Ловцы ветра. Резервация для чудаков
Шрифт:
Русалка, подумал Денис. Ундина, она же Лорелея. Хотя та, кажется, была рыжей.
Дальше посетители следовали один за другим. Низкорослый и темнокожий индеец, которого Денис сразу же окрестил «вождем краснокожих», потом то ли китаец, то вьетнамец с неподвижным и не выражающим никаких эмоций лицом – «каратист», и, наконец, профессор Поланский вместе, что и вовсе было неожиданно, с эффектной длинноногой негритянкой.
– Рассаживайтесь, друзья! – Поланский был сегодня само радушие, он явно чувствовал себя именинником и на ходу быстро потирал
Денис быстро обвел глазами собравшихся, встретился с неподвижным взглядом китайца, уловил нервный трепет ресниц «русалки». «Танцор» упрямо смотрел в пол, а во взгляде «вождя краснокожих» читалась явная угроза любому, кто захочет рассмотреть его пристально. Негритянка надменно вскинула голову, презрительно сжала губы и вдруг, словно ниоткуда, достала гребешок и стала причесывать не нуждающиеся в этом короткие курчавые волосы – ее круглая голова была острижена почти наголо.
Ведьма, подумал Денис.
– Расслабьтесь, расслабьтесь, – вновь сказал профессор, но теперь это была скорее команда, чем приглашение. – Почувствуйте, что вы – одна семья. Вам предстоит немало потрудиться в одной упряжке.
В упряжке пусть лошади бегают. Денис нарочито громко толкнул стул перед тем как сесть. Если даже это спецслужбы, то все равно без его согласия обойтись будет трудно. Разве что закодируют или принудят силой. Но и тогда есть выход из положения. Правда, против кодировки любые способы бессильны.
В последние дни, в моменты, когда прояснялось сознание, Денис много думал о своей участи. Ситуация представлялась глупой, нелепой, невероятной и больше походила на сон, чем на реальность. Вся прошлая жизнь в мгновение ока перевернулась и пропала, как будто еще недавно Чеглоков не ощущал себя одним из молодых людей, чья судьба зависит только от него самого.
– Вы все пережили немалые потрясения, – тихо начал Поланский. – В разных случаях и по-разному вы были близки к смерти и находились на грани между «быть» и «исчезнуть». Так вот, наконец я могу вам сказать это, исчезнуть мы вам не дали. Пришлось, конечно, приложить определенные усилия, но, как видите, все завершилось удачно.
Белый халат профессора, не застегнутый на пуговицы, а лишь небрежно наброшенный на плечи, приоткрывал дорогой костюм и безукоризненную сорочку с модным галстуком. Молодая лысина блестела под лучами проникавшего в комнату солнца, руки так и порхали, не останавливаясь ни на минуту, словно он одновременно с речью делал сурдоперевод.
Сейчас он перестанет пудрить мозги, подумал Денис, и врежет.
Профессор врезал.
– Мы собрали вас вместе в это время и в этом месте вовсе не затем, чтобы сделать из вас спортивных чемпионов или труппу фокусников, хотя это при ваших способностях вполне возможно. Для большинства из вас теперь стало совершенно ясно, что вы обрели не только новую жизнь, но и сменили привычное место обитания. Кроме того, вы сменили эпоху.
Чушь какая! Денис быстро взглянул в окно.
– С сегодняшнего дня снимаются все запреты на передвижение по дому. Разрешается также выходить во двор, но покидать его пределы все же пока не стоит. Разрешается общение между собой. Мало того, общение поощряется. Чем быстрее вы познакомитесь и узнаете друг друга ближе, тем быстрее пройдет срок адаптации. А это очень важно, так как времени, отпущенного для вашего дела, у нас недостаточно.
Что он несет? Денис вызывающе отвернулся от Поланского, перегнулся через ручку кресла и прикоснулся к плечу «русалки», чтобы привлечь ее внимание. Девушка испуганно дернулась, словно он сделал ей больно.
– Один из вас, – продолжал профессор, – принадлежит к времени, в котором вам предстоит работать. Теоретически вы будете подготовлены неплохо, но ведь нужна еще и практика. Освоить ее поможет Денис Чеглоков.
На этот раз от неожиданности дернулся Денис. Поланский бесцеремонно указал на него пальцем, и все повернулись в его сторону.
– Всю жизнь мечтал быть гидом, – чтобы скрыть растерянность, нарочито громко сказал Денис. – Посмотрите налево, перед вами Институт ядерной физики. Здание построено в середине прошлого века...
– Ну, зачем вы так, – профессор ослепительно улыбнулся. – Это ведь не игра. Все вполне серьезно. Вам, Чеглоков, кстати, освоиться с предстоящим заданием будет гораздо проще, чем, скажем, Бакалю, – Поланский указал на «вождя краснокожих», – или Шаки, – он повернулся к негритянке. – Бакаль жил в шестнадцатом веке, Шаки – в девятнадцатом.
– Да чего уж там, – грубо перебил его Денис. – Валяйте прямо, не жалейте мою слабую психику. Признайтесь, что они просто инопланетяне.
– Можно, конечно, превратить нашу сегодняшнюю беседу в бессмысленную перепалку, – пожал плечами профессор, – только от этого ничего не изменится. Стоило немалых трудов собрать вас здесь, предварительно выделив из тысяч претендентов. Учитывая наши ограниченные возможности, это адский труд.
– А меня учили еще в школе, что вечный двигатель и машину времени изобрести невозможно, – язвительно подал голос Денис. – Так что не лучше ли сказать правду, не напуская тумана и таинственности?
– Правда состоит в том, – голос Поланского стал жестким, – что вас пришлось буквально выдернуть из действительности за мгновение до вашей физической гибели. Можно было бы найти и других претендентов на эти роли, но нам были нужны люди, обладающие экстрасенсорными способностями, достаточно молодые и крепкие. Такие, как вы. Способные выполнить поставленную перед ними задачу.
– Ограбить банк, – брякнул Денис.
– Вроде того, – неожиданно признался Поланский, и Денис уловил насмешливые искорки в его глазах. – Найти и завладеть одной вещью, имеющей для нас большую ценность.