Лоренцо Великолепный

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

– Лоренцо!

В голосе донны Лукреции, вопреки стараниям оставаться спокойной, слышались нотки озабоченности. Ее пятилетнему сыну предстояла трудная миссия – принять от имени дома Медичи приехавшего во Флоренцию Жана д’Анжу. Конечно, Анжуйский герцог не король и положение у него не самое завидное, но ведь сын Лукреции Торнабуони так юн!

– Да, мама. Иду!

А вот Лоренцо, кажется, не переживал ничуть. Он оторвался от созерцания своего любимого белого жеребца и поспешил в дом.

Мать придирчиво оглядела наряд мальчика и осталась довольна – все в меру, дорогая скромность Медичи, роскошь, которая не привлекает внимания, но не заметить которую невозможно. И при этом по французской моде – в честь гостя.

Эта идея – поручить дипломатический прием пятилетнему внуку – посетила Козимо де Медичи вчера.

Флоренция, конечно, Республика, об этом вам скажет любой флорентиец, причем горделиво приосанившись. Только вот у этой Республики есть единовластный правитель, Отец Отечества – мессир Козимо ди Джованни де Медичи. Он рядовой гражданин Республики, но все иностранные послы, знатные гости и просители наносят визиты сначала в большой дом на виа Ларга и только потом в Синьорию. И дело не в том, что в Синьории все равно люди Медичи, даже не в том, что добрая половина Флоренции должна Козимо, просто банкир сумел стать действительно Отцом Отечества. К нему идут за помощью, защитой, просто чтобы приметил, чтобы благословил на брак, стал крестным для ребенка… Он назначает и отвергает, он решает, как жить Флоренции. Ей от этого не хуже, Козимо де Медичи Отец заботливый.

Жаль только, что и сам Козимо, и оба его сына больны. Подагра – бич богатых, но она поражает не всех. А вот семье Медичи не повезло, говорят, и отец Козимо Джованни ди Биччи страдал этой напастью.

От страшной болезни краснеют и распухают суставы, причиняя сильную боль при малейшем движении. Бывают дни, когда и с постели не встать.

Именно это произошло накануне.

Лоренцо позвали к деду, хотя всем известно, что у того очередной приступ и беспокоить не стоит.

– Куда? – почему-то шепотом поинтересовался мальчик, увидев, что кабинет деда пуст.

– Он в спальне, – кивнул в другую сторону секретарь.

У дверей уже ждала Лукреция Торнабуони, мать Лоренцо.

– Дедушка хочет о чем-то поговорить с тобой. Только постарайся не расстраивать его, они все больны.

Лоренцо у деда любимец и отвечал Хозяину Флоренции искренним обожанием, но не потому, что тот богат и щедр, а из-за настоящей привязанности.

Мальчик пропустил мимо ушей слова «они все больны», но сразу увидел именно это: на большой кровати деда лежали трое – сам Козимо де Медичи и оба его сына – Пьеро, отец маленького Лоренцо, и Джованни. И Пьеро, и Джованни тоже были подагриками, отец Лоренцо даже прозвище такое получил. Их всех троих сразил приступ болезни, и Медичи обсуждали дела, лежа рядком и морщась от боли.

– Лоренцо, мальчик мой, подойди, – надтреснувшим от страданий голосом позвал дед. – И ты, Лукреция, иди сюда. Тебя это тоже касается.

Лукреция подтолкнула сына вперед и встала позади него, гадая, о чем будет предстоящий разговор. Не угадала, Козимо Медичи сказал то, чего не ожидали даже его сыновья, во всяком случае Пьеро крякнул, а Джованни протяжно присвистнул.

– Лоренцо, завтра приезжает герцог Анжуйский. Его надо принять как полагается, а мы, – дед обвел постель взглядом, даже руку поднять было больно, – три развалины. Придется сделать это тебе.

– Что сделать, дедушка?

– Принять герцога Анжуйского от имени семьи Медичи.

Вот тут-то Джованни и присвистнул. Козимо поручает провести дипломатический прием пятилетнему внуку? Мало, что ли, разные послы морщатся, когда дед вдруг прерывает встречу ради общения с внуком, которому срочно понадобилось, например, вырезать дудочку? Да, было такое. Лоренцо вбежал в комнату, где Козимо беседовал с людьми из Лукки, дед отвлекся и принялся строгать для него дудочку из тростинки, а когда гости выказали неудовольствие, даже удивился, разве вы, мол, не отцы и деды, разве для вас вот такой постреленок не важней всего остального на свете? Гости задумались и больше вопросов не задавали.

Но одно дело заставлять послов ждать, совсем иное – поручить мальчишке принимать герцога.

– Тебе подскажут, что делать и как себя вести. Справишься?

Лоренцо, еще не вполне понявший, что от него требуется, серьезно кивнул.

– Вот и хорошо. Главное будь вежлив и не наболтай лишнего. Лукреция, у Лоренцо есть одежда по французской моде?

Принц Жан стал герцогом Анжуйским меньше года назад, когда после смерти любимой супруги его отец Рене Добрый отказался от герцогства в пользу сына, давая всем понять, что намерен отойти от дел. Рене Анжуйский вполне мог бы иметь и другое прозвище – Невезучий, поскольку всю свою жизнь боролся за неаполитанскую корону, и крайне неудачно. Это никого не удивляло, за Неаполитанское королевство кто только не боролся! Так случилось, что наследственные права на корону Неаполя имели и французы и испанцы.

Чтобы Лоренцо ненароком не обидел гостя, пришлось объяснить сложные перипетии неаполитанского наследования.

– Запомни: о Неаполе ни слова! – наставляла Лукреция маленького сына.

– Почему? – Лоренцо не терпел просто запретов, он мог выполнить любой приказ, даже самый тяжелый и неприятный, если понимал, зачем это нужно.

– В Неаполе была… нехорошая королева Джованна. Против нее воевал дядя нашего гостя Людовик Анжуйский. Чтобы Людовик не смог захватить Неаполь, королева усыновила его противника Альфонсо Арагонского и завещала трон ему. Но потом поняла, что ошиблась, и усыновила Людовика.

– А Альфонсо разусыновила, что ли?

– Да, отменила усыновление и завещание. Когда Джованна умерла, трон должен был перейти к Людовику, а после его смерти – к отцу нашего гостя Рене Анжуйскому. Но не перешел.

– Почему?

– Неаполем правит Альфонсо Арагонский и никого туда не пускает. – Продолжая наставлять сына, Лукреция поправляла что-то в его костюме, правда, мало надеясь, что беспокойный Лоренцо тут же не испортит материнские старания. – Этот разговор неприятен герцогу Жану Анжуйскому, потому я и прошу не упоминать Неаполь.