Лотерея
Шрифт:
«Да их и сейчас хватает, особенно под землей», — подумал Эрик, и неприятное чувство кольнуло сердце.
Эрик даже не понял из-за чего это. Но потом его осенило.
«Интересно, мы пропали до того, как залетели на Праймзону и сбросили там „крыс“ или после?..» — подумал Махов, осознав, что Сиволапый и прочие «крысы», кто по его милости отправились колонизировать другие миры, могут находиться совсем рядом. Нет, не в этом же посадочном модуле — в других, но рядом…
— Или, что вероятнее, более мощное вооружение и боеприпасы
— Впрочем, это не важно… — задумчиво произнес Эрик.
— Что?
— Ничего, это я так, о своем…
— Ясно… — кивнул Ремезов, продолжая поиски нужных им ящиков.
Махов действительно считал, что наличие поблизости его смертельных врагов уже не важно, потому как он был полностью уверен в том, что они все — он сам и его враги — не проживут на этой неизвестной планете и недели, загнувшись от какого-нибудь вируса, так что даже и не увидятся. Не до того, чтобы выяснять отношения…
Вот если бы они прилетели в нормальном колониальном корабле, с хорошей лабораторией, тогда у них еще появился бы шанс спастись. Были бы взяты пробы воздуха, почвы, воды… и после хитроумных анализов и прочих процессов изготовлены сыворотки. А так… а так они обречены.
Наконец они нашли все необходимые ящики и облачились в плотные ремонтные комбинезоны с капюшонами, надели противогазы и, избавив от консервирующей смазки винтовки, примкнули к ним снаряженные магазины. Нашли ножи и почувствовали себя готовыми к выходу во внешний мир.
«Хотя чего мы напрягаемся? — удивился такой основательности Эрик. — Нам всего-то и надо, что выглянуть на пару минут да по сторонам посмотреть, а не воевать».
Но приготовившись выйти, перед шлюзом все же задержались, замялись. Что ни говори, а внешний мир пугал своей неизвестностью и по определению враждебностью. Они встали у черты, шагнув за которую обратного пути уже не будет. Что их там встретит? Пустыня? Лес? Джунгли? Болото? Ядовитые твари тут же вонзятся в их тела…
— Ну что, идем? — бодро спросил Ремезов, подбадривая не столько своего спутника, сколько самого себя.
— Идем, — обреченно кивнул Эрик, подавив в себе какое-то противное ощущение.
Махов ударил по кнопке открывания шлюзовой камеры.
Они вошли внутрь, и как только дверь за ними закрылась, Эрик, не давая слабости вновь сковать сознание, снова ударил по кнопке открывания уже внешней двери.
5
Жара в один момент ворвалась в шлюзовую камеру, облепив тела напарников-первопроходцев.
— Ух, как в бане… — глухо выдал Ремезов из-под маски.
На теле мгновенно выступил пот и тут же испарился. Маска запотела изнутри. Хорошо, что внутри имелся небольшой дворник, и влагу удалось разогнать, поелозив им из стороны в сторону. Сложилось такое впечатление, что вместе с потом испарялись силы.
Еще этот запредельно яркий свет местного светила, заставлявший слезиться глаза, хотя они еще не вышли из шлюза, просто так сильно оказалось отражение от красновато-бурой каменистой потрескавшейся поверхности. Выходить на такой солнцепек вообще казалось верхом безумия.
— Может, все же повременим с разведкой хотя бы до вечера? — предложил Эрик, осознав, что они несколько переоценили свои силы. — Мы едва встали на ноги, держимся только за счет стимуляторов. Мы в любой момент можем слечь… Эта жара просто добьет нас. Я буквально физически чувствую, как силы покидают меня.
— Ты прав, парень, — после короткой паузы признал Ремезов. — На основательную разведку лучше выходить вечером, когда станет чуть прохладнее и не так убийственно светло. Но на минутку все же выйти стоит, просто осмотреться… А то из шлюзовой камеры много не увидеть.
На взгляд Махова, из дверного проема видно достаточно, чтобы сложилось мнение о мире, в который их занесло волею случая. Это огромная каменистая пустыня, что естественно при такой-то жаре, она уходила, насколько хватало взгляда. Ни гор, только небольшие холмы вдалеке, и никакой растительности в пределах видимости. Что странно, ведь главный компьютер должен был посадить посадочные модули вблизи источника воды, так он запрограммирован.
«Если только здесь вообще есть источники воды и растительность», — подумал Эрик.
Небеса отсвечивали сиреневым. Небольшие рваные белесо-желтые, местами бледно-коричневатые облака плыли так низко, что казалось, стоит немного подпрыгнуть, и можно будет потрогать их рукой. До них едва ли пара сотен метров.
— Хорошо… — ответил он на предложение старшего напарника, и они вышли наружу, ступив на горячий шершавый камень.
Махов невольно присел, когда, подняв голову к небесам, увидел над головой огромный, закрывающий едва ли не полнеба серп газового гиганта, отдаленно походящий на Юпитер. Его поверхность разделяли такие же разноцветные полосы стремительно несущихся атмосферных течений и пятна чудовищных воронок ураганов между поясами.
— Ё-моё… Действительно впечатляет, — нервно хохотнул Ремезов, тоже инстинктивно пригнув колени. — Давай зайдем в тень модуля… может, полегче станет.
В тени действительно стало чуточку полегче, но ничего нового рассмотреть им не удалось. Все тот же бескрайний красноватый пейзаж под сиреневым небом с низкой облачностью.
— Ну что, это определенно не Орхан, — подытожил Антон Николаевич.
— Да уж, — горько усмехнулся Эрик, вспомнив живописное описание планеты, на которую им предстояло попасть. — И близко не стоит. Там просто райские условия, а здесь — адские. Светило едва над горизонтом… что это, восход или закат? Но в любом случае, что творится во время полудня?!