Логово скорпиона
Шрифт:
Рита аккуратно переписала себе в блокнот адрес из телефонной книжки и вышла из дому, не забыв поставить квартиру на сигнализацию.
Так просто они от нее не отделаются!
Она нажала на звонок и держала его долго-долго, но за дверью квартиры Евгения и его мамаши стояла загробная тишина. Не может быть, чтобы они слиняли из дому так быстро.
Рита позвонила еще несколько раз и постучала в дверь кулаком. Железная дверь ответила негодующим гулом, но в глубине квартиры по-прежнему было тихо.
Зато какое-то движение послышалось
— Чего надо? — немедленно послышался из-за двери старушечий голос.
— Извините, пожалуйста, вы не знаете, скоро ли будет кто-нибудь из Барковских? — прокричала Рита.
За дверью опять завозились с замками, потом дверь приоткрылась на цепочку, и Рита, как и ожидала, увидела старушенцию.
Бабуля была маленькая и сухонькая, на голове ее бойко топорщился седой хохолок, а глаза глядели зорко и подозрительно. Рита поймала себя на том, что внешность бабули ей очень хорошо знакома. Но, с другой стороны, она точно знала, что видит бабку впервые.
— А тебе они зачем, Барковские-то? — поинтересовалась бабуся.
— Я их дальняя родственница, из провинции.
— Так Женю я недавно видела, он в магазин пошел, а сама-то болеет, видно, так и дверь не откроет…
В голосе соседки слышалось явное неодобрение, и Рита приободрилась.
Лифт шел вверх, бабуля повернула голову, и снова Риту пронзило ощущение чего-то очень знакомого. Лифт открылся на их этаже и выпустил навьюченного продуктами Евгения. Он поднял глаза и увидел Риту.
«Картина называется Не ждали»!" — злорадно подумала она.
— Женечка, — затараторила она быстро-быстро, — а я по телефону звонила, никто не отвечает. Тогда я такси взяла — ужас как у вас дорого — и приехала. Хорошо, что адрес не забыла…
Евгений молчал, уставившись на Риту, как на афишу коза. Не переставая болтать, Рита краем глаза взглянула на соседку. Та смотрела на них очень строго, и Рита вдруг поняла, где раньше видела это лицо, — бабуля была удивительно похожа на полководца Суворова! Если надеть на нее мундир с регалиями и звездами, то получится просто копия портрета из школьного учебника истории — генералиссимус Александр Васильевич Суворов.
— Хотела уходить, хорошо, что соседка меня обнадежила насчет твоего прихода…
— Спасибо, Александра Васильевна, — обреченно пробормотал Евгений, открыл дверь своим ключом и пропустил Риту вперед.
— Женя, кто там пришел? — раздался из глубины квартиры хорошо поставленный голос, в котором звучали интонации заученной фальшивой доброжелательности, с которой тетки — работники загсов — говорят новобрачным: «Объявляю вас мужем и женой».
Дверь комнаты открылась шире, и на ее пороге появилась невысокая худощавая женщина неопределенно-пенсионного возраста с гладко уложенными темными волосами на маленькой, как у змеи, головке и с намертво поджатыми губами прирожденной свекрови.
— Светлана
Вся показная доброжелательность моментально слетела с лица хозяйки, и она стала похожа на разъяренную кобру.
— Евгений! — возопила Светлана Федоровна. — Что здесь делает эта женщина?
— Не волнуйся, мама, — Евгений шагнул к матери, — тебе нельзя волноваться, тебе может стать хуже.
— Мне уже не может быть хуже! Если ко мне в дом врываются падшие женщины, чтобы обделывать у меня на глазах свои грязные делишки…
— Что?! — Рита мгновенно разъярилась и тоже «включила» голос на полную мощность. — Это вы говорите о грязных делишках? Что вы называете «грязными делишками»? Я просто хочу знать, куда вы дели мою сестру и вашу, между прочим, единственную внучку?
— Я не желаю ничего слышать о этой женщине! — прошипела мамаша, отступив перед Ритиным молодым напором, и, повернувшись к сыну, простонала:
— Евгений! Огради меня…
— Мама, мама, не волнуйся, — проблеял сын и посмотрел на Риту умоляющим взором:
— Я прошу вас, уйдите, мама болеет, ей плохо…
— Да? — язвительно проговорила Рита. — Вы так думаете? А я, честно говоря, подозреваю, что она чувствует себя прекрасно. И все эти разговоры о болезнях — только театр одного актера… И одного зрителя, чтобы вернее прибрать тебя к рукам.
— Евгений! — Светлана Федоровна схватилась за сердце. — Или ты не мужчина? Твою мать оскорбляют, а ты молчишь! Немедленно вызови милицию, чтобы нас оградили от этой бандитки!
— Да-да, — Рита заговорила гораздо спокойнее, но в ее голосе продолжала звучать злая насмешка, — вызови милицию! Я так полагаю, что твоя мамочка решила сделать чистосердечное признание!
— Какое признание? — испуганно вскрикнул Евгений, затравленно переводивший глаза то на мать, то на бывшую свояченицу. — О чем вы говорите?
— Но ты ведь не подписывал разрешение на выезд дочери. — Рита била наудачу, но почти уже не сомневалась в своей правоте. — Значит, это твоя мамочка, змея гремучая, подделала разрешение!
— Евгений, зачем тебе милиция! — вскричала Светлана Федоровна, как будто не сама она только что требовала эту милицию вызвать. — Неужели ты сам не можешь выпроводить из квартиры эту нахалку, которая оскорбляет твою родную мать?
— Нет, не может! — расхохоталась Рита. — Уж это ему точно слабо! Так что, Светлана Федоровна, лучше выкладывайте все, что знаете. Как вы избавились от невестки?
Рита уже могла поручиться, что именно Маринкина свекровь — причина всех бед.
— В собственном доме! — Пожилая женщина отступила еще на шаг, прижалась спиной к стене, и родные стены, видимо, придали ей новые силы. — В собственном доме я должна выслушивать такие оскорбления! Вот, Евгений, теперь ты видишь, с какими людьми ты едва не породнился по своему слабоволию! Ее сестрица была такой же наглой тварью!