Лотерея
Шрифт:
Малдун кивнул. Именно на такие условия он и рассчитывал.
— Кто последний?
— Я, — коротко ответил мужчина.
Малдун достал деньги из кармана, согнул банкноты вдоль, как принято у игроков, обернул вокруг пальца, дожидаясь своей очереди. Когда кости пододвинули к нему, Малдун положил стодолларовый банкнот на середину стола, взял кости, потряс у уха. Перестук ему понравился. На его лице появилась счастливая улыбка.
— Семь и четыре мои счастливые цифры, — объявил он. — Те самые, что нарисованы на двери этой комнаты. А теперь, если человек сможет таким макаром выкинуть одиннадцать…
— Он кончит в канаве, — ответили ему. — Не тяни время — бросай. Ты их обобьешь.
Оббить кости Малдун не успел. Собственно, побывали они у него в руках ровно десять раз. Пять раз он выкинул два очка, пять — три. Поставил рекорд, которому предстояло запомниться надолго. Предыдущий равнялся пяти неудачным попыткам. Потом игрок поднялся на лифте на крышу (играли тогда в «Копли-Сквер») и прыгнул вниз. Малдун передал кости соседу справа и молча вышел из номера.
Побродил по улицам, тяжелыми рабочими башмаками сшибая с тротуара все, что попадалось под ноги: банку из-под пива, кусок кирпича, вызвавший такие приятные воспоминания, пустую сигаретную пачку. А вот с оберткой шоколадного батончика ничего не вышло: удача изменила ему, и башмак просвистел выше. Семьдесят четыре! Что же могло означать это гр… паршивое число (монастырская школа воспитала Малдуна в строгости, он не позволял себе ругаться даже в мыслях). Попытался подойти к проблеме с позиций здравого смысла, не давая воли эмоциям. Старая мисс Джилхули никогда не подводила его, следовательно, не могла подвести и в этот раз. Просто он неправильно истолковал ее слова.
Семьдесят четыре? Семьдесят четыре? Цифры в его голове зазвучали в определенном ритме. Чего-то, правда, недоставало. Семь-четыре… ноль? Семь-четыре-ноль! Все точно! Чувство полного удовлетворения охватило Малдуна. Вот оно что! Семь-четыре-ноль!
Ноги сами привели его в гриль-бар «У Кейзи». Он вошел в пустой зал, сел за стойку.
— Пива!
— Как сыграл? — спросил Кейзи.
— Дай мне и виски, — ответил Малдун. Опрокинул стопку, выпил полкружки пива, вытер рот, пристально посмотрел на Кейзи. — Тебе что-нибудь говорят цифры семь и четыре?
— Ничего, — честно признался Кейзи.
— А как насчет семи, четырех и нуля?
— Еще меньше.
— А если подумать?
Но Кейзи уже ушел на кухню, чтобы приготовить себе сэндвич, и Малдун обнаружил, что разговаривает с воздухом. Положил деньги на стойку, направился к выходу. В дверях столкнулся с коротышкой О’Лири, который по поручению мафии собирал ставки в лотерее «Цифры» (Numbers — незаконная ежедневная лотерея, в которой ставки делаются на непредсказуемое число, например, три последние цифры в биржевом индексе Доу-Джонса). Возможно, он предпочел бы заниматься чем-то другим, но где бы ему стали платить такие деньги?
— Не желаете поставить на число, мистер Малдун? — спросил О’Лири.
Малдун уже хотел пройти мимо, мотнув головой, но вновь остановился как вкопанный. По его телу пробежала дрожь. В голове словно вспыхнула яркая лампа. Он пнул себя ногой, в результате чего потом три недели хромал.
Святой Боже! Ну можно ли быть таким слепым! Слепым? Чокнутым! Какое еще значение могут иметь цифры, кроме того, что они — цифры?! От этой мысли Малдун просто застонал. Если бы он не убил тещу и не полез в эту чертову игру, он бы мог поставить полторы тысячи долларов на цифры семь-четыре-ноль. Полторы тысячи долларов при ставке пятьсот к одному! Однако, не отправь на тот свет тещу, он бы не смог вычислить последнюю цифру, ноль, а потому ничего бы не выиграл. Но вот в кости он сыграл совершенно напрасно. Потому что теперь Малдун абсолютно точно знал, что хотела втолковать ему старая мисс Джилхули.
— Вам нехорошо? — озабоченно спросил О’Лири, вглядываясь в лицо Малдуна.
— Нет! — ответил Малдун, схватил маленького букмекера за руку и потащил к стойке. — Кейзи!
Кейзи появился из кухни, стирая майонез с подбородка.
— Не кричи. Чего ты хочешь?
Малдун уже стаскивал с пальца обручальное кольцо.
— Сколько ты мне за него дашь?
Кейзи смотрел на Малдуна, как на сумасшедшего.
— У меня не ломбард, Малдун.
Но Малдун его не слушал. Прибавил к кольцу часы с браслетом.
— Сто баксов за все. В долг. Вечером все отдам. — И, поскольку Кейзи продолжал таращиться на него, торопливо добавил: — Только за кольцо я заплатил в свое время шестьдесят баксов. И часы стоят не меньше полутора сотен, не говоря уже о браслете. От «Спейдера», не какая-то подделка. Неплохой залог, а? — В голосе слышались просительные нотки. — Не отказывай, мы же давние друзья.
— Знакомые, — уточнил Кейзи, не отрывая глаз от Малдуна. — Таких денег в кассе нет.
— При чем тут касса? В кармане у тебя куда больше.
Кейзи еще с минуту смотрел на него, потом небрежно смахнул кольцо и часы с браслетом на ладонь и сунул в карман. Из другого достал раздутый бумажник. Начал отсчитывать купюры.
— Девяносто пять баксов. Пять процентов — комиссионные, как положено.
Малдун хотел возразить, но время поджимало.
— Мы еще поговорим об этом, Кейзи.
На улице он повернулся к О’Лири, схватил его за плечи, дабы подчеркнуть значимость своих слов:
— О’Лири, я хочу поставить девяносто пять баксов на цифры семь-четыре-ноль. Ты понял? СЕМЬ-ЧЕТЫРЕ-НОЛЬ! Сегодня!
— Девяносто пять баксов? — О’Лири обалдел. — Никогда не выдавал расписку больше чем на два бакса, мистер Малдун. — Он на мгновение задумался. — Нет, на пятерку. — О’Лири просиял, потом сник. — Нет, на два, пятерка оказалась поддельной.
— Мы теряем время, — угрожающе прорычал Малдун. Только тут до него дошло, что он поднял коротышку и держит в нескольких дюймах над полом. Поставил О’Лири на место. — Они заплатят? Вот в чем вопрос. — Теперь он говорил спокойнее.
— Разумеется, заплатят, мистер Малдун. — О’Лири одернул рукава. — Если они начнут мухлевать, долго не проживут.
— Хорошо, что они это понимают. — Малдун протянул девяносто пять долларов. Получил расписку, убедился, что цифры записаны правильно, убрал ее в карман и повернулся к Кейзи: — Пива! — По голосу чувствовалось, что их дружеским отношениям нанесен серьезный урон. — В счет тех пяти баксов, которые ты только что украл у меня!
Семи вечера Малдун дожидался в гриль-баре «У Кейзи». Именно в этот час букмекеры объявляли три последние цифры в национальном казначейском балансе: на этой неделе для участников лотереи он заменял Евангелие. Малдун понимал, что наличные ему не принесут. В конце концов, речь шла о сорока семи тысячах долларов. Придется взять чек. Если бы не игра в кости, он бы мог стать богачом. С другой стороны, мог и оказаться в канаве с перерезанным горлом, как указал один из игроков в «Каллахэне».