Локки 4 Потомок бога
Шрифт:
Мне же предоставили юную большеглазую шатенку с серыми глазами и бледным строгим лицом учительницы младших классов. Её звали Мария Ежова, она владела всего двумя атрибутами, но оба были максимального уровня. Первый мог исцелять раны, а второй покрывал тело девушки чем-то похожим на очень крепкий и гибкий хрусталь, защищающий её как от магии, так и от физического урона.
— Повезло, — удовлетворённо шепнул мне Лисов, благосклонно глядя на Марию, которая с шелестом кольчуги подошла к графине Беловой. — Ежова хороший лекарь и с нервишками у неё всё в порядке. Правда,
— Для нашей разбитной компашки — это даже хорошо, — проговорил я.
— А теперь попрошу подойти ко мне только командиров отрядов! — громко сказал барон Орлов.
К нему подошли шесть человек, включая меня. И только я был кадетом, все остальные — либо преподы, либо тренеры. Многие учащиеся подметили данный факт и зашептались: кто-то с завистью, кто-то с осуждением, а кто-то высказался в мою поддержку.
Барон же обвёл командиров суровым взглядом и начал тыкать в карту города толстым пальцем с жёлтым от никотина ногтем, попутно объясняя, какая группа каким из районов займётся. И сразу же вышел небольшой спор между капитаном Морозовым и Орловым. Барон сперва отдал капитану крайнюю западную часть, но Морозов настоял на том, что ему следует идти в центр. Мол, там наверняка опаснее всего. Орлов, подумав, удовлетворил его просьбу и переключился на меня.
Моей группе он отдал район между центром и улицей князя Бестужева.
Другим командирам барон Морозов тоже показал на карте их районы, после чего каждый отряд получил самодельные факелы, по две винтовки, баллончики к ним и боеприпасы.
Напоследок Орлов сказал в тишине напутственную речь, и все группы вышли из здания, провожаемые людьми, желающими нам удачи.
Мы без проблем миновали территорию академии и разделились за воротами.
— Белова, ты же хорошо знаешь город? — спросил я, поведя свой отряд по узкой тёмной улочке, будто вышедшей из фильма ужасов.
Нигде не горел свет, машины стояли безжизненными коробками, под ногами поблёскивали лужи. Окна ощерились осколками разбитых стёкол, кое-где словно лианы со столбов свисали провода, а в воздухе порой звучало отдалённое рычание чудовищ и полные ужаса вопли людей. От них у неподготовленного человека наверняка кровь стыла в жилах, а по коже носились мурашки.
— Да, — кивнула графиня, напряжённо хмуря брови.
— Замечательно, а то я не слишком хорошо помню расположение улиц, — сказал я и посмотрел на небо. — Факелы пока зажигать не будем. Кое-что и так видно. А то огонь привлечёт монстров.
— Что это там? — быстро проговорил барон Лисов, указав рукой в конец улицы.
Там появился туман. Он стелился по земле, окутывал белёсо-серым одеялом дома, погребал под собой автомобили и пожирал тротуары.
— Туман, — проронил Румянцев, удивлённо посмотрев на барона. — Вы что же, туман раньше не видели?
— Да я вижу, что туман. Меня волнует другое — уж не ядовит ли он?
Мария задумчиво хмыкнула и сощурила глаза.
— Сейчас проверю, — сказал я и телепортировался прямо в туман, понадеявшись на свою регенерацию.
Серое покрывало неприятно лизнуло кожу, как мокрый
Я постоял так пару минут и пришёл к выводу, что туман безопасен. Вернувшись к встревоженным людям, я так им и сказал.
— Отлично, — с облегчением выдохнул барон Лисов и бросил смертным: — Пойдёмте, чего стоите?
Он первым вошёл в туман и спустя пару метров пожаловался:
— Клянусь Перуном, как же паршиво видно.
— Да, в тумане такое часто бывает, — иронично усмехнулся я, попутно отметив, что с приходом тумана видимость не особо-то и ухудшилась. На расстоянии в пару-тройку метров всё недурно было видно.
— И слышно плохо. Будто вату в уши натолкали, — подала голос Белова, посмотрев на Лисова.
Тот согласно кивнул и поправил висящую на плече пневматическую винтовку. Вторая винтовка покоилась в руках Румянцева.
— У меня ощущение, что за нами кто-то следит, — передёрнула плечами Ежова, плотно сжав губы.
— Есть такое, — согласился Румянцев и вдруг встал как вкопанный, услышав детский плач. Беспомощный, с надрывом, как у застрявшего кутёнка. Тут у любого сердце кровью изойдёт.
Понятное дело, что Белова сразу решительно заявила:
— Мы должны найти этого ребёнка и отвести в академию.
— У нас вообще-то совсем другая миссия, — напомнил я. — Спасая всего одного ребёнка, мы можем поставить под угрозу жизни других людей.
— Громов, я слышала о вас много хорошего и плохого. Но конкретно сейчас я вижу перед собой бесчувственного солдафона, — неожиданно дерзко заявила Ежова.
— Громов прав. У нас есть более важная задача, — нахмурился Лисов и посмотрел на Доброслава, оказавшегося единственным, кто не высказался.
— Я, пожалуй, воздержусь, — проговорил тот и следом добавил: — Но будь мы в фантастической книге, то этот плач точно бы принадлежал не ребёнку, а монстру, притворяющемуся дитём, чтобы заманить нас в ловушку.
— Мы не в фантастической книге! — бросила графиня и умоляюще посмотрела на меня.
Сознание Громова тоже что-то вякнуло в поддержку операции по спасению ребёнка.
Я поколебался немного и двинулся в сторону плача, мысленно кляня себя за то, что, кажется, совсем размяк и очеловечился. Жизнь в теле Громова не пошла мне на пользу.
— Благодарю, — тронула меня за руку графиня и одарила улыбкой.
— Посмотрим, как ты будешь благодарить меня, если ребенок действительно окажется монстром, и мы вшестером не справимся с ним.
— Вшестером? — удивилась девушка. — Так нас же пятеро.
— Я себя за двоих посчитал. Думаешь, мало? Надо было за троих? — ухмыльнулся я и перевёл взгляд на вынырнувший из тумана двухэтажный дом с разбитыми окнами и сорванной с петель дверью. — Плач доносится откуда-то из глубины дома. Поэтому, чтобы не терять времени, разделимся поровну и быстро осмотрим дом. Вы вчетвером проверьте первый этаж, а я займусь вторым. Удачи, господа и дамы.