Как бы Миррима ни старалась смотреть вниз, ее взгляд постоянно норовил упорхнуть, как птичка, и приземлиться на верхушках каменных монолитов. Непреодолимое желание взглянуть на стену мучило ее. Теперь ей казалось, что она увидит рунную стену даже с закрытыми глазами.
Минута за минутой ужасная уверенность все нарастала: держать глаза закрытыми было лучше, чем смотреть.