Лось. Начало
Шрифт:
Из того, что я услышал, в пору было самому впасть в уныние и чёрную меланхолию.
Из разговоров следовало, что электричества нет и не будет. Проклятые Столбы как-то нехорошо влияют на трансформаторы, они просто горят из-за непонятных скачков напряжения или срабатывает защита. Даже электроника в современных автомобилях начинает чудить и выходить из строя. Связи тоже нет, идут помехи, и чем ближе к Столбам, тем сильнее. Связь осталась только у военных, в основном только кабельная, но они вроде бы пока делиться инфой не собираются. По словам какого-то дядьки, вроде бы Столбы возникли во всех городах миллионниках, и на некоторых электростанциях и почему-то в горах.
Военные несут серьёзнейшие потери. К такому противнику и на
Два моста через Иртыш взорвали после того, как твари смели наспех сооруженные блок-посты. Военные, ещё не понимая ситуации, выкатили бронемашины, расставили людей, и... И твари просто пробежали по мосту снизу, атаковав бойцов с флангов и с тыла. Солдат просто сожрали и разогнали, поэтому мосты и взорвали. А мост “Имени 60-летия ВЛКСМ” решили сохранить, хотя и опутали его колючкой со всех сторон, наставили мин и нагнали туда людей и технику.
Что будет дальше, никто не знает. Войска тоже откатились назад, в город уже мало ходят. Решают что-то в штабах, пытаются удержать контроль над ситуацией. В Саргатке, говорят, уже началась повальная мобилизация, записывают всех желающих. Некоторые от неё бегут, но ещё больше бегут именно к ней, потому что в армии кормят три раза в день и дают одежду. Даже лечат, если что. При этих словах я не удержался и прыснул со смеху, чем заработал неодобрительные взгляды толпы. Ну надо же. Пара-тройка дней полной жопы, и как меняются приоритеты! Пожрать уже за счастье. Решил, если своих не найду, то, блин, к воякам пойду. Вот чесслово, это куда лучше, чем бомжевать в поисках банки тушенки. Классная идея, и чем больше я о ней думал, тем больше она мне нравилась. Ну не зря за водичкой сходил, точно не зря!
Ещё говорили, что твари, словно нечисть из сказок, боятся проточной воды. Даже через небольшой ручей перепрыгнуть не могут, им мост нужен. Хотя бы маленький. А вот это совсем интересно, я чуть уши не отрастил как у зайца, даже поближе подошел, чтобы лучше слышать. Не удержался и переспросил мужичка в толстовке, точная, мол, инфа? Тот покосился на меня и ответил, что инфа сто процентов. Сам, мол, лично видел. Забуксовали твари буквально в паре метров от ручья, когда беженцы драпали от зверюг.
А на дорогах, говорят, начались грабежи и разбои. Грохнуть и ограбить могут за что угодно, да хоть за хорошие кроссовки или полный рюкзак. Беспредел и махновщина попёрли в полный рост, и войска начали собирать уходящих людей в караваны, чтобы проще было сопровождать до населённых пунктов. И то хлеб, молодцы.
Так, выслушивая новости и прочую трепотню, я за три часа в очереди добрался таки до поселкового колодца и еще пол часа наскребал водичку в три заблаговременно найденных у дороги помятые полторашки. Напился до ломоты в зубах. Вода была с песком, мутноватая, но на запах свежая и ледяная. А песок... А что песок? Профильтруем через тряпочку, если что. Да и отстоится быстро, можно будет перелить в чистую бутылку.
Короче, уже жить можно, хоть и не долго. Жратвы осталось на пару суток, если совсем ужаться. Пара банок тушняка и три бичпакета. Брюхо от недоедания уже сводит, тем более у меня. Так то я раньше обязательно ел четыре раза в день, да ещё и протеином догонялся, поддерживая мышечную массу. Мысль о еде снова вогнала меня в самое отвратительное настроение. Шутки шутками, а я сам уже скоро буду готов убивать за еду. Пожалуй, зря я отшил нашего юного сталкера. Может и надо было бы сходить пошуршать насчёт магазинов и стянуть оттуда чего-нибудь калорийного. Ну ладно, вечером попробуем решить этот вопрос. А пока надо идти к той огромной толпе людей около школы, узнать, что там такое творится.
Глава 11
А творилось там замечательнейшая вещь. Какие-то волонтёры организовали пункт переписи беженцев и поиска родных, растерявшихся в этом бедламе. При силовой поддержке небольшого подразделения уцелевших ментов и активистов, сохраняющих порядок и очередность, волонтёры поставили школьные парты и разномастные коробки. В коробки люди скидывали бумажки со своими именами, бывшим адресом жительства, и работы. И кратко писали для разыскиваемых или разыскивающих, куда они отправляются. К родственникам, например, или в следующий пункт сбора. Ну или здесь будут ждать до упора. Короче, коротко сообщить о планах. Всё это говорил со стремянки сиплый дядька в матюгальник, и всё равно то там, то здесь из толпы орали, чтобы он повторил, или объяснил. Дядька регулярно просил тишины или посылал матом крикунов. Призывал сохранять спокойствие и соблюдать порядок. Но оголодавшая, озверевшая толпа - страшная сила. Регулярно в очереди к урнам орали, просили ручку, бумажку, вспыхивали конфликты и драки. Их быстро растаскивали, но здравомыслия это никому не прибавляло. Творился бардак в его первозданной форме.
Затем эти урны тащили к партам, за которыми сидели волонтёры, нумерующие эти бумажки, переписывающие данные в книги учета и раскладывающие их по алфавиту. Ну а уже книги учета уже шли на последние столы, где выстроилась не меньшая очередь - там родственники и знакомые искали своих.
Очереди были совершенно нереальные, и, подумав, я занял очередь туда, где уже были данные о беженцах. По моей логике, сперва любой нормальный человек будет искать своих родственников, оставляя данные о себе. Мол, жив, мол, иду туда то или туда то. А кто меня, сироту, в такой ситуации будет искать? Нет, может кто и будет, но не сразу, а только после своих. А я сразу по фамилиям пройдусь, их, в общем то, не так то и много. Да и очередь здесь меньше.
Через пол часа я понял, что, во-первых, очередь здесь меньше потому, что она дольше идёт, а во-вторых, информация всё время добавляется. То есть когда я уже отойду от стола, подойдёт следующая партия списков, где теоретически могут быть искомые мною фамилии. Но с этим ничего поделать нельзя, потом ещё раз придётся сюда идти. Пока стоял в очереди, выменял у тётки с пацаном огрызок цветного коричневого карандаша и два тетрадных листа на кулёк леденцов, которые затрофеил у покойного гопника, пристреленного мною у озера. Сладкоежка был, наверное.
Потом я пошел и попытался занять ещё одну очередь к ящику, куда люди кидали свои данные. Там мне в грубой матерной форме доходчиво объяснили, что нефиг бегать туда-сюда, потому что очередь сбивается и вообще "и так бардак". Часам к четырем я скинул таки бумажку со своими данными в полную коробку таких же бумажек, дал в морду какому-то пьяному наглому хмырю, лезшему вне очереди, и узнал, что никто из моих друзей здесь не появлялся. Надеюсь, появятся позже, либо будут в другом лагере. В то, что с ними случилось нехорошее, мне верить не хотелось. Тот же Колян, например, жил в коттедже на другом конце города и дальше от эпицентра, чем я. Может быть он в другой лагерь сбежал, или вообще успел прыгнуть в тачку и уехать в область, подальше от аномального Иртышска. Хотя... судя по тому, что я помнил о прошедшей пьянке, вряд ли он проснулся раньше меня. Но, опять же, у него было две подружки, и вроде бы они горячительным не увлекались, может и смогли растолкать его раньше, чем твари попробовали на вкус задницу именинника.