Ловцы книг
Шрифт:
– Вот именно, – согласился Ший Корай Аранах. – Я и сам не знал заранее, как получится. Просто взял и сделал, потому что мне припекло. А это ваш местный обычай – подолгу стоять на пороге? Если надо, я буду. Но не уверен, что это действительно обязательно, ни о чём подобном прежде не слышал и не читал.
– Прости. Заходи. Ты учитывай, я же растерян.
– И, подозреваю, в похмелье.
– От местных вин его не бывает, сколько ни выпей. Никакого ущерба здоровью от них. Я за этим сюда и приехал, а не из каких-то сентиментальных соображений. И при всём уважении, не затем, чтобы спрятаться от тебя. Так что вряд ли это похмелье. Просто организм отвык быть трезвым… и настолько живым. Весь мир
– Это не тапки, а нормальные уличные сандалии. Я всегда весной в них хожу.
– Выглядят так, словно ты в них родился. И прожил непростую долгую жизнь.
– Долгую, – согласился Ший Корай Аранах. – Но кстати довольно простую, спасибо моей судьбе. И большую её часть – без этих сандалий, им всего-то лет семь.
Он наконец вошёл. И обнял Анн Хари так крепко, словно тот собирался вырваться и убежать.
Мелкий-мелкий, а сильный, зараза такая. Жалко, он потусторонних языков никогда не учил и не хочет, – привычно подумал Анн Хари. – А как было бы здорово ругать его вслух любыми словами! И чтобы он всё понимал.
– Что у тебя случилось? – спросила зараза. В смысле, лучший друг. ШиКоНах.
– Да ничего выдающегося. У меня случился только я сам.
– Тогда ладно. Это знакомое бедствие. Переживём. Веди на кухню, сварю тебе кофе. Я зёрна купил в «Адессине». Не был уверен, что у тебя дома есть.
– Я сам ни в чём пока не уверен, – вздохнул Анн Хари. – Может и есть, только где? Спасибо, что купить догадался. И что вообще прилетел. На самом деле это фантастика. Как в какой-нибудь книжке. Трудно было вот так, в самолёте, которым управляешь не ты сам, а лётчики, приземлиться в пригороде Грас-Кана?
– Подозреваю, по-настоящему трудно лётчикам было бы не приземлиться в пригороде Грас-Кана со мной на борту.
– Что касается лётчиков, – сказал Ший Корай Аранах, разжигая огонь под кофейником. – По справедливости, платить за перелёт должен ты. Я надеялся, они с тебя за наши интересные приключения три шкуры сдерут, чтобы впредь неповадно было драматически пропадать. Но лётчики меня подвели. Наотрез отказались выставлять тебе счёт. Сказали, плата за полёт до Грас-Кана – сама возможность здесь побывать. Ребята в восторге, что тут оказались; один рассказал, что когда был студентом, ездил с друзьями в Шри, лето напролёт катались по всему континенту автостопом и в поездах, Грас-Кан искали, но не повезло, не нашли. Ну зато теперь получилось. Счастливая у него оказалась судьба! Я им сейчас из кафе звонил спросить, как устроились, так они умоляют задержаться тут ещё дня на три. Я сказал, чёрт с вами, гуляйте. И мы с тобой тоже будем гулять. Я же сам впервые в Грас-Кане. И мне здесь так нравится, словами не описать! Оказалось, низкий коэффициент достоверности – это такой особый разлитый в воздухе кайф. Отличный город. Зря ты меня никогда сюда в гости не звал.
– Так я сам здесь в последнее время почти не бываю, – неохотно ответил Анн Хари. – Хотя очень люблю Грас-Кан. Но с тех пор, как папы не стало, мне тут тяжело. Раньше я ездил к нему, а теперь, получается, приезжаю к его отсутствию. В дом, где больше нет ни его, ни того меня, которого он любил. Это даже не то чтобы плохо. Просто слишком сложное чувство, как с ним жить, я пока не решил… А твоим лётчикам, раз они от денег за перелёт отказались, давай оплачу хотя бы гостиницу и остальные расходы. У нас тут многое можно бесплатно, но когда ты турист и вовсю развлекаешься, беспечно платить приятней, чем договариваться и просить.
– На твоём
– Когда это я придирался? – удивился Анн Хари.
– Всегда. Спасибо, конечно, что только мысленно. Но ты пьешь мой кофе с таким выражением, как будто сейчас закричишь.
– Об этом и речи быть не может. Кричать не стану. Я, если ты до сих пор не заметил, любые трудности стойко переношу.
– Ты-то – да-а-а-а, – вздохнул ШиКоНах. – Я бы предпочёл, чтобы ты переносил их чуть менее стойко. Мне бы мог пожаловаться, например. А то делаешь вид, будто всё отлично, а потом исчезаешь с концами на какую-то невыносимую вечность, отключив телефон.
– Ладно, – кивнул Анн Хари. – Договорились, пожалуюсь. Раз уж ты в такую даль прилетел. Кофе, кстати, отличный. Раньше ты так его не варил.
– Ну так раньше я варил, как мне нравится. А сейчас – как тебе. Это просто. Сложно другое – перестать стремиться всегда настоять на своём. Впрочем, и это легко, когда так сильно устал.
– Ты устал?
– Ну а как ты думаешь? Больше суток не спал. Посадил самолёт в предместье Грас-Кана, где у нас на глазах любезно материализовалась отличная взлётно-посадочная полоса. А потом тебе дозвонился. Тоже, знаешь, не сахар. То есть, только это и было не сахар, остальное как раз ерунда… Но ты учти, усталость не повод немедленно укладывать меня спать. Твой Грас-Кан обалденный. Я совсем мало видел, но уже влюблён в него по уши. Хочу хотя бы пару часов ещё погулять. Покажешь мне что-нибудь самое распрекрасное. Или ладно, не самое, что угодно, какое-нибудь. И ты обещал, что будешь жаловаться. Интрига! В таких обстоятельствах невозможно лечь и спокойно уснуть.
– Так спокойно не обязательно, – улыбнулся Анн Хари. – Можно спать, ворочаясь с боку на бок, вскрикивая и бормоча проклятия на неведомых языках. Но если хочешь гулять, не вопрос, я-то как раз с удовольствием. Так странно! Выйду с тобой на улицу, а вокруг не Лейн, а Грас-Кан.
– Этой дорогой, мимо Пустого Дома я любил ходить в школу, – сказал Анн Хари, перелезая через забор. – У нас почти на каждой улице есть Пустой Дом, непременно окружённый забором, одолеть который, впрочем, довольно легко. Иногда частный дом, как этот, иногда многоквартирный, большой. Это считается важным – чтобы в городе были пустые дома без хозяев, где никто не живёт. Вроде, для равновесия и гармонии обязательно должны быть тайна и пустота. И как символ несовершенства, незавершённости, потому что жизнь – движение к идеалу, а не он сам. Есть ещё много разных версий, они удачно дополняют друг друга, ничего толком не объясняя. Но это, наверное, и хорошо. Мне кажется, в рассуждениях тоже должно оставаться место незавершённости, тайне и пустоте. И в людях. Вообще во всём.
– Никогда не думал об этом с такой точки зрения, – отозвался Ший Корай Аранах. – А ведь да… Слушай, а это нормально, что мы перелезли через забор? Я имею в виду, мы своим присутствием не оскорбляем святыню, или чем там у вас считается Пустой Дом?
– Наоборот! – рассмеялся Анн Хари. – Мы проявили к нему уважение. Это важная часть традиции. Мы в Грас-Кане с детства знаем, что приблизиться к тайне непросто, но можно, если сумеешь. А не умеешь – учись. И что любые препятствия на нашем пути нужны не затем, чтобы беспомощно на них таращиться, а чтобы преодолевать. Ты прости, что я тебя сюда потащил первым делом, а не нормальной дорогой повёл. Но я захотел, чтобы ты стал – ну, как бы своим в Грас-Кане. Местным, насколько это возможно. Словно ты тоже здесь детство провёл.