Лорд 5
Шрифт:
Один из трёх человек на посту резко обернулся и стал всматриваться в темноту, потом не удержался и щёлкнул кнопкой фонарика, что висел у него на груди. Узкая спица синего света пробежалась по округе, прошлась совсем рядом с неподвижным соколом и потухла.
Излишне внимательного и осторожного фрица окликнул его товарищ у пулемёта.
— Schien, — буркнул тот.
«Да нет, не показалось тебе, гнида фашистская», — со злостью подумал про себя Сергей. Дождавшись, когда его товарищи опустятся недалеко от него, он бесшумно спрыгнул с бетонного обломка и принял человеческий вид. Медленно достав «наган» с БРАМИТом, он прицелился
«Проверю», — показал жестом Хохлов.
Инфазов кивнул в ответ и сосредоточился на контроле окрестностей. Его товарищ бесшумной тенью подскочил к уничтоженному посту, и выстрелил каждому немцу в голову, чтобы уж наверняка никто не подал сигнал или не выстрелил в спину диверсантам. Перезарядив своё бесшумное оружие, бойцы двинулись к следующей цели. Таких у каждой группы оборотней было больше десятка.
Новая кровь пролилась уже через каких-то две минуты. Курочкин столкнулся нос к носу с офицером, вышедшим из-за угла. Враг светил себе очень тусклым фонарём с синим стеклом под ноги и даже не успел увидеть советского диверсанта, как тот молниеносно выбросил вперёд левую руку с ножом и вонзил клинок под козырёк фуражки, точно в глаз.
— Вот же сучонок, и откуда только выбрался, — шёпотом выругался парень, опуская убитого на землю.
— Проверим, — приказал Инфазов и первым шагнул за угол, откуда появился гитлеровец. Там в нескольких шагах чернел большой пролом в бетонной стене, который сверху и с трёх сторон закрывала маскировочная сеть, установленная на толстые жерди. Когда он к нему приблизился вплотную, то ощутил, что из пролома слабо тянет дымом. Он обернулся к товарищам и махнул рукой сначала Хохлову, а потом Курочкину. — Ты остаёшься здесь, а ты со мной.
Вдвоём они осторожно шагнули в пролом. К счастью, все обломки немцы убрали, завалили и засыпали все ямки на пути, что самим не переломать ноги. Натоптанная дорожка привела диверсантов к железной двери, в данный момент настежь распахнутой. Возле неё перетаптывался на одном месте и то и дело отчаянно зевал рядовой с карабином на плече.
Щёлк!
Револьвер негромко выстрелил, отправив пулю в лоб врагу. Тот в этот миг вновь зевнул, изменив положение головы, закрытой пехотным штальхельмом. Удар кусочка свинца в биметаллической рубашке о шлем прозвучал даже громче, чем сам выстрел. Отчего Инфазов сильно вздрогнул и напрягся в ожидании неприятных последствий. Между тем мёртвое тело тихо ударилось о стену и плавно сползло по ней на землю вместе с винтовкой. Шума при этом вышло меньше, чем от выстрела и пробития пули немецкого шлема.
Выждав с десяток секунд, Сергей переместился к двери. Рядом с ней запах дыма был сильнее. К нему прибавилась вонь нестиранной пропотевшей одежды и немытых тел, ружейной смазки.
За дверью находилось длинное помещение со следами демонтированного оборудования. Там же стоял ряд двухъярусных кроватей и дощатых нар. Почти все они были заняты спящими немецкими солдатами. У дальней от входа стены стояла печка из железной бочки и самодельной трубы из листового железа, уходящей в вентиляционное отверстие под высоким потолком. Сентябрьские ночи уже холодные, плюс, рядом река, вот и греются оккупанты ночами. Дрова, по всей видимости, подкидывает… подкидывал часовой у входа, чьё тело уже остывает. Шум от его убийства никого не потревожил, солдаты спали, как убитые. И вскоре им предстояло ими стать без «как».
Оценив картину беглым взглядом, Сергей отпрянул от входа и вернулся к напарнику. Там он прошептал ему в ухо:
— Зови Хохлова, втроем возьмём в ножи спящих. И офицера с тропинки уберите, чтобы никто не споткнулся о него.
— Угу, — угукнул тот и быстро ушёл. Вернулся он с младшим сержантом буквально через минуту. Сразу же доложил. — Коля уже сам сныкал фрица. Никого не было, тихо.
— Вот и давай, чтобы и дальше тишина стояла.
От того, что им предстояло зарезать несколько десятков живых людей, Инфазов не думал. Его это ничуть не смущало. Он боялся только одного, что кто-то из врагов проснётся и поднимет тревогу раньше времени.
— Командир, петли смазаны, дверь должна тихо закрыться. А с ней у нас меньше шума выйдет. И никто удрать не успеет, если что пойдёт не так, — прошептал Хохлов, успевший осмотреть дверь за те несколько секунд, пока не прозвучала команда «в ножи».
— Когда зайдём, то закрывай. И встань вот там, смотри за фрицами, чтобы проснувшиеся не дали нам жару, — сказал Инфазов, одновременно доставая финку из ножен. Потом посмотрел на Курочкина. — Ну что, Саня, поработаем?
— Поработаем, командир, — откликнулся тот.
— Лейтенант, ко мне! — кто-то из-за спины окликнул лейтенанта Симохина. Обернувшись, он увидел в двадцати шагах от себя незнакомого старшего лейтенанта НКВД.
— Лейтенант Симохин, — козырнул миномётчик, быстрым шагом подойдя к энкавэдэшнику.
— Бери шестерых своих и ступай за мной.
— А вы кто, можно посмотреть ваши документы? — нахмурился парень. Всего час назад особист части устроил очередной разнос на тему соблюдения секретности и маскировки, пообещав за любую провинность не просто отправить в недавно созданные приказом Ставки штрафную роту, а расстрелять на месте.
Старлей чуть скривился, потом быстро достал из кармана удостоверение, раскрыл и поднял то на уровне глаз, давая собеседнику ознакомиться с его содержимым. Для этого на пару секунд он включил фонарик с маскировочной шторкой на стекле, чтобы издалека не выдавать светом своё местоположение.
«Трофейный, вот свезло же», — с лёгкой завистью подумал миномётчик, одновременно внимательно читая строчки и сверяя по памяти печати в чужом удостоверении.
— Всё? — поинтересовался у него незнакомец, оказавшийся Ильиным, командиром взвода отдельного охранного батальона НКВД.
— Да, товарищ старший лейтенант!
— Бери людей и за мной. И живее, лейтенант, живее.
Спустя несколько минут Симохин с шестёркой бойцов своей батареи стоял перед «полуторкой». Кузов был накрыт брезентом, под которым проглядывались угловатые очертания снарядных ящиков.
— Берёте три ящика и относите на свою позицию. Ящики с меткой в виде косой красной полосы на крышке. Мины из них использовать только после пристрелки и только после команды «Верба-Четыре», — принялся инструктировать миномётчика энкавэдэшник. — Стрелять по координатам, по которым пристреляетесь перед этим. Их вашей батареи передаст радист. Он будет один работать для вас и батарее Антюхина. Никакие другие приказы вас не касаются. Ясно? — старлей холодно посмотрел на собеседника.