Логово
Шрифт:
— В каком смысле — надежных?
— В самом прямом, — терпеливо пояснил Генерал. — Про которых ты точно знаешь — нет никаких завязок с нашими… хм… партнерами.
Руслан помолчал, не понимая, к чему клонит Генерал. Проверенных в деле, давно работающих оперативников было немного — до заключения пакта с «ФТ-инк.» раздувать штаты не позволяло скудное финансирование. А все пришедшие в последнее время контакты с Мастером имели, и достаточно плотные.
— Семь человек, я восьмой, — наконец ответил Руслан. — Но гарантия полная. Мастер про их существование даже не знает, любые попытки вербовки исключены.
Генерал понял сразу, каких людей имеет в виду начальник службы безопасности.
— Группа, созданная после дела Колыванова? Для гашения подобных случайностей?
— Точно так.
— А остальные?
— Стопроцентной гарантии дать не могу. У наших партнеров на руках небьющийся козырь — очень большие деньги. Про двоих знаю точно — постукивают Мастеру. Знаю — и держу в стороне от некоторой информации. А прочие… Ни в чем не замечены, но…
— Значит, операцию будешь проводить силами той семерки.
Руслан ошарашено замолчал. Предложенный им план предусматривал на порядок большее число исполнителей. Но Генерал отмел возражения:
— Справишься. Потому что тебе не придется работать по всем шести участникам проекта «лямбда». Всего лишь по одному.
— Но… Эскулап…
— Эскулап сказал в Логове то, что я ему приказал сказать. Изобразил дело так, будто у него тут полный бардак и анархия, ни учета, ни контроля… Ладно Мастер, но ты-то как в такое поверил? Возьми, ознакомься.
Руслан взял протянутую тоненькую папочку, быстро пролистал… Негусто, но все, что надо, есть. Фотография, скудные анкетные данные. Результаты многочисленных анализов и обследований кандидата… Ну, это уже ни к чему. Тех зацепок, что есть, вполне достаточно, чтобы через день-два знать о Ростовцеве А. Н. всё.
— А план, что ты мне в начале разговора изложил, в действие приводи — остальными, силами, — сказал Генерал. — Только на это направление, — он показал на папку, — выдели не самых толковых, скорее наоборот… А свою семерку поставь так, чтобы они успели взять Ростовцева раньше. Приемники-распределители и линейные отделы на транспорте я уже задействовал — любую информацию о похожем человеке ты получишь первым. Если же он просочится в город, что вполне вероятно — ты должен его взять до того, как он выйдет на контакт со своим окружением.
— Взять — и?
— И доставить целым и невредимым… в одно место. В какое, узнаешь в свое время.
Вот оно что, подумал Руслан. Генерал затеял свою игру с господином Савельевым, все активнее прибирающим к рукам научную составляющую темы… Руслан был знаком со статистикой — большая часть доставляемых с Полигона сывороток и плазмы крови ликантропов шла теперь в лаборатории «ФК». Надо понимать, шеф в противовес создал свой запасной аэродром — сепаратный исследовательский центр на базе одной из нескольких площадок, занимавшихся кое-какими побочными исследованиями по «проекту W». И человек, успешно прошедший полную ремиссию, даст этому центру изрядную фору…
— Скажите, шеф, почему вы так уверены, что объект не обратится в милицию с рассказом обо всем, что с ним было? К медикам? К журналистам, наконец? Едва ли кто-нибудь поверит в его эпопею, но все же…
— Не обратится. Кое-что из истории проекта не знает даже Эскулап. Опыты по полной ремиссии уже проводил Марченко — двенадцать лет тому назад. Результат однозначный — никто из подопытных не вспомнил, что происходило с ним во время трансформации…
— Как же так… Не понимаю… — растерянно сказал Руслан. — О возможности полной ремиссии известно двенадцать лет, а мы тут…
— Результаты опытов Марченко убрали подальше. Была там одна маленькая заковыка… Как говорится: операция прошла успешно, но больной умер. Несмотря на все старания, ни один из ликантропов не прожил дольше трех часов после обратной трансформации. Но в сознание приходили, и насчет провала в памяти сомнений нет.
А у Руслана сомнения остались… Те, двенадцатилетней давности подопытные, умирали слишком быстро и не успевали ничего вспомнить. Этот — почему-то не умер; значит, есть шанс… Руслан оборвал мысль. В конце концов, это его работа— не оставить беглецу никаких шансов.
— Имей в виду еще одно, — добавил Генерал. — Марченко работал с обычным тогдашним материалом. С бомжами. Хронических болячек у них у всех было предостаточно. Было — до трансформации. После обратной — не осталось ни одной.
Больше Генерал не сказал ничего. Но Руслан понял все с полуслова. Перспектива открывалась заманчивая. Если понять, какое сцепление случайностей позволило Ростовцеву остаться в живых, и повторить это в лабораторных условиях, то… Воображение Руслана мгновенно нарисовало картинку: небольшая частная клиника в укромном уголке и со строжайшим режимом секретности. Узкий контингент клиентов — очень богатых клиентов. Курс лечения — две-три недели, о которых пациент никогда и ничего не вспомнит. И полное исцеление от самых застарелых хворей… И оплата — чек с длинной-длинной цепочкой нулей.
Пусть придурки из «ФТ» бьются, пытаясь получить лекарства, не отягощенные чудовищными побочными эффектами. Они — Генерал с Русланом — обойдутся без господина Савельева. И без его отмороженного Мастера…
Остается самая малость — первыми найти сбежавший объект.
Разговор оборвался на полуслове.
Мир вокруг стал огненно-красным — совершенно неожиданно. Потом пришла боль, вонзилась в затылок тысячью обжигающих зазубренных игл и тут же раскатилась по телу со скоростью ударной волны взрыва. Человек, названный Иваном, попытался закричать и не смог. Глотка казалось перехваченной тугой петлей раскаленной добела проволоки.
Капитан и Петя Гольцов сначала не поняли ничего — с удивлением смотрели, как исказилось лицо Ивана, как пальцы скрючились, судорожным движением смяли скатерть.
Потом его рослое тело дугой изогнулось назад под немыслимым углом — и рухнуло вместе с банкеткой, на которой сидел Иван. Из полуоткрытых губ доносился хрип, похожий на рычание. Глаза закатились, уставившись вверх бельмами белков.
Припадок… — понял Прохор Савельевич и рявкнул своим знаменитым, не нуждающимся в мегафоне голосом: