ЛОУРЕНС АРАВИЙСКИЙ

Лиддел Гарт Бэзил Генри

Согласовав план с Фейсалом, Лоуренс отправился в Египет, чтобы выяснить дальнейшие намерения Алленби. Доунэй сопровождал его до штаба. Когда они прибыли туда 2 мая, их ожидали там дальнейшие неприятные новости или, вернее, предчувствие их в ближайшем будущем. Болс с радостью сообщил им: «Ну-с, с Эс-Сальтом все обстоит хорошо». Далее он рассказал, что вожди арабов бени-сахр прибыли в Иерихон и предложили поддержку «20 000 арабов из Темида», в связи с чем Болс разработал новый план операций против Амманского плато. Утром 30 апреля британские войска вышли из Иордана, и в тот же самый вечер конные арабы Анзак, прорвавшись на север, заняли Эс-Сальт.

Хотя это звучало хорошо, но Лоуренс почувствовал, что в этом «скрывается обман». «Я спросил, кто был вождем арабов бени-сахр, и Болс ответил: „Фахад“.

Это становилось все глупее и глупее. Я знал, что Фахад не смог бы набрать и 400 человек и что в данный момент в Темиде не имеется ни одной палатки, так как бени-сахр двинулись на юг, к Юнгу. Мы поспешили в штаб, для того чтобы убедиться в действительном положении вещей, и, к несчастью, узнали, что все было так, как говорил Болс. Британская кавалерия неожиданно пробралась на холмы Моаба, основываясь на каком-то туманном обещании шейхов Зеби — жадных арабов, которые приехали в Иерусалим только для того, чтобы испытать щедрость Алленби, однако там их вскоре раскусили».

В действительности же Болс имел больше оправданий, чем это представлял себе Лоуренс, так как Мизрук, представитель Фейсала на севере, отправил шейхов через Иордан и дал им письмо для Алленби, в котором говорил, что ему нужна лишь небольшая поддержка со стороны британских войск, чтобы покончить с турками в Трансиордании. Его живое воображение, таким образом, разделяло ответственность за доверие, проявленное Болсом, но не извиняло его.

Алленби, конечно, был введен в заблуждение своим штабом в отношении этого вторичного наступления на ТрансИорданию. Доунэй покинул его, уехав во Францию, а Бартоломью, который должен был разработать окончательную операцию войны, еще не перевелся из штаба Четвуда к Алленби.

Однако Алленби заранее написал Шовелю, которому было поручено произвести новую операцию: «Как только вы захватите фронт Амман — Эс-Сальт, вы должны сразу же подготовиться для дальнейших действий в северном направлении в целях быстрейшего наступления на Дераа». Становится ясным, что эта операция была вдохновлена чрезмерным честолюбием и что она являлась еще одним примером разницы, так хорошо знакомой историку, между намерением командующего и его последующим объяснением для истории.

С момента предыдущего наступления турецкие силы увеличились, причем их главная часть, численностью около 6000 человек, удерживала чрезвычайно сильно укрепленную позицию поперек основной дороги к Амману. Последняя проходила по откосу большого плато, оставленного британскими войсками при предыдущем отступлении и явившегося теперь преградой на их пути. Для того чтобы преодолеть более сильное сопротивление, британские силы, в основном те же самые, получили в подкрепление австралийскую конную дивизию.

60-я дивизия, частично усиленная конной дивизией Анзака была предназначена для фронтальной атаки позиции, в то время как остальные кавалерийские части должны были направиться к северу по долине Иордана, взобраться на откос и захватить Эс-Сальт, который удерживался лишь несколькими ротами турок. Оттуда им надлежало направиться к югу против тыла главной позиции. Представители арабов бени-сахр обещали тем временем перерезать пути к Амману по которому шло снабжение турок. Таким образом теоретически турки должны были быть полностью отрезаны.

Однако 60-я дивизия вскоре имела случай осознать трудности возложенной на нее задачи. Несмотря на повторные попытки, ее атака задерживалась пулеметным огнем. Тем временем кавалерия прошла километров восемнадцать к северу. Здесь бригада была расположена поперек дороги для прикрытия фланга, но была разгромлена турками. Оставшиеся кавалерийские части пошли на восток двумя путями и взобрались на плато, растянувшись при подъеме. До вечера Эс-Сальт не был занят 5-я бригада, составленная из английской добровольной кавалерии, которая задержалась еще больше, произвела атаку на следующее утро, но была встречена не турецкими пулями, а добродушными насмешками австралийцев.

60-я дивизия, попытавшаяся в то утро возобновить свои атаки на Шунет-Нимрин, встретила еще более серьезный отпор. Между тем командир 5-й кавалерийской бригады, вместо того чтобы прийти на помощь пехоте, предпочитал, чтобы пехота пришла ему на помощь. В конце концов командир бригады поехал к командующему

дивизией, который, согласившись с его оценкой крепости турецкой позиции, вместо того чтобы посмотреть ее самому, решил отложить дальнейший бой до следующего дня, когда можно будет использовать другую кавалерийскую бригаду. Решение было роковым, так как время шло и возможности пропадали.

С северо-запада через Иордан по мосту Дамие были доставлены турецкие подкрепления; выдвинувшись клином на восточном берегу, они угрожали линии отступления британских войск. Началась гонка между британской кавалерией, которая наступала на турецкий тыл, и турецкой пехотой, наступавшей на британский тыл. Кавалерия оказалась наименее способной к продвижению и наиболее чувствительной к опасности. Несмотря на категорические приказания, полученные от высшего командования, британские войска на следующий день, 2 мая, мало что сделали. К 3 мая положение кавалерии, у которой не оказалось продовольствия, несомненно было тяжелым. В полдень приехал Алленби, чтобы повидать Шовеля. Ознакомившись с «несколько преувеличенным докладом», он решил избегнуть дальнейших потерь и приказал приостановить операцию. Отход к Иордану был проведен достаточно умело и прошел без серьезного вмешательства со стороны противника.

Очевидная опасность потребовала срочного вызова Лоуренса. Его попросили быть готовым к полету в Эс-Сальт и провести обратно отрезанную кавалерию через Мадеба, Керак, Тафила. Это было вполне возможно, так как имелось много воды и достаточно продовольствия. Турки были бы весьма поражены. Штаб считал, что силы, находившиеся в Эс-Сальте, по-видимому, оказались отрезанными от Иордана частями противника, слишком сильными, чтобы сквозь них можно было прорваться.

Арабы, на которых рассчитывал Болс, способствовали неудаче британских войск. За недостатком кавалерии они могли бы сломить турецкое сопротивление, лишив турок снабжения. Официальная история высказывает предположение, что «они, по-видимому, были подкуплены», воспользовавшись двойной выгодой за свое умышленное бездействие. Но действительное объяснение было, по-видимому дано Юнгом, который говорит, что когда Мизрук получил ответ от штаба командования, который показывал, что последний отклонил его предложение, он был напуган последствиями своего предложения и решил отказаться от попытки двинуть племя бени-сахр в наступление. «Он знал очень хорошо, что бени-сахр без орудий не смогут ничего сделать, а орудия не прибыли», В отношении этого Лоуренс дал следующее объяснение: «Мизрук не имел права перебрасывать их. После того как они месяц тому назад испытали; потрясение, им нужно было бы подвигаться как следует».

Неудача этой второй попытки наступления на Трансиорданию в конечном счете оказалась тем не менее выгодной для англичан, так как она привлекла внимание командования противника к этому району. Алленби не замедлил этим воспользоваться. Репутация упорства британских войск в области стратегии «пытаться и вновь пытаться» заставила поверить, что они могут провести наступление на Трансиорданию и в третий раз.

С точки зрения Лоуренса, неудача имела одно преимущество, заключавшееся в том, что она сделала британский штаб более снисходительным к трудностям, встречавшимся у Фейсала. Неудача укрепила также и положение самого Лоуренса, так как британский штаб увидел, что операции иррегулярных частей являются таким же искусством, как и руководство регулярными войсками. Штаб обещал ставить его в известность в том случае, когда что-либо в этом, роде потребуется в дальнейшем. Однако неудача осложнила взаимоотношения Фейсала с племенами, находившимися на севере, которые теперь высказывали меньше желания рисковать своим благополучием, опираясь на такую ненадежную поддержку, как британские войска. «Наше движение, совершенно ясное, когда мы действовали самостоятельно против неприятеля, теперь зависело от случайностей, возникавших у Алленби. Нам приходилось устанавливать нашу линию поведения в соответствии с требованиями Алленби, а его преследовали неудачи. Германское, наступление во Франции оттягивало от него воинские части. Алленби мог удержать Иерусалим, но не был в состоянии допустить потери, а тем более начать наступление. В течение некоторого времени и мы, и он должны были просто держаться на занятых позициях».