Лотерея для неудачников
Шрифт:
Видимо, врачеватель человеческих душ считает иначе… Или, что хуже, пользуясь спросом на подобного рода веяния, укрепляет в женщинах и без того невеселые мысли.
Утешало, правда, то, что Влад не врал, и потому не было разбитой посуды, лопнувших лампочек и прочих разрушений, преследовавших Валечку на прошлых местах работы и жительства. Но одним прекрасным вечером…
Как-то раз после поездки в университет Влад вернулся поздно и не в духе. Наверное, очередная пассия дала от ворот поворот, решила Валечка.
Влад редко кого приглашал к себе, но далеко
«А на что еще может рассчитывать мужчина с таким невыносимым характером?» – думала Валечка, выслушивая его очередную надменную тираду. С другой стороны, она встречалась со Славиком целых три года, а тот был не только эгоистичным и самовлюбленным, но еще и лживым человеком…
Валечка, два часа колдовавшая над духовым мясом, выглянула из кухни в коридор. Владово недовольство, похоже, объяснялось не только от ворот поворотом очередной любовницы: он вымок и продрог, а бутылку с пивом сжимал в руке так, что казалось, она примерзла пальцам.
– Ужинать будете? – спросила Валечка.
– Угу, – буркнули ей в ответ.
– Тогда приходите на кухню.
– Я что, не могу поесть в своей комнате? – совсем уж недружелюбно поинтересовался Влад.
Валечка снова высунулась из кухни.
– Конечно можете. Только вы снова оставите тарелку под кроватью, а я буду битый час разыскивать ее по всей квартире.
– Вообще-то в ваши обязанности это не входит.
– Вообще-то посуду нужно мыть, хотя бы изредка.
– Видите ли, Валечка… – пробубнил себе под нос Влад, стаскивая с ног давным-давно сбившиеся сапоги. – Как бы вам так сказать, чтобы не обидеть… Заклевали вы меня своей любовью к порядку. Это если мягко… А если жестко, так я уж лучше промолчу…
– Как знаете, – пожала плечами Валечка. – Можете сделать в своей комнате хоть склад из грязных тарелок. Мне-то что?
Проворчав в ответ что-то невнятное, Влад все-таки зашел на кухню.
– Ладно, черт с вами, поем здесь. Мясо? – принюхался он к запаху, доносившемуся из духовки.
– Свинина с картофелем и грибами.
– Вообще-то вы не лучшая повариха, Валечка. Но есть вашу стряпню все-таки можно.
– Спасибо за комплимент, – усмехнулась Валечка, уже привыкшая к таким выпадам. Влад не терпел критики в свой адрес, зато обожал критиковать окружающих. – Может, не будете класть кепку на стол? Она же совершенно мокрая.
Влад бросил на нее недовольный взгляд, но кепку со стола убрал, правда, переложил ее на подоконник. «Ладно, потом отнесу в прихожую», – смирилась Валечка, решив, что сейчас Влада лучше не трогать.
Ужин прошел в полной тишине, но, когда Валечка начала мыть посуду, Влад извлек из холодильника вторую бутылку пива, которая развязала ему язык.
– А знаете, Валечка, что меня всегда поражало в женщинах?
– Что? – из вежливости полюбопытствовала Валечка.
– То, что вам удается из всего сделать трагедию.
– К чему это вы?
– Ну вот, к примеру, вы, Валечка. Немытая
Валечка закрыла кран, вытерла руки полотенцем и медленно повернулась к Владу.
– Знаете, что я вам скажу, знаток вы душ?
– Хотелось бы услышать…
– Да то, что вы – женоненавистник.
– С чего вы это взяли?
– А вы перечитайте свою книжку. Это же совершенный кошмар. Вы не о женщинах пишете, нет… Вы пишете о каких-то тупых коровах с интеллектом муравья, которым от жизни ничего не нужно, кроме удачного замужества и вечной молодости. Не знаю, кто это покупает, но я бы в жизни не стала это читать. Хоть вы и пихаете в эту вашу дурь умные словечки. Я мою ваши грязные тарелки не для того, чтобы забыться, уж поверьте. И не потому, что я маньяк порядка. Просто я не хочу проживать к квартире, напоминающей мусорку у подъезда.
– А поркуа бы ей и не напоминать мусорку? – прищурился задетый Влад. – Вообще-то это моя квартира. А что до книги… Вы в своей жизни хоть что-нибудь написали? А, Валечка? Или, может, хоть институт закончили? Нет, вы даже доучиться и то не смогли. Единственное, на что вы способны, – работать секретаршей. Да я, собственно, не против – работайте кем хотите. Но вы же лезете в судьи… Вы же критикуете человека с высшим образованием и опытом куда большим, чем ваш…
– Вообще-то я тоже женщина. Одна из тех, для кого вы пишете эту свою книгу. Да, я не хочу остаться в одиночестве. Но я не выскочу за первого встречного, только чтобы, не дай бог, свой шанс не проворонить. И не считаю, что жизнь заканчивается в тридцать лет. И много чего не думаю из того, что вы там обо мне пишете.
– Не о вас.
– Нет, обо мне. Потому что я женщина. По-вашему, глупая и несамостоятельная курица. И кстати, чтобы вы знали, я очень люблю свою мать и не считаю, что она пытается удержать меня рядом всеми возможными способами.
– Интересно, почему тогда вы живете здесь… – саркастически улыбнулся Влад. – Только не говорите, милая вы моя, что из Подмосковья далеко ездить – не поверю. Здесь другие причины.
– Другие. Но вас это не касается.
– А вас, значит, мое творчество касается…
– Творчество? – Валечка грустно покачала головой. – Да вам так же далеко до творческого человека, как козе до гламурной блондинки.
– Сравненьице как раз в вашем духе.
– Это не мое. Хотя не важно. И еще, насчет творчества… Я уверена, что этот бред сочиняете не только вы… В конце концов, теорию-то вы где-то берете… Чтобы подогнать ее под ваши узколобые рассуждения…
Влад вспыхнул. Его интеллигентная бледность сменилась пятнистым румянцем. Валечка поняла, что попала в самую точку.