Лощина
Шрифт:
Но там никого не было, если не считать одинокого экипажа, едущего по улице, и грохота мусорных баков в соседнем переулке. Остальная часть города спала.
Я продолжал идти, дурман понемногу выходил из моего организма. Августовский воздух был липким даже ночью, но в легких чувствовалась свежесть, и я вдыхал его большими глотками, как будто не дышал неделями. Я знал, что это вопрос времени, когда действие опиума полностью прекратится, и мне снова придется столкнуться с руинами своей жизни, но пока все в порядке. Я безымянный человек без будущего и прошлого, просто
Но затем к моим шагам присоединились еще одни.
Подходят все ближе, ближе.
Я оборачиваюсь и ничего там не вижу.
Ничего, кроме плеска лужи, как будто кто-то топнул по ней.
После этого иду быстрее, потею и чувствую себя почти трезвым. Я всего в минуте ходьбы от своего гостиничного номера, и хотя в затылке неприятное ощущение, что за мной наблюдают, я чувствую, что, возможно, буду в безопасности, как только окажусь внутри. Мой номер — просто грязная берлога с дырами в стене.
— Икабод, — шепчет женский голос за спиной. Как будто проникает в мою грудь и хватает за сердце, останавливая меня. Это так похоже на Мари…
— Икабод Крейн, — снова произносит голос, но теперь он звучит грубо, низко и смутно зловеще.
Я медленно поворачиваю голову.
Позади меня стоит женщина в плаще.
У нее нет лица.
Без глаз. Без носа. Просто тонкая линия вместо рта.
Господь Всемогущий.
— А-а-а! — я вскрикиваю, пытаясь заглушить свой крик, и терплю неудачу, поднимая руку, как будто пытаясь укрыться от ее взгляда.
Но, взмахнув рукой, я снова вижу ее, и теперь у нее есть лицо.
Конечно, есть, как иначе. Ради всего святого, кажется, я слишком много курил сегодня.
— Икабод Крейн, — повторяет она еще раз, и теперь ее голос снова меняется. Становится светлее, мягче, и когда она делает шаг в свет фонаря, я вижу ее более отчетливо. Она старая, но непонятного возраста, с гладкой, ровной белой кожей и глубокими морщинами возле глаз и рта. Ее губы красные и влажные, как будто она только что прикусывала их, а глаза ярко-зеленые с золотыми крапинками, которые мерцают на свету. Лишь из-за глаз она кажется моложе.
А еще у нее есть какая-то непонятная аура. Она постоянно меняет цвет, временами полностью исчезая.
«Ведьма», — думаю я про себя. «Она что-то вроде ведьмы».
— В этом вы правы, мистер Крейн, — говорит она.
Мои глаза расширяются.
— Но не пугайтесь так, — продолжает она. — В конце концов, вы тоже ведьмак.
Я осмеливаюсь на мгновение отвести от нее взгляд и обеспокоенно оглядываюсь по сторонам. Улица пуста, если не считать крысы, бегающей возле водостока, а мой отель находится как раз в конце квартала. Интересно, успею ли я добраться туда до того, как она меня остановит? Не знаю, как бы она поступила — я по крайней мере на фут выше ее, но ведьмам доверять нельзя.
— Я не буду вас останавливать, — говорит она. — Но, возможно, вы захотите выслушать то, что я хочу сказать, мистер Крейн. Боюсь, это
Меня так и подмывает оттолкнуть ее. Добежать до отеля и захлопнуть дверь у нее перед носом. Или, черт возьми, развернуться и отправиться прямиком обратно в кабак. Лечь на коврик с трубкой во рту и забыть обо всем.
— Какого рода возможность? — спрашиваю я настороженным тоном.
— Финансовая, — говорит она. — Весьма полезная. Я рекрутер престижного колледжа, и мы ищем преподавателя с такой подноготной, как у вас.
Я давлюсь смехом.
— Моей подноготной?
— Да, — просто отвечает она. — Мы знаем, что вы учились в медицинской школе в Чикаго и почти окончили ее с честью, но внезапно отчислились. Мы знаем, что вы продолжали преподавать в академии в Сан-Франциско, где познакомились со своей женой. И мы знаем о трагических обстоятельствах, о которых, я уверена, вам не нужно напоминать, и они привели вас сюда, в Нью-Йорк… и во что превратилась ваша жизнь с тех пор.
Я смотрю на нее, совершенно сбитый с толку.
— Вы ознакомились с полицейскими записями?
— Вы же не можете винить меня за то, что я узнала все, что могла, о потенциальном сотруднике, не так ли? — говорит она. — Но никаких записей. Вы не единственный ведьмак, способный видеть чье-то прошлое. Я знаю, на что способны ваши руки, когда вы прикладываете все усилия. Все, что мне нужно сделать, чтобы увидеть чье-то прошлое, — это подержать в руках то, к чему они прикасались.
Женщина лезет в карман своего плаща и достает синий носовой платок, похожий на тот, что был у меня раньше. Я быстро похлопываю себя по карману пальто, но не удивляюсь, обнаружив, что он исчез.
— Маг, — удается мне произнести.
— Прошу прощения?
— Я маг, а не ведьмак, — я хмурюсь, прищурившись, глядя на нее.
— Семантика, — говорит она, протягивая носовой платок. — Возьмите. Вы оставили его в опиумном кабаке.
— Вы тоже были там? — с горечью спрашиваю я, забирая у нее свой платок. Я никогда не встречал никого, обладающего подобными способностями. Это практически гротеск.
— Магия теней, — говорит она с самоуверенной улыбкой на губах. — Делает человека невидимым в темноте. Это один из моих многочисленных даров. Их вы тоже скоро получите, если присоединитесь к нам.
Я качаю головой, пренебрежительно поднимая руку и делая шаг назад.
— Послушайте, мадам Ведьма, вы кажетесь приятной женщиной, но я думаю, нам придется попрощаться. Видите ли, я здесь вполне счастлив, — жестом указываю на город. — Мне нравится Нью-Йорк. Я не хочу уезжать. И точно не ради какой-то женщины, ворующей носовые платки, которую встретил на улице.
Она остается невозмутимой.
— Этот колледж находится всего в тридцати милях к северу отсюда. В штате.
— Дело не в штате, — говорю я, отступая назад. — А городе. И, как уже сказал, я счастлив. Очень счастлив. А теперь, если вы меня извините, уже поздно, и мне нужно поспать несколько дней.