Лось 2
Шрифт:
— Лады! — и направил стопы дальше по коридору к Панцыреву, сейчас даже его привычка молоть языком без продыху меня не пугала.
Дверь в бокс номер двадцать два хранила презрительное молчание — двери вообще со мной редко разговаривают. Ни разу, вообще-то. Я с ними — да, а они со мной — нет. Не любят меня, наверное, слишком много я их повышибал в прошлой бурной молодости. Но тишина в ответ на стук означала, что Сашок куда-то смылся. А шляться он мог много где — свободный человек, имеет право. Намного интереснее было бы узнать, где носит Березу — его соседа по боксу? Вот уж этого-то жирдяя в желании гульнуть
Облом!
И с кем мне выпить? В способности пережить Наташкины фортели насухую, несмотря на угрозы врачей, я сомневался. Но не к Максу же заваливаться? Я могу его сколько угодно уверять, но себе врать бессмысленно — Юльку я еще не простил, а друг снова запоет песни в ее защиту…
О! Есть же товарищ, который никогда не откажет и всегда выслушает! Тем более, что в прошлый раз мы с ним так и не договорили!
Кладбище в Муромцево осталось со старых времен. Разросшиеся кварталы обогнули погост со всех сторон, выдвинув его в результате чуть ли ни в центр городка, отчего идти до него от общаги было всего с четверть часа неспешным шагом. У бабулек, круглосуточно карауливших у входа, купил пирог, соленых огурцов и конфет — идеальное диетическое питание для вчерашнего язвенника! Впрочем, сам я знал, что сейчас здоров как лось — хвала архиву Савинова! Жаль, что раньше не дочитал его труд до конца — забыл про порченные кишки доставшегося мне тела, иначе не пришлось бы валяться почти неделю на койке.
Стоило расположиться, как приближающиеся в сумерках всхлипы подсказали, что собутыльник, точнее собутыльница, у меня все-таки будет живой.
— Выпьешь со мной?
— Тебе же нельзя! — ахнула Лиза Угорина, сначала шарахнувшись от меня по темноте, а потом, узнав, приблизившись, украдкой вытирая платком слезы, — Дай сюда! — и отобрала бутылку, делая решительный глоток прямо с горла.
— Мать, ты сильна! — восхитился оставшимся уровнем коньяка в бутылке. Не двадцатилетний "Мартель", конечно, но все равно сорок градусов, — Закуси хоть! — протянул ей сверток с едой.
— А кто мне теперь запретит?.. — зачавкала он пирогом.
Поплывший по воздуху запах распакованной сдобы и меня соблазнил отломить себе кусок. С трудом вернул себе бутылку и тоже сделал глоток — значительно скромнее, чем Лиза.
— Что-то ты сюда зачастила?..
— Имеешь что-то против? — агрессивно выдала вдова Алексея в ответ.
— Нет. Извини, я так и не сказал тебе спасибо!
— Знал бы ты, как я тогда перепугалась! — бутылка опять перекочевала из рук в руки.
— Представляю…
— Ничего ты не представляешь! Мы ведь все, как сюда попали, поголовно в тебя влюбились… Что Юлька Тушнолобова, что Варвара, что я… Потом вдруг Алеша… ребенок… завертелось… Я тебе так за Лешку-младшего благодарна! — вовсе не по-дружески прижалась ко мне Лиза, — Я же знаю, что это ты настоял! Алексей, он бы не смог!
— Смог бы. Зря ты на него наговариваешь! — вступился я за покойника.
— Нет, не смог бы. Он сам как-то признался. И до самого конца был тебе благодарен. Он Лешика ждал… так ждал!!! — содержимое бутылки снова подверглось усекновению, — Я только от его смерти оправилась, только себя живой наконец-то почувствовала… И вдруг ты…
— Прости, что напугал. Лиза, тебе хватит! — отобрал из ослабевших рук емкость.
— Отдай! — не согласилась она с переходом хода, — Это тебе нельзя, а мне можно! Мне даже нужно!
— Что-то случилось?
— А!.. Не бери в голову! Неприятный разговор!
Сто граммов, плескавшихся на дне, ничего не решали — мне с такой дозы не напиться, а Лизку уже развезло. Но я все же успел сделать глоток, прежде чем вновь лишиться средства успокоения нервов. Остатки коньяка в два приема нашли приют в женском теле, а последние капли я вылил к основанию креста, спрятав потом пустую бутылку под скамейку.
— Хороший мой!.. — холодные ладони поползли под рубашку, — Свет мой ясный!.. Любимый, это судьба нас здесь свела!..
Прозвучавшие признания откровением не стали — трудно утаить чувства от эмпата, поэтому я знал и о ее прошлой влюбленности в меня, и об обуревающих желаниях сейчас. Но если бы судьбе, высшим силами, звездам, вселенной, богу или черту!.. вздумалось нас свести, они бы определенно выбрали место получше и почище, чем занозистая лавка у могилы Алексея.
— Лиза, перестань! — крепко прижал к себе полыхающую похотью женщину, не давая ей возможности добраться до пряжки ремня. Что ни говори, а после недельного отдыха на близость мягкого женского тела организм, подогреваемый к тому же чужим всплеском страсти, среагировал совершенно однозначно. Но сверхзадачей в новой жизни я ставил себе развалить клановую систему, а отнюдь не перетрахать всех доступных баб! На это дело и десяти жизней не хватит!
Как можно набраться всего с ноль-пять литра, мне было решительно непонятно, а если учесть, что я тоже принял посильное участие — то вообще смотрелось фантастикой, но Лизка смогла! Или она до прихода сюда уже где-то причастилась? Вернул должок, транспортируя пьяное тело с кладбища. И у меня даже мысли не было — тащить ее в нашу с Натали квартиру, но, итицкая сила! — кратчайший путь в казарму проходил ровнехонько мимо дома!
— Что я за кума, что под кумом не была? — огорошила меня народным творчеством хихикающая Угорина, хватаясь свободной рукой за ширинку.
— Миша?.. — фигура Натали возникла на пути неожиданно — все внимание было отвлечено на едва перебирающую ногами Лизку и на отбитие ее поползновений. И она же забивала своим желанием весь доступный эмофон, из-за чего пришлось почти отключить способности. Почти — потому что полностью при настолько близком контакте они не отключались. И гульфик как выпирал, как и продолжал выпирать, выдавая мое состояние. Я ведь говорил уже — как нежно я люблю местных дизайнеров офицерской формы? Добавьте к этому еще и Лизину ладонь, именно в этот момент легшую поверх стоящего дыбом достоинства!
— Ага! — волна презрения перебила даже жаркую похоть, — Я уже опоздала!
— Наташа! — крикнул вслед подруге…
А в ответ — тишина…
Вздохнув, потащил Угорину дальше к казарме.
На работе Наташино отсутствие утром заметил не сразу — сначала закружила ежедневная карусель — твари и не думали ослаблять натиск, потом отвлекся на Воронина, позвавшего обсудить новую фишечку в моем экзе. И лишь перед обедом, сунувшись в оружейку, наткнулся на совершенно левую тетку.