Ловцы удачи
Шрифт:
Лепрекон хорошо устроился, сколачивает неплохой капитал. Образно говоря, его волшебный горшок доверху забит луидорами и радуга над ним сияет в полную силу.
Я направлялся к Логову по песчаной дорожке, через аллею высоких, декоративно подстриженных пальм, между которыми горячие потоки воздуха разносили сильный запах ванили. Вход охраняли двое полуорков.
— Частная территория, остроухий, — сказал мне один из них. — Не помню тебя на наших летных площадках.
— Я к Туллу, — ответил я, протянув бумагу.
Тот пожал плечами:
— Толку мне с этой штуки.
— Пусть идет, — махнул рукой второй. — Тулл разберется.
— Но сперва он нас уволит, — проворчал первый. Однако посторонился и пропустил меня.
Изнутри подножие холма переделали под огромный ангар. Посадочная полоса заканчивалась аккурат возле него. Дальше начиналась погрузочная дека с двумя подъемниками по бокам, валы которых крутили огромные маховики и шестерни, приводящиеся в движение паром, бьющим по трубам из-под земли. Погрузчики забирали стреколеты, ставили на площадки и отправляли их куда-то вниз, в подземное хранилище, экономя свободное место на открытых стоянках.
Стены здесь были укреплены арматурой, потолок подперт колоннами, по правой части зала протянулась элеваторная линия. Во всей постройке чувствовалась продуманность и основательность — вне всякого сомнения, лепрекон нанимал для работы гномов. Эти ребята из любого пригорка способны сделать самый настоящий подземный дворец.
В деревянном загоне сидела четверка латимер — большеглазых чешуйчатых тварей с длинными шеями и заунывными, пронзительными голосами. Этих ручных животных использовали для подачи сигналов тревоги и предупреждения.
Я прошел мимо них, и одна, просунув морду сквозь прутья, фыркнула, напугав Трехлапого, который отскочил в сторону, юркнув под наполовину разобранный стреколет. В нем возились двое гномов, извлекая из-под пробитой бронепластины дохлых огнепчел и ругаясь, как много их во время воздушного боя туда заколотил противник.
Из ангара в глубину холма вело несколько дверей, я проигнорировал их и подошел к железной лестнице. Закручиваясь спиралью, она уходила вверх, к потолку, где в тусклом свете светлячковых огней можно было разглядеть металлический пандус. Трехлапый поскакал по ступеням первым, я стал подниматься следом.
Оказавшись наверху, я перевел дух, прежде чем постучать в дверь.
— Ничего не покупаю! — раздался из-за нее сварливый голос. — И свободных мест на стоянке нет. Если только за десять луидоров в месяц!
Я все-таки вошел, на мгновение зажмурившись от яркого света. Комната была залита солнечными лучами, все ее стены оказались стеклянными, и лишь охлаждающая лоза, препятствующая нагреву помещения, не давала воздуху превратиться в драконье пламя. Я мельком глянул на улицу — отсюда открывался чудесный вид на океанский залив и посадочные полосы.
У одной из прозрачных дальних стен красовался стеклянный бар с огромным количеством разнообразной выпивки. В центре зала на тяжелых бронзовых ножках стояла каббалистическая доска размером с большое настенное зеркало — на ней отмечалась погода и приближающиеся к полосе стреколеты. Под потолком мягко пульсировал магический шар. А в самой далекой от двери точке помещения располагался массивный стол, за которым сидел лепрекон с огненно-рыжими лохматыми бакенбардами и спесивым выражением на лице.
Тулл развалился в кресле, забросив ноги на столешницу. Серебряные пряжки на его начищенных ботинках сверкали. Ярко-бирюзовые носки, ядовито-желтая рубаха, малиновый жилет и штаны жгли глаза. Ну и, разумеется, зеленый цилиндр не оставлял никого равнодушным.
Владелец Логова что-то рассеянно проверял на счетах из слоновой кости. Он поднял на меня раздраженный взгляд, явно собираясь вышвырнуть вон, узнал — и изобразил приветливую улыбку.
— А-а, эльф. Наива сказала, ты ищешь работу. Так что у меня есть к тебе деловое предложение.
Дверь открылась без стука, и в кабинет шагнул орк.
Его я тоже уже видел. Он сидел вместе с лепреконом в «Лихом вираже», когда случилась та история с Хавьесом. Орк был настоящим сыном своего племени. То есть здоровый, выше меня на голову, мускулистый, зеленокожий, с маленькими злыми красными глазками, совсем немаленькими клыками и тяжелыми золотыми кольцами в ушах. Он небрежно кивнул мне и повернулся Тулу:
— Не опоздал?
— Как раз вовремя, — проворчал лепрекон. — Лас, можешь налить себе чего-нибудь. Эй! Ты что — Лас?! Предложение только для него.
Орк засунул лапу в ячейку бара и цапнул бутылку виски, прогудев:
— Тулл, если мы хотим нормальных деловых отношений, то совершенно не нужно начинать их с того, что ты мелочишься по сущему пустяку.
Владелец Логова только покачал головой. Затем махнул нам:
— Присаживайтесь.
Трехлапый с крайне плотоядным видом остался крутиться у двери, возле маленьких сапог с алмазными застежками, исходя слюной и задумчиво клацая челюстями.
— Ты это… — сказал лепрекон, убрав ноги со стола. — Своего зверька придерживай. Они стоят больше, чем вся его жалкая жизнь.
— Трехлапый, оставь обувь в покое, — попросил я.
Тот послушался. Лег под табурет орка. Зеленокожий и бровью не повел.
— Итак, о деле.
Лепрекон тяжело вздохнул, бросил взгляд на взлетную полосу за окном, к которой приближался ярко-алый «Носорог».
— У нашего чудесного острова в последнее время очень напряженно с почтальонами. Точнее, с курьерами, которые обязаны доставлять срочные сообщения. Больше двух месяцев власти не могут согласовать бюджет в министерствах. Одни готовы дать денег на зарплату, но не готовы оплачивать посадочные полосы. Другие не согласны платить профсоюзу почтовой службы, которая увеличила тарифы на доставку дипломатической корреспонденции. В итоге письма копятся, и даже я не могу уже неделю отправить открытку внукам. Однако у меня есть некоторые знакомства в министерствах, поэтому я предложил им свои услуги. И вот вчера закончил оформление почти всех бумаг на открытие частной курьерской службы. Номинально она будет подчиняться почтовому министерству, а ее сотрудники, в том числе и я, — Тулл хихикнул, — переходят в разряд государственных служащих. Что означает некоторую долю привилегий.