Лотерея "Справедливость"

Афлатуни Сухбат

В основном эти новые парты, школьные принадлежности привозит наш водитель Николай на своем супер МАЗе-длинномере, он говорит, уже устал их возить, когда это все кончится, но одновременно и радуется и, говорит, мне приятно, что я принимаю участие в этих добрых делах.

Но вы, дипломаты, аккредитованные в штаб-квартирах ООН, считаете, что все довольны этим?

Нет, не все. Есть недовольные. Но это не от бедности и Правительства, а виновны они сами.

Я приведу такой пример, и он был совершен в нашем городе,

но я не интересовался глубоко. Мне достаточно было послушать от людей, и я был потрясен.

Человек приходит к остановке, где стоят частные такси, и просит водителя отвезти по назначению. Проехав километр, внезапно отбирает машину, высаживает водителя и уезжает к своим друзьям. Хи-хи-ха-ха, они садятся и едут кататься, они не знают, что она — чужая машина.

И вдруг на них нападают 6—7 ребят, друзья хозяина машины, вытаскивают по одному из машины и что там происходит? Вы уже догадались — госпитализация и вмешательство органов.

До этого события эти семьи жили, я бы сказал, нормально.

Но из-за необдуманного поступка этих молодых ребят, я бы сказал, победнели 10 и более семей. И мы в большинстве случаев скрываем правду, вводим себя и других в заблуждение и т.д.

А вы, уважаемые журналисты из США, из европейских стран, из России, можете сделать поспешные выводы, подтвердив свою интервью из многих пострадавших, а их много, там нет победителя, каждый, наделав делов, будет защищать самого себя, забыв о своих друзей.

А вы поспешными фактами, сообщениями можете разозлить политиков своих стран против политиков тех стран, где вы аккредитованы.

Я не хочу сказать, что наше Правительство не ошибается, но эти ошибки можно решать мирным путем.

Например, я на днях хочу встретиться с ген. Директором нашего комбината, на мой взгляд, он подписал очень суровый приказ по комбинату. Если работник потерял пропуск, он должен заплатить 78 000 сум.

Я получаю в месяц 100 000 сум, если потерял пропуск, значит, я лишаюсь месячной зарплаты, это не реально и очень сурово!

Встреча

Ныло сердце...

Создатель бомбы доехал на троллейбусе до Дархана. Вышел.

Троллейбус плюнул кусочком молнии, и уехал.

Владимир Юльевич подходил к розовому особняку; покачивалось во внутренностях портфеля письмо на бланке.

Перед особняком темнела очередь.

Две женщины в одинаковых плащах, но с разными лицами.

Какой-то парень с коляской, в которой желтели пирожки.

Горбатый старик в изумрудном чапане и с сутулым внуком.

Беременная женщина, о которой вообще ничего нельзя было сказать, кроме того, что она беременна. Еще два-три сумрачных лица.

Владимиру Юльевичу очередь не обрадовалась.

— Вы за кем записывались? — спросила его одна из женщин в плаще.

— Я с письмом... — начал Создатель бомбы.

— Мы здесь все с письмом. Вон старый человек стоит, он тоже с письмом и не лезет, хотя, может, на войне воевал.

Старик в изумрудном чапане вытащил смятый конверт и вручил его Создателю бомбы. Создатель повертел конверт в руках. Старик улыбался прозрачной беззубой улыбкой.

— Да вы не бойтесь, возьмите письмо, у него их много, — сказала другая женщина в плаще. — Он вас за министра принял. Он думает, в Ташкенте все мужчины при галстуке — министры. Сына у него посадили, наркотики подбросили, говорит... А вы в очередь все-таки запишитесь.

Парень принялся качать коляску с пирожками:

— А пирожки! Кому пирожки? Пирожки есть!

— Понимаете, — сказал Создатель бомбы, — я от организации.

— А вы думаете, я от имени частной лавочки стою? — поинтересовалась одна из плащевых женщин. — Я тоже от организации. Два месяца зарплату не платят, вот сейчас бы пирожок съела, а не на что.

— Сестра, пирожки в кредит даю, — подрулил к ней коляску парень.

— Отойдите вы с пирожками, у меня токсикоз, — подала голос беременная женщина.

— Вы не понимаете, — говорил Создатель бомбы. — Я пришел с официальным письмом.

— А меня через розетку облучают, — сказал еще чей-то голос. — Соседи.

— Я пришел не с жалобой, — объяснял Создатель бомбы.

Вокруг него крутилась коляска с пирожками. Болело сердце.

— Я вообще-то раньше работала киллером, — говорила беременная женщина. — По амнистии получила условно, а теперь мне угрожают. Скажите, вы ваши пирожки из кого делаете?

— Барана туда кладу, — отвечал парень с коляской.

Дверь офиса открылась, появился квадратный охранник, почесал шею. Очередь стихла.

— Послушайте, — сказал охранник. — Послушайте, вам было сказано: письма присылайте по почте. Почта хорошо работает, все письма доходят. Зачем вы здесь время свое тратите и нам мешаете?

— А у меня письмо с вещественными доказательствами, на почте не берут, вытащите, говорят, это дерьмо из конверта, — сказала одна из плащевых женщин. — И вообще, желательно на прием попасть.

Охранник покачал головой:

— Послушайте, у нас просто принимают письма, мы никого не принимаем. Если хотите, давайте ваши письма и уходите.

— Никуда мы не уйдем, — сказали женщины. — Вон какое большое здание себе оторвали, неужели один кабинетик для приема нельзя выделить?

Создатель бомбы протиснулся к охраннику, показал служебное удостоверение и объяснил насчет письма.

— Заходите, он по коридору слева сидит, — сказал охранник.

— Мужчина, вы им скажите, что здесь беременные женщины имеются, — кричала вслед очередь. — И один ветеран войны... Пирожки, пирожки есть... И человека облучают, я уже устала розетки пластырем заклеивать, устала я...